ами. Названия отличались, как и история создания, но то и то давало условную прибавку плюс сто процентов на звезду.
В некотором роде подобные знания были результатом вековых разработок. Неким идеалом, на котором власть высшей аристократии и базировалось. Сравнивать можно было с профессиональными спортсменами. Чемпион отличается от любителя так же, как высшая аристократия от обычной. Но как же тогда быть? Очевидно, что все во все времена искали способы получить преимущество. Как это сделать, подходов хватало.
Стандартный путь — это копить по чуть-чуть. Оттачивать веками знания, копить богатства, перехватывать контроль над источниками, бороться за власть в социуме, формировать репутацию, специализироваться на чём-то. Так род Фетисовых специализировался на классе «магические мечники». Весь их путь был направлен на развитие этого направления в ущерб другим.
Проблема стандартного пути в том, что ему все следуют. Все борются за ресурсы. Конкуренция запредельная.
Но, помимо этого, был нестандартный путь, который, в общем-то, сводился к удаче и случайности. К тому, что нельзя воспроизводить систематически, раз за разом. Высокий талант, что родится в семье. Новая техника, которую придумают и которая окажется лучше, чем у всех остальных. Или — артефакт.
Великий артефакт.
Если отец прав в своей оценке, а не доверять Элина не видела смысла, то это серьёзно. Очень.
Но мало обладать таким артефактом. Что толку, если он лежит в хранилище? Точнее, толк есть, только при условии, что сформирована соответствующая репутация. Которая издревле зарабатывается одним способом. Делом, на поле боя. Элина не сомневалась, что отец любит её. Любит ровно настолько, насколько позволяет должность легата и старейшины клана. Отец был сильнейшим в роду, но пост главы занимал другой, так как невозможно управлять и корпусом, и столь большим кланом. Но не это было важно. А то, что, несмотря на то что Элина чуть не погибла, излишне жалеть её никто не собирался. Либо ты доказываешь делом свою силу, либо за тебя решают другие — в её случае выдают замуж. Тогда о всех планах можно забыть.
То, что предлагал отец, было разумным решением. Великий артефакт — это козырь. Он даст возможность проявить себя, заработать ещё больше репутации и личной силы. Это укрепит её позиции, а значит, упростит реализацию всех остальных планов. Риск соответствующий. Экспедиции — это не безобидные прогулки. Узнав про артефакт, его могут попытаться отобрать. Демоны не самая страшная напасть. Куда больше проблем стоило ожидать от людей.
— Когда отправляться? — спросил Элина.
— С больничной койки я тебя в бой не отправлю, не переживай. Сначала обучение, освоение меча, а дальше, если решишь, что готова, отправишься на границу.
— Хорошо. Сделаю, что должна.
— Рад, что ты понимаешь. Теперь по Эварницкому. Твой вердикт?
— Он, без всякого сомнения, настоящий бог.
— Откуда этот вывод?
— Наверное, оттуда, что он спокойно общался с демоном, используя божественную речь? Только, отец, прошу, будь с ним осторожен.
— Как поменялось твоё мнение.
— Я себя похоронила, — спокойно ответила Элина. — Сил меня лишили, вещи отобрали, надёжно блокировали. Понимаешь? У нас не было шансов выбраться.
— Но вы выбрались.
— Именно. Как ни в чём не бывало Эварницкий поглотил демонический камень и не поморщился, использовал полученную энергию для ослабления цепи… — вспомнив подробности, Элина передёрнула плечами. — В общем, он цепь оживил. Через неё демон и пришёл.
— Это как?
Элина рассказала подробности.
— Мне кажется, он сам удивился. Вот уж точно, проклятый бог.
— Тогда его меч может выдать что-то схожее… — задумался мужчина.
— Сомневаюсь, что он хотел мне навредить.
— Мало ли, что у него по неопытности получилось.
— Сам сказал, оружие надо проверить. Я буду осторожна.
Элина вспомнила, как удобно лежал клинок в руке, и подумала, что ей очень не хочется, чтобы его заперли подальше.
— Этот парень совершенно неконтролируемый… — бросил мужчина взгляд в ту сторону, где держали упомянутого парня.
— Ты хочешь контролировать бога? Как амбициозно.
— Тогда что предлагаешь?
— Уж точно не давить. Попробуй его наградить. Оплати меч, к примеру.
— Это же подарок.
— Он любит деньги и нуждается в них, — пожала Элина плечами. — Или награди иначе. Давить на него точно не стоит. От этой ходячей аномалии и правда не знаешь, чего ждать.
— Я подумаю, — ответил Фетисов-старший. — Пора бы его сплавить из города, пока ещё чего не натворил.
— Ты сам начал эту игру, отец.
— О чём теперь жалею, — покачал головой мужчина.
Глава 18. Немного любви
Отпустили меня спустя пять дней.
Взяли и отпустили. Просто так. Я бы и не сказал, что меня держали. Охрана исчезла на третий день. Тогда же ушла и Элина. Узнал я об этом, потому что её палату перестали охранять и на этаж заселились другие пациенты. Я бы тоже не стал задерживаться, но мне назначили лечение, и врач был достаточно убедителен, чтобы я остался.
Кто же знал, что мне счёт в конце на двести десять тысяч выставят. Вещи мои вернули, а вместе с ними и кошелёк с картами, поэтому расплатиться мне было чем. Только вот рад я этому не был. Я в день выписки вообще ничему не радовался.
В моём положении единственное, чего не ожидаешь, так это игнорирования. Я бы понял, попытайся кто меня обвинить по-настоящему. Я бы даже понял, попытайся меня кто убить. Враги, демонологи или сам Фетисов-старший, без разницы, удивления бы я не испытал. Но меня проигнорировали, и это неожиданно задело.
На минуточку, я спас дочку легата, а ещё завалил архидемона. За такое как минимум надо сказать спасибо, я уж молчу про соответствующую награду. Ещё один повод считать геройство низкосортной разводкой для наивных. Кровь проливай, жизнью рискуй, а потом валяйся, помирай. Не знаю, чего легат добивался, но прочную основу для моего раздражения заложил.
Впрочем, раздражался я недолго. Зима на дворе. Погода солнечная выдалась. Я без одежды вышел. В медицинских тапочках. Которые одноразовые и белые. Говоря, что принесли мои вещи, я имею в виду рюкзак, обломок щита и кошелёк, который с собой с базы прихватил. Верхнюю одежду? Ну да, конечно. Настолько далеко забота корпуса не простиралась. Обычную одежду? Тоже нет. Единственное, что подогнали, — это халат, в котором я пять дней в больнице и провёл. Вышел я прямо так, и почему-то люди от меня шарахались. Нервные какие-то. Поймал такси да до дома добрался. Хотя бы там порядок был. Как и запасная пара обуви.
Одевшись, я не стал сидеть дома и пошёл искать, где купить новый мобильник. С чем потерпел поражение, потому что пятого января ничего не работало. Справился в итоге, но только спустя два дня. Номер Михаила Сергеевича я заучил, как и все важные номера. Не самая плохая привычка для того, у кого часто мобильники ломаются. Позвонил, узнал, всё ли в порядке. По номеру ничего такого не обсуждали. Но, если мужчина на свободе, значит, обошлось и, возможно, Ищущие не нашли проклятый клинок. Всё больше вопросов к их профессиональным качествам. Может, предложить свою кандидатуру в качестве легата? Порядок наведу. Ха-ха! Где я, и где порядок.
***
Каникулы — странное время. Никто не работает, все развлекаются и отдыхают. Я тоже уделил самое пристальное внимание развлечениям и, надо же, не влип ни в какие неприятности. Проклятия настолько притихли, что я их почти не ощущал. Всё же чаша была испита до конца или, скорее, масштаб моей личности настолько вырос, что их силы теперь не хватало, чтобы оказывать влияние на меня. Поживём — увидим.
Самое интересное случилось под конец выходных. Я бы мог рассказать, как предавался гедонизму, вяло почитывал учебники в перерывах и в целом скучал, ничего не ожидая от этого дня. Так оно и было, но важно совсем другое. То, что ко мне пришла гостья.
Госпожа Фетисова заявилась ко мне домой.
Когда дверь открыл, то не удержался, хмыкнул. Тёмное шерстяное пальто, сейчас расстёгнутое. Белый свитер с высоким воротником, обтягивающий и подчёркивающий высокую грудь. Шарф и шляпку она держала в руках, и, готов спорить на килограмм мифрила, что госпожа центурион прибыла в мою скромную обитель инкогнито, не просто оставив охрану во дворе, а сбежав от неё.
— Госпожа, какая встреча, — сказал я добродушно. — Прошу в мой дом, — пропустил я её.
Когда она прошла мимо меня, обдав флёром от духов, я испытал смешанные чувства. Разумная часть меня не хотела пускать эту женщину в дом. Другая, предательская, прекрасно понимала, что в этот вечер победит вовсе не разум и что мой самый страшный враг одержит победу.
— Не ждал? — спросила она.
— Не посмел бы.
— Ты бы — и не посмел?
— Разве что чуть-чуть.
— Сомневался в моём слове? — спросила она, чуть наклонив голову.
Когда женщины так смотрят, понимаешь, что казни не избежать.
— Смотря в каком. Если ты о кое-каких конкретных словах… — запнулся я, не зная, как сформулировать. — Которые были сказаны в запале, то в тот момент у меня отрезало слух, и я ничего не запомнил.
Знайте, друзья. Когда Элина Фетисова смотрит прямо вам в глаза, снисходительно, внимательно и насмешливо, даже проклятый бог может пропустить удар сердца и растерять красноречие.
— Что-то я не понимаю, ты чего это такой приторно вежливый? — усмехнулась она.
Действительно, чего это я?
За всё время нашего общения единственные слова, в которых можно было усомниться, — это сказанное в запале, что если спасу, то госпожа Фетисова отдастся мне во всех позах. Пусть я и дикарь, но то, что аристократов учат с малых лет отвечать за слова, прекрасно понимаю. Поэтому данную ситуацию можно действительно трактовать как то, что леди пришла, потому что необдуманно дала слово.
И звучало это для меня предельно оскорбительно.
— Ладно, давай прямо, — начал я раздражаться, — вовсе не обязательно было сюда приходить.