Наруто был чрезвычайно доволен жизнью. Всё утро он вместе с отцом тренировал Хирайшин (Наруто просто мечтал увидеть лицо Саске, когда он продемонстрирует свой навык!), а после как всегда вкусного и плотного обеда в Большом зале вышел на улицу полежать в тенёчке. Правда, полежать не получилось — едва завидев его на лужайке, Дин и Симус немедленно позвали играть со Взрыв-кусачкой — странной ерундой, которую им подарили за день до ухода из школы близнецы Уизли. Впрочем, Наруто был и рад этому; он никогда сам не чурался компаний, тем более что здесь не приходилось никому доказывать, что ты — не монстр, хоть и носишь в себе Кьюби.
Чтобы не спалиться перед глубокоуважаемой директрисой и её стукачами, парни специально переместились с видного места подальше от замка, однако там, к удивлению, обнаружили группу слизеринцев. Нотт учил и не проявил к гриффиндорцам ни малейшего интереса, зато Малфой, который явно искал только повод, чтобы оторваться от книжки, мгновенно оживился.
— Эй, грифы! — окликнул он однокурсников. — Не знаете, что Взрыв-кусачки запрещены школьными правилами?
— А если и знаем? — с вызовом бросил Симус.
Драко мерзко ухмыльнулся.
— Тогда минус десять баллов Гриффиндору за несоблюдение правил, Финниган.
— Ты вообще охренел, даттебаё?! — не смог не вмешаться Наруто.
— Ещё минус десять за оскорбление старосты, Узумаки, — чуть ли не пропел Драко, настроение которого стремительно улучшалось, судя по виду. — А будешь и дальше спорить, расскажу профессору Амбридж, и она прикажет Филчу тебя наказать.
— Подумаешь! — фыркнул Наруто. Дин украдкой наступил ему на ногу, но шиноби и не думал сдавать позиции. — Меня, в отличие от некоторых, не запугать наказаниями, я от своего не отступлюсь, даттебаё! Так что не лезь к нам!
Драко прищурился.
— Ну, что скажешь? — он повернулся к Саске, лежавшему рядом с закрытыми глазами и игнорировавшему спор. — Угрозы представителям власти — это серьёзно. Как думаешь, устроить ему неприятности?
— Это твоё дело, — безразлично протянул Саске. — Хочешь связываться — связывайся. Но вообще не советую: этот придурок тебе потом весь мозг выест.
Наруто переключился мгновенно.
— Что ты сказал?
— Что слышал.
— А за это можно и получить, даттебаё!
— Так рискни, — Саске наконец изволил сесть и повернуть голову к другу, посмотреть ему в глаза — вызывающе, с долей лукавства.
Однако драке, как видно, в этот день случиться было не суждено.
— Мальчики, хватит! — на крики прибежала Сакура; за ней спешили порядком отставшие Падма, Энтони и Терри. — Что вы опять не поделили?
— Да то же, в общем, что и всегда, — отозвался с видом знатока Дин, отвлекая внимание, пока Симус пытался незаметно улизнуть, пряча у себя за спиной запрещённую игрушку. Жаль, но его манёвр незамеченным не остался.
— Что это у тебя? — тоном судьи осведомилась Падма и подошла к парню.
— Ничего, — быстро соврал он, но староста Когтеврана уже всё разглядела.
— Взрыв-кусачка! — осуждающе воскликнула она, указывая на Симуса. — Энтони, надо забрать у него!
— Отдай мне это, Симус, — миролюбиво попросил Голдстейн, протягивая руку.
Чуть поколебавшись, Симус всё же сдал кусачку, и Тони, отойдя в сторону, уничтожил её.
— Мы же не хотим, чтобы об этом узнала Амбридж, — тихо объяснил он свой поступок приятелям по ОД.
— А они не расскажут? — Терри с сомнением покосился на слизеринцев.
— Не думаю, — покачала головой Сакура, обменявшись быстрыми взглядами с Саске. Тот насмешливо усмехнулся, но едва заметно кивнул.
После стычки на озере, едва не обернувшейся очередной межфакультетской ссорой, когтевранцы ещё немного погуляли, после чего вернулись в Общую гостиную к учёбе. Сакура тоже взялась повторять, но скорее от нечего делать — её учителя не было в Комнате, так что позаниматься и изучить что-то новое не получалось. Можно было, конечно, пойти просто попрактиковаться, но сегодня отчего-то совершенно этого не хотелось, хотя обычно Сакура с радостью занималась медициной.
Расходиться по спальным старшекурсники начали только после полуночи, и то лишь когда текст в книгах стал совсем расплываться перед глазами. Всё-таки когтевранцы и в самом деле ответственней прочих соучеников относились к подготовке к экзаменам.
— Я всё, — поднявшись из кресла, заявила Падма, сонно хлопая ресницами. — Сакура, ты идёшь?
— Попозже, — покачала головой она. Сакура как раз наткнулась на описание очень интересного зелья в книге, которую ей на время дал Сасори, ограничившись на сей раз минимумом ироничных комментариев, что странно.
— Как знаешь, — махнула рукой Падма. — Спокойной ночи.
— М-м, и тебе, — проговорила Сакура, так и не подняв головы от книги.
Падма хмыкнула, проворчала что-то о том, что её подруга — маньячка, после чего всё-таки отправилась спать. Через некоторое время наверх ушли последние семикурсники, и Сакура осталась в гостиной одна.
Сосредоточившись на чтении, она не сразу поняла, что тихий посторонний звук — это стук закрываемой двери, ведущей в лестницы в общежитие Когтеврана. Удивлённо повернувшись ко входу — кто бы это мог гулять в столь поздний час? — Сакура выдохнула:
— Саске-кун?!
Учиха приложил палец к губам; подойдя ближе, он молча опустился в соседнее кресло. Сакура долго не решалась заговорить, Саске не проявил инициативы, и она всё же спросила:
— Зачем ты пришёл? Ты хотел что-то?
— Просто стало любопытно, — пожал плечами Саске, откидываясь на мягкую спинку кресла и устраивая руки на подлокотниках. — Я никогда до этого не был в башне Когтеврана.
— А Гриффиндора?
— Заглянул как-то раз, тоже когда все спали — Наруто позвал, но я ведь слизеринец, мне бы там не были рады.
— По-моему, это так глупо, — заметила Сакура, закрывая книгу — читать резко расхотелось, — вешать людям ярлыки из-за принадлежности к факультету.
— Не спорю, — отозвался Саске. — Однако согласись, в типовое представление о студентах факультетов, на которые попали, мы трое вписались превосходно.
— Действительно, — кивнула Сакура.
И вновь довольно надолго повисло молчание. Сидеть рядом Саске вот так запросто после стольких лет разлуки было всё ещё непривычно, но однозначно хорошо и уютно. Сейчас с ним вообще стало как-то по-другому — не было больше того восторженного уханья сердца, ощущение стало куда глубже, многогранней, неоднозначней. Сложнее.
«Возврата к прошлой простоте и наивности первой влюблённости нет, — подумала Сакура. — Но кто сказал, что это плохо?»
Глава 34. Сообщение
С самого раннего утра Шикамару был в штабе АНБУ — заканчивал сводить воедино всё, что удалось извлечь из видения Ханаби. Схема, занявшая собой ещё одну стену, противоположную таблице предметов, была внушительна и информативна, включала в себя детали, касавшиеся места, в котором обосновались шиноби, предположения об отношениях внутри их группы, а также техники, которую обсуждали Хината и Итачи, — трансфигурации объектов.
С ней оказалось работать интереснее всего. Проанализировав то, что говорили Учиха Хината и Итачи — для этого Шикамару три раза просил Иноичи показать ему воспоминание о случившемся, — Шикамару пришёл к некоторым выводам.
Во-первых, для трансформации объектов используется энергия, сходная с чакрой (что подтверждалось анализами предметов из того мира), а значит и для создания боевых световых лучей, возможно, тоже.
Во-вторых, маги, как называл Итачи тамошних воинов, не способны воспринимать сенчакру (и, наверное, обычную), более того, не знают даже о её существовании.
В-третьих, при помощи техники магов можно создавать что угодно из чего угодно, за исключением пяти вещей, в том числе еды, да и то, похоже, ограничения имеют место лишь потому, что маги не знают о сенчакре.
В-четвёртых, существует техника Эванеско, «убирающая» вещь, превращающая её в чистую энергию.
Это самое Эванеско шиноби даже опробовали. Впрочем, как показали испытания, недостаточно просто сказать слово — нужно ещё совершить строго определённое движение рукой, аналогично складыванию ручных печатей при сотворении дзюцу. Здесь надо отдать должное Тен-Тен: потратив два дня, она всё-таки подобрала движение и смогла добиться исчезновения куная. Неджи, при помощи Бьякугана наблюдавший за всеми её попытками, сообщил, что вполне материальный кунай распался на некие мелкие составляющие и рассеялся в пустоту. После этого ребята ещё некоторое время просто развлекались, убирая всё, что только можно, а на докладе Хокаге вместо объяснений заставили исчезнуть кисть и чернильницу. Пятая пришла в полный восторг, и ещё полчаса не отпускала команду, заставляя применять технику снова и снова. Один раз, взяв у Тен-Тен палочку, даже попробовала сама, но результата не добилась — инструмент в принципе слушался только молодую Тен-Тен.
Что касается темы взаимоотношений между пропавшими, Шикамару она занимала меньше, но всё же некоторые моменты заставляли искренне поразиться. Из видения стало понятно, что у их друзей вполне себе неплохие отношения как минимум с двумя нукенинами Акацуки (касательно Сасори информации не было). Из того, что ни Наруто, ни Сакура, ни даже Саске, который вообще-то хотел брата убить, не кидались на Итачи, следовал логичный вывод, что ребята узнали о нём что-то, что заставило их изменить отношение к старшему Учихе. Это предположение заставило Шикамару вернуться к собственным мыслям, заброшенным из-за всего произошедшего за последние месяцы, что в истории клана Учиха и лично Итачи всё не так чисто. Поразила также и Хината, серьёзно изменившаяся за это время, спокойно общавшаяся с Итачи и, судя по всему, имевшая весьма неплохие отношения с Дейдарой; будь на её месте Ино, Шикамару бы предположил, что она сумела очаровать молодого нукенина и даже влюбить в себя, но Хината… Нет, она на такое не способна — была, по крайней мере. Добавляло удивления и то, что Первый Хокаге (да и все прочие) спокойно относились к непонятно как воскресшему в том мире Мадаре — но тут у Шикамару вообще не было догадок.