— Вы — Рикудо Сеннин? — озвучил Наруто вопрос-утверждение, успевшее промелькнуть в головах у всех.
Мудрец спокойно кивнул.
— Даже в таких условиях, я рад встрече с вами, Наруто, Хаширама, Мадара, Саске, — медленно произнёс он, заглянув в глаза каждому из них — сдержаться и не отвернуться было сложно, но Саске справился, сдержал себя. — Я присматривал за вами всё это время, как и за поколениями Сенджу и Учиха до вас…
— Тогда вам следовало лучше присматривать за своими потомками.
Это прозвучало из уст Первого Хокаге. На его лице не было и тени обычного добродушия, вообще никаких эмоций. Ки, нарушая спокойствие этого места, взметнулась вихрем и придавила.
— Мы веками убивали друг друга, — продолжил Первый всё тем же холодно-ровным тоном, не вязавшимся с его привычным обликом. Саске заметил, какой взгляд бросил Мадара на друга — улавливал опаску неустрашимого предка. — Где всё это время были вы с вашим присмотром? Или посылать детей на смерть — это и есть присмотр в вашем понимании?
— Хаширама, — Мадара шагнул к нему, опустил на плечо руку. — Довольно.
— Хочешь сказать, я не прав? — Первый повернулся, и в его глазах полыхнуло нечто такое, от чего Саске обдало волной леденящего ужаса.
Однако Мадара не дрогнул, выдержал взгляд.
— Лишь то, что сейчас не время, — произнёс он, не отводя глаз, с силой сжав плечо друга.
Хаширама вцепился в его руку, но застыл, словно бы сомневался. Хотел ударить? Отбросить? В конце концов опустил голову и шумно выдохнул.
— Ты прав, Мадара, — очень тихо сказал он. Первый разжал пальцы, и Мадара отступил чуть в сторону, всё равно оставаясь рядом с ним.
За происходящим Рикудо Сеннин наблюдал с поистине вселенским спокойствием и не проявлял желания вмешаться в перепалку. Разве что ему было любопытно и чуть горько наблюдать за сценой, и то Саске был не уверен, что правильно угадал эмоции за индифферентным взглядом Риннегана.
— Я понимаю твои чувства, Хаширама, — наконец произнёс он, — ровно как и то, как мои действия выглядят со стороны. Однако у меня есть причины поступать именно так.
— Какие? — спросил Первый; его давящая Ки улеглась, успокоилась, однако голос оставался твёрже скалы. — Вы можете объяснить, Хагоромо-сама? В противном случае нам будет ещё сложнее доверять вам.
«Ещё сложнее…» Первый был прав, и Саске кивнул, выражая поддержку его просьбе-требованию. Если он чему-то и научился в жизни, так это не доверять, не имея на то веских оснований.
— Что ж, — вздохнул Мудрец, складывая руки на груди, — чего и следовало ожидать от шиноби, какими последователи учения Ниншу стали после моей смерти… Но в этом есть и моя вина. И это — одна из причин.
На какое-то время он замолчал, отрешённо глядя в переливающееся всполохами энергии пространство. Сейчас, получив возможность сосредоточиться, Саске с удивлением понял, что не может со стопроцентной уверенностью назвать эту силу чакрой — чакра словно была её составляющей, но то, что струилось здесь, имело ещё много, много таких отдельных дуновений. «Неужели могут существовать и ещё миры? — вдруг подумал Саске, замирая. — С другими силами, подобными чакре и магии?..»
Мадара мимолётно наклонил голову, привлекая внимание, и Саске повернулся, встретился взглядом с его Мангекью.
«Оставь анализ окружающего Хашираме и Наруто, — прозвучал голос предка в его голове тихим шумом прибоя — тонкое гендзюцу для обмена мыслями, незаметное постороннему. — Они сильнее как сенсоры. Сосредоточь внимание на старике».
«Вы же не хотите его атаковать?» — таким же образом спросил Саске, скрывая применение техники в общем фоне собственной чакры.
«Нет, но я хочу иметь время на то, чтобы попытаться открыть портал и вытащить нас отсюда в случае чего».
«Я понял».
— Я знаю, что вы читали книгу, которую я перед уходом оставил в мире волшебников, — заговорил Рикудо Сеннин. — Она должна была поведать вам о моей юности и моей семье. О том, как мы с братом выяснили правду об ужасном ритуале, проводимом матерью для подпитки Божественного Древа, и решили противостоять ей. Как в конце того жуткого боя сила, что была мне неведома, разверзла портал и перебросила меня в другое измерение.
— Ага, мы читали это, даттебаё, — покивал Наруто, взявшийся за обычную роль простака, чтобы сгладить напряжение. — И про Годрика с компанией, и про основание Хогвартса. Вот только, — он неуверенно взглянул на старших, и Первый кивнул, — кое-где текст был зашифрован так, что даже с Мангекью было не разобрать.
— Зашифрован? — Мудрец чуть расширил глаза в удивлении.
— Мы так и поняли, что вы не знали, даттебаё, — наклонил голову Наруто.
— Вопрос в том, — протянул Саске, заставляя себя не коситься на Мадару, не проверять, не приступил ли тот к делу, — кто мог это сделать?
— Это действительно стоит отдельного внимания, — мрачно сказал Мудрец. — И чужое вмешательство могло бы объяснить… — он прервал себя, на мгновенье прикрыл глаза очень человеческим жестом. — Так или иначе, я всё равно собирался поведать вам историю о том, что происходило со мной в мире волшебников и после возвращения из него.
— Это, — вновь встрял Наруто, — у нас там вообще-то война, и по новой слушать то, про что уже читали…
— В книге не всё правда и не вся правда, — возразил Мудрец. — Я писал её при волшебниках и давал им читать; Кандида внимательно следила за тем, чтобы в моих записях не появилось ничего, бросившего бы тень на них или школу, — он распрямился, встал на ноги в пустоте, напоенной силой. — Будет лучше, если вы увидите всё своими глазами — сможете составить собственное мнение о событиях.
— Всё? — Саске дёрнул бровью. — Наруто прав, у нас идут войны…
— Я покажу лишь важное, — проронил Мудрец. — То, что вам нужно знать для дальнейшего разговора о моей матери и предстоящем вам.
И прежде, чем кто-либо успел что-то сказать, он взмахнул посохом — зазвенели стальные кольца, и Саске ощутил, как проваливается сквозь время и пространство.
Он осознал себя посреди леса. Покрутив головой, пытаясь найти остальных, Саске обнаружил возле себя только человека в порванных и испачканных одеждах, когда-то, должно быть, белых, теперь нёсших следы тяжёлого боя. Его правая рука была повреждена, на боку не хватало куска мяса — однако человек, очнувшись, попробовал встать, что выдавало его недюжинную силу.
Саске молча наблюдал за тем, как Оцуцуки Хагоромо медленно поднимался на ноги. Прикоснувшись к ране на боку, он выпустил из ладони зеленоватую чакру, остановившую кровь и подлатавшую повреждение; однако свет медицинской техники был неровным и вскоре погас — Хагоромо был обессилен. Это навело Саске на мысль, куда именно Мудрец его (или их всех четверых, но по отдельности) забросил: в момент своего прибытия в мир магов, в самое начало книги. «Надеюсь, он всё же не решил показать нам её всю», — с определённым раздражением подумал Саске, пока Хагоромо из воспоминаний крутил головой, озираясь.
— Хамура?.. — шёпот, сорвавшийся с его губ, был больше похож на стон. Хагоромо ждал ответа почти минуту, поворачивая голову, а после вздохнул с заметным облегчением.
…в самый последний миг боя монстр разверз под нами пространство и время; я успел лишь толкнуть прочь обессилевшего брата — и провалился во мрак…
Хагоромо медленно двинулся через лес, и Саске последовал за ним, держась поблизости. Ему было интересно — когда ещё доведётся поближе рассмотреть молодого Рикудо Сеннина, в особенности его глаза? Глаза действительно захватывали; даже так, являясь сторонним наблюдателем в сцене давно минувшего, Саске чётко видел собственным додзюцу силу Риннегана. «Будь у меня такие глаза, наше будущее было бы обеспечено», — подумалось главе клана Учиха. Что ж, по крайней мере у них есть Риннеган Мадары, а благодаря предосторожности Итачи с Кото Амацуками за то, что предок опять поднимет восстание и пойдёт против клана, можно не волноваться.
«Нии-сан должен был стать во главе семьи, — Саске не сразу заметил, как крепко сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. — Он лучше меня, он всегда знает, как нужно действовать…»
В нескольких шагах от него Хагоромо застонал и упал на колени, согнувшись, прижимая руку к животу. Он сидел так несколько минут, тяжело дыша и жмурясь, пока не совладал с болью, причиняемой Джуби, которого запечатал в себе. После Хагоромо поднялся и возобновил медленный ход в сторону, где в лесной чаще наметился просвет.
…Вскоре вышел я к великому озеру, столь большому, что не было видно ему конца. В кольце из гор оно лежало, блестя в лунном свете, и, залюбовавшись красотой природы, не сразу заметил я на одном из утёсов его берега каменные стены…
Что ж, насчёт того, что в книге не всё правда, Мудрец не наврал — в реальности любованием красотами Чёрного озера и не пахло. Завидев озеро, Хагоромо по возможности быстро заковылял к нему, рухнул на мокрый песок и принялся жадно пить кристальную и наверняка холодную воду — ночи в Шотландии не отличались теплом, а тогда, судя по всем признакам, разворачивалась осень. Однако холод земли не остановил Хагоромо от того, чтобы завалиться на ней на неповреждённый бок — Саске тихо хмыкнул, он сам нашёл бы в себе силы отползти хотя бы на начавшую жухнуть траву, где хоть немного, но теплее, чем на мокром песке.
Постепенно взгляд Хагоромо стал обретать осмысленность. Слегка повернув голову, Мудрец стал осматриваться, пока не уставился на остов замка, растущий из холма неподалёку. Присмотревшись тоже, Саске отметил, что на Хогвартс, каким он его видел и помнил, эта крепость была мало похожа. Она была далека от завершения, однако остов указывал на строение куда меньшее и крепче сбитое, чем современный Хогвартс со всеми его пристройками, высокими башнями и переходами между корпусами. «Попади основатели в нынешний Хогвартс, узнали бы они своё детище?» — усмехнулся про себя Саске и взял на заметку спросить у Мадары, каково было его первое впечатление от теперешней Конохи.
Собравшись с силами, Хагоромо поднялся — вначале на четвереньки, после на колени, медленно выпрямился во весь рост, — и, держась рукой за кое-как подлеченный бок, побрёл в сторону замка. Саске следовал за ним, машинально прикидывая: вот здесь, на берегу, теперь растёт берёза, под которой так удобно в тёплую пору просто лежать или делать домашние задания; там, дальше, нынче высится квиддичное поле с обтянутыми ярким полотном трибунами; на месте тех зарослей сейчас стоит хижина лесника… Озеро пошло рябью, и на поверхности показалось огромное щупальце. Хагоромо потянулся к ножу в чехле на поясе, но гигантский кальмар — предок того, что нынче обитал в озере, не проявлял агрессии, всего лишь лениво развалил щупальца по серебрящейся лунным светом глади.