Помню чувство страшной тоски, сжимавшей мою, уже несуществующую на тот момент, грудь, и невыносимую горечь понимания, что ни увидеть сына, ни помочь ему в беде, мне больше не удастся. И вот однажды, прямо посреди самого жуткого места Зоны, где плотность и мощь аномалий практически не оставляет неподготовленному человеку шансов на выживание, я увидел Сашку. Мой сын брел, спотыкаясь, вслед за двумя немолодыми людьми, и вся эта дичайшая процессия двигалась прямо в самый центр аномального скопления. Вдобавок, на краю Поля Чудес стояли люди в черно-красной униформе, не давая Сашке и двум его поводырям выйти обратно. Я испытал самый настоящий шок. Вокруг моего сына бушевали аномалии. И жить ему оставалось считанные минуты.
Я не мог ничего сделать. Мне предстояло пережить зрелище в сто крат более страшное, чем собственная смерть. Невыносимая боль резанула по глазам, перехватила отсутствующее дыхание, вспухла чудовищным шаром в давно сгоревшей груди. И тут я словно проснулся. Не было никакого Сашки. Среди аномалий, вслед за двумя странными людьми, едва переставляя ноги, шел незнакомый мне человек. На смену шоку пробуждения, пришло облегчение и недоумение.
Вглядываясь в фигуры людей, которым предстояло вот-вот умереть в пучине огня двух огромных «жарок», я вдруг понял, как им удалось так близко подобраться к центру Поля Чудес. Два немолодых поводыря оказались мутантами-дисарами, что уже само по себе смахивало на чудо. В человеке же, слепо бредущем следом, смутно угадывалось нечто, способное отражать тонкие материи. Например, мыслеобразы. Я так сильно хотел увидеть Сашку, что увидел его в этом человеке. Как в зеркале.
Два дисара и мутант, способный отражать чужие мысли, заинтриговали меня настолько, что я сперва не заметил качественных изменений произошедших со мной. Осмысление пришло позже. А тогда, мне так захотелось помочь этой странной компании, что дисары ощутили мое присутствие. Судя по задорному блеску внутри третьего мутанта, дело не обошлось и без его отражающего «зеркала». И тогда, я показал дисарам, как разрядить «жар-хлопушку», «электру» и пяток других аномалий. А потом следил за ними до того самого момента, как они оказались в плавучем домике Крота.
Так я снова обрел возможность размышлять и вспоминать. А моими любимыми объектами для наблюдения стали ментальный мутант — генерал Штык — и два чудных дисара: рядовой Хомяк и ефрейтор Буль.
Глава 10
На берег Буль выбрался первым. Постоял немного, ориентируясь в ощущениях, потом сделал несколько уверенных шагов вперед и замер, повернувшись лицом в сторону неглубокой ямы с покатыми краями. Крот все это время стоял на носу лодки с карабином на изготовку.
— Здесь «плешка», — уверенно сказал Буль, показывая пальцем в сторону ямы. — Возраст — недели три.
Он вытянул руку вперед, прикрыл глаза, пошевелил пальцами и медленно присел.
— Судя по изменению напряж… на-пря-жен-но-сти, — с трудом выговорил он, — ядро аномалии появилось на несколько метров выше слоя глины. Поэтому будет опускаться вниз по мере роста, и со временем, может сместиться в сторону ложа озера. Утонет, в общем, однажды.
— Молодец, — похвалил Крот, и осторожно сошел на землю, продолжая держать карабин наготове. — Только это не чистый «гравиконцетрат». Похоже, что ядро аномалии подтянуло к себе молодую «жарку»: обрати внимание — края у ямы не только выглядят плотными, они еще и обожжены.
Словно в подтверждение его слов, над краем ямки возник шарик жаркого огня, качнулся ближе к центру и исчез, обдав Буля потоком тепла.
Пятачок берега, отделенный от леса на протяжении нескольких десятков метров густыми кустами, выглядел удобным для высадки с воды, но, одновременно, служил местом для водопоя местному зверью. Встретиться на узкой тропинке с псевдоплотью или даже обычным диким кабаном, желания у людей не было, поэтому всякий раз, выбираясь на берег, Крот тщательно осматривал прилегающие территории и устанавливал датчики движения.
— Ставь мины, маскируй лодку. Как тропинку осмотрю — позову, — сказал Крот Булю, и осторожно двинулся в сторону леса.
Одетый как и Буль в плотную серо-зеленую куртку с капюшоном, старый сталкер даже с рюкзаком за плечами и чехлом с упакованным в него блочным луком и стрелами, вскоре перестал быть заметен на фоне такой же серо-зеленой растительности. Это означало, что следующие полчаса Булю предстояло провести в полном одиночестве, занимаясь подготовкой к возможному поспешному отступлению. В недавнем прошлом, действующий генерал Соколенко, а теперь обычный сталкер Буль, вздохнул, сходил к лодке за своим рюкзаком, а затем принялся аккуратно извлекать из деревянного ящика и готовить к установке целый набор противопехотных мин.
В принципе, нынешняя жизнь Булю нравилась. Если бы не ранение Хомяка, то после недавних испытаний, размеренное существование в доме на озере можно было запросто считать локальной копией загробного рая. Усиленное питание, ежедневный физический труд и полноценный отдых, под крышей и в тепле, почти полностью выветрили из памяти генерала ужасы короткого, но насыщенного событиями, путешествия. Только черные полосы на ногах, поднимающиеся спиралью от щиколоток к коленям, иногда болели по утрам, но Крот специально для таких случаев выдал плоский серый камень с жирным блеском на слоящихся гранях, которым следовало растирать пятки и коленные чашечки. Со временем, боли стали слабее, а черные полосы перестали давить и стали больше похожи на экзотическую татуировку.
При этом, как то само собой сложилось, что Штык днем занимался хозяйством и присматривал за Хомяком, а Крот, вернувшись к своей исследовательской работе, забрал в помощники Буля. Зачем нужны все эти ежедневные процедуры с обмером и зарисовкой аномалий, Буль не понимал, но Крот придавал исследовательской работой большое значение и одного этого уже было достаточно. Ближе к вечеру, они обычно возвращались в дом, ужинали и спускались в одну из цистерн, на которых покоилась платформа с плавучим домом. Там, в огромном хранилище артефактов, Крот устраивал небольшую лекцию, из которой Буль все равно ничего не понимал и только косился, на излучающего энтузиазм, Хомяка.
Погружаясь в привычный монотонный ритм, Буль не спеша расставил несколько «противопехоток» направленного действуя, тщательно присыпал их палым листом, а затем взялся закапывать небольшие мины-«лягушки» с радиовзводом.
В этот раз Крот собрался уйти от берега достаточно далеко, и потому тщательно готовил обратную дорогу к лодке. В случае, если отступать придется в спешке, можно будет воспользоваться радиовзрывателем и обеспечить себе минное прикрытие.
Правда, сам Буль не верил, что дело может дойти до такой крайности. У Крота карабин, у самого Буля — автомат, плюс в мешке за спиной две гранаты. Хватит отбиться от любой зверюги. Но, считая ежедневное минирование и разминирование берега стариковской блажью, спорить с Кротом не решался. Тем более, что в этот раз они должны были вернуться к озеру только через три дня. Наблюдать за редким явлением старик собирался не спеша и со вкусом. Тем более, что получив некоторое время назад в подарок новенький блочный лук, всегда искал возможность выпустить при случае десяток-другой стрел, отодвигая мишень на предельно возможное расстояние. А на платформе плавучего дома, отодвигать мишень было просто некуда.
Глава 11
Через полчаса сводный отряд вышел к широкому ручью, по берегу которого Борг рассчитывал пройти мимо аномальных скоплений к берегу озера. Обнаружить здесь асфальтовую дорожку никто не ожидал, но сплошной бурелом переломанных старых деревьев, тянущийся вдоль русла ручья, поставил Борга в тупик. Подозвав к себе Варана и командира третьего квада, по кличке Гар, Борг устроил короткое совещание.
— Не знаю, что здесь когда-то произошло, — сказал он обоим командирам квадов, — но если мы по этим завалам пробираться станем, выберемся к озеру нескоро.
— На тот берег, — немногословный Гар говорил, как правило, исключительно по делу.
— Думаешь тот берег лучше? — скептически спросил Варан.
Гар, ничего не ответив, пролез под огромным старым стволом, вершина которого уже давно утонула в земле, а комель продолжал топорщиться поверх расщепленного пня. Борг посмотрел на Варана, пожал плечами и полез следом.
Продравшись сквозь нагромождение, поросших светло-коричневым мхом, стволов, и молодых, но уже вымахавших выше человеческого роста деревьев обновленного леса, три фигуры в черно-красной униформе замерли на обрывистом берегу. Обрыв, как и сама водная преграда, оказался невелик, но до поверхности воды было все же не менее полутора метров. С учетом, что глубина ручья была незначительна, а противоположный берег полого поднимался, образуя террасу, можно было предположить, что раньше в этом месте текла хоть и небольшая, но настоящая река.
Сквозь прозрачную воду виднелось песчаное дно и редкие гирлянды темных водорослей, вытянувшихся вдоль течения. Другой берег с отлогими пляжами и желтым песком, мог похвастать перед своим собратом целыми деревьями, что закрыли ручей своими тяжелыми кронами, образовав своего рода высокий тоннель.
— Все-таки не понимаю, что здесь такое могло произойти, — сказал Борг. — Другой берег действительно чист.
— Значит переправляемся? — риторически спросил Варан, и, отломив длинную сухую ветку от поваленного дерева, сунул ее в ручей.
В самом глубоком месте воды оказалось не более, чем по грудь. Это означало, что переправиться можно без затей прямо здесь, и уже через полчаса спокойно шагать по относительно чистому берегу.
Пока первый квад раздевался и готовился к преодолению брода, два бойца второго квада проводили замеры радиационного фона и брали пробы воды. Еще двое, подсоединив выносные щупы к детекторам аномалий, проверяли русло на наличие аномалий выше по течению: достаточно одной не вовремя сработавшей подводной жарки, чтобы в районе брода вода вскипела. Третий квад готовился обеспечить защиту, как полагалось по инструкции, хотя никакой опасности рядом пока заметно не было.