Народ обрадованно загалдел, подтверждая верность моих слов. Нет, друзья, это с ней – в четверг. А с вами – раньше. Подарок надо выбирать, причем что-то такое, нестандартное. И недешевое.
Галдели все, кроме, разумеется, Вики, которая, впрочем, тоже улыбнулась и даже покивала – мол, правильное решение. Сильна она у меня задним умом, все на одни и те же грабли наступает.
Вот еще – надо будет Ленке сказать, чтобы она из ее рук даже конфету не брала. Не думаю, что Вика сыпанет ей в нее стрихнину, но вот слабительное – запросто. Слышал я тут один обрывок беседы между ней и Генриеттой. Они о ядах разговаривали. Как ни странно, сестрица Зимина, похоже, в них замечательно разбиралась, я даже проникся. Причем беседа была с экскурсом в историю – звучали имена кого-то из Борджиа, упоминались также некая королева-мать и девица Ферегонда, уж не знаю, кто была такая эта последняя. А моя хоть и тупит иногда, но учится быстро, и нужные лично ей науки впитывает как губка.
– Ну, а теперь продолжим беседу о планах на год, – я скинул пальто на ближайший стул. – Таша, что с твоими конкурсами? Анонсировать что-то будем?
– Напишем, что их будет множество, – малышка развернула большой сине-красный леденец на палочке и сунула его в рот. – Но без конкретики. Сама пока ничего не знаю, основной упор идет на то, что нам навязал тот пошарпанный дядька, который за Шелей пытался ухлестывать.
А, понятно. «Пошарпанный дядька» – это Валяев, а конкурс… Это конкурс на знание игры, помню.
– Кстати, что там? – давно хотел спросить, все забывал. – Есть победители? Награду не объявили?
– Награду не объявили, – причмокивая, сказала Таша. – А победитель пока только один. Некто Алексей Тихоновский. Судя по письму, которое он прислал – напыщенный индюк.
– Как ты категорична, – удивился я. – Вот так определила, по письму?
– Читали бы вы его, там столько пафоса, – Таша скорчила гримаску. – Но – победитель, у нас все по-честному.
– Ладно, с тобой все ясно, – я повернулся к старому своему дружку: – Петрович, тебя надо анонсировать? Не морщься, это пристойное слово, ничего такого оно не означает!
Петрович флегматично пожал плечами, что означало – «Пишите, что хотите. Моё дело солдатское».
Я уже заметил – в те дни, когда я езжу в редакцию, мне как-то и дышится легче, и дела идут хорошо, и настроение у меня прекрасное. Его даже грозно сопящая Вика испортить не может. Хотя ее пожалеть впору – когда час спустя в моем кабинете она только заикнулась по поводу Шелестовой, я сразу ей сказал:
– У человека днюха, имеет право приглашать кого угодно и куда угодно. Не хочешь – не ходи.
– А… – начала было она выдавать какую-то хитросплетенную тираду, но я сразу ее перебил:
– Я куда сочту нужным – туда и пойду. И если ты не совсем глупышка малолетняя – а лично я считаю тебя очень умной женщиной, – то составишь мне компанию, будешь там кушать и веселиться.
– И плясать на столе, – язвительно добавила она.
– Это исключительно на твое усмотрение, – пояснил ей я. – Хочешь – пляши, хочешь – нет. Лучше – воздержись. Все-таки ты начальство, так что подобное будет не к месту.
Так что дальше сопеть она сопела, но выводы какие-то вроде как сделала. И то слава богу.
Но при этом, как только мы приехали в здание «Радеона», она тут же куда-то удалилась, буркнув:
– У меня дела.
Надо думать – жаловаться на меня кому-то пошла. Или заедать тоску-печаль пирожными, поскольку мое нынешнее поведение могло быть ей сочтено как подлое и низкое предательство. Ну вот – не ее день сегодня, не задалось как-то. То-то она в печали с утра была.
А холл был на удивление пуст, против своих ожиданий я в нем никого не встретил, даже Дарьи на ресепшн не было. В результате, удивленно бормоча «Разрыв шаблона, рассказать кому – не поверят», я сел в лифт.
Не сложилось с разрывом шаблона – как только двери лифта на моем этаже разъехались в стороны, я сразу же услышал знакомый голос:
– И вот тогда, милейшая Анжелика, я его ка-а-а-ак…
– Это моя добыча, – сообщил я Валяеву, шагнув из лифта. – Я с ней на встрече Нового Года танцевал!
Девушку надо было спасать, она мне добро делала, надо ей тем же отплатить. Я не лучший образчик рода человеческого, но свои долги плачу всегда.
– А я тебя заложу кое-кому! – Валяев прищурил глаз, смотря на меня. – Не страшно?
– Не-а, – помотал головой я. – Кое-кто на меня и так уже в обиде, так что если ты это сделаешь, то я останусь в своем номере жить один. И, стало быть, составлю тебе конкуренцию в борьбе за девичьи сердца.
– Тела, – уточнила Лика.
– Ну да, – на автомате кивнул я и тут же нахмурился: – Как вы так могли про меня подумать?
– Запросто, – простодушно захлопала ресницами Лика. – Как оно есть – так и подумала.
– Вот такая у тебя репутация, – попенял мне Валяев. – Фу, Киф, экий ты… Даже не знаю…
– Не знаешь – и не говори, – как-то даже расстроился я. Ну да, клейма на мне ставить негде, но зачем же вот так, при барышне, об этом говорить. – Ты чего тут делаешь-то? Ко мне пришел?
– К тебе, – не стал отказываться Валяев. – Хотел кое о чем поболтать.
– Пошли, – я подмигнул Лике и получил ответную улыбку.
– Да чего ходить? – Валяев фыркнул. – К тебе зайдешь – опять есть придется, а потом – и выпивать.
– Да? – удивился я. – Никогда не считал себя хлебосольным хозяином.
– Причем тут ты? – Валяев постучал меня по лбу пальцем. – От тебя дождешься, как же. Просто я себя знаю.
Он взял меня под локоток и отвел в сторону от стойки.
– Ну, для начала – с завершением второго этапа тебя. Засветил-таки огонек!
– Есть такое, – с достоинством подтвердил я.
А что – достижение. Не половина пути, конечно – но все же!
– Но ты мне вот на какой вопрос ответь – чего ты этого засранца вчера сразу не прихлопнул? – вроде бы как с усмешкой, но при этом очень серьезно спросил Валяев. – Ты же тогда, может, и слинять успел бы!
– Да! – я встрепенулся. – Чуть не забыл ведь! Никит, вы охренели, такое в игру вставлять! Детоубийство, блин. Если какие-нибудь омбудсмены про такое узнают – у вас проблем будет вагон и маленькая тележка!
– Какое детоубийство? – оглянулся Валяев на Лику – не слышала ли она мою реплику. – Ты чего несешь? Это же игра! И ты, как игрок, вчера был не на высоте.
– Я не на высоте? – возмутился я. – Вот ты…. Валяев!
– А ты – лапоть! – не остался в долгу мой собеседник. – Я на тебя ставил, а ты меня подвел!
– Ну извини, что не стал рубить мечом ребенка! – гротескно склонил я голову. – Извини!
– Заканчивай ты с этими своими привычками, – уже без раздражения посоветовал мне Валяев. – Дальше будет жестче, так что поменьше рефлексии и соплежуйства. Впрочем – ты все равно молодец. Прошел же!
– Это да, – тут спорить было не о чем.
– И вот еще что, – Валяев приблизил свои губы к моему уху. – Там у тебя сегодня встреча назначена с одним товарищем, по имени Фаттах. Я ничего не путаю?
– Ну да. Не то чтобы назначена, скорее, планируется, – насторожился я. – А ты это к чему спрашиваешь?
– Этого красавца раньше звали Трой, – сообщил мне он. – Он своего персонажа потер и стал Фаттахом. Кстати, это ты нас на него тогда навел, мы и не знали, что он – это он.
– Ничего не понял, – признался я. – Нет, про Троя – это я знаю. Про «навел» – не понял.
– Помнишь, ты с компанией в Нейложские копи ходил? – уточнил Валяев, дождался моего кивка и продолжил: – Вы тогда еще королеву червей положили? Так вот там один из твоих спутников его «Троем» и назвал, а я потом, когда запись смотрел, это заметил. Покопались – и вправду Трой, тот самый. Так сказать – его в дверь, а он в окно.
– А за что его в дверь? – заинтересовался я.
– За любознательность и ненужные связи. Нет, мы его не вынуждали это делать, наоборот – он нам нужен был как Трой. Но он то ли сам понял, что не в ту компанию попал, то ли почуял чего – не знаю точно. В один прекрасный момент персонажа его в игре не оказалось, и это нас очень опечалило.
– Забавно, – потер подбородок я. – А в какую такую компанию он попал?
– Да как тебе сказать, – Валяев покопался в кармане мятого пиджака (он сегодня вроде как даже приоделся) и достал пачку сигарет, тоже изрядно потрепанную. – Он квест один выполнил, который никак ему не получить было. Потом подняли связи этого орла – оказалось, что навел его на этот квест… Как думаешь – кто?
– Ставрос? – помолчав немного, предположил я.
– Бинго! – хлопнул в ладоши Валяев. Хлопок не получился – мешали сигареты. – Угадал! Но поскольку этот Трой персонажа своего грохнул – по факту с него подозрения сняты. К тому же он, в отличие от того же Странника, не шифруется, не скрывается. Если бы это было так, то вряд ли твои спутники знали бы, кем он был раньше, согласись? А что интригует много – так это игра, тут все такие. Вот и выходит, что моя просьба скорее профилактического характера.
– В чем просьба? – решил перейти к делу я. – Ты излагай, не тяни.
– В разговоре с ним упомяни Ставроса и дай ему понять, что вы были хорошие знакомцы, – совсем тихо сказал Валяев и сунул сигарету в рот. – Я хочу посмотреть на его реакцию. Все, ничего такого сложного.
Он выпучил глаза и щелкнул зажигалкой.
– А тут точно можно курить? – засомневался я.
– Никифоров, ты меня достал! – возмутился Валяев. – Мне – можно. Тебе, кстати – тоже. Дать сигарету?
– Дать, – согласился я. – Почему нет?
По сути, мне сейчас его надо слить Азову. Наверняка Палыч не в курсе этой темы, – а должен знать по роду службы.
– А что мне за это будет? – спросил я у Валяева, прикуривая. – Сигарета – не считается.
– Обнаглел ты, мил дружок – недовольно пыхнул дымком Валяев. – Раньше таких вопросов не было.
– Так раньше и люди жили дольше, – резонно заметил я.
– Ну, не знаю, – почесал затылок мой собеседник. – Хочешь, я разрешу тебе мочить манту?
– Не хочу, – отказался я. – Лучше сделай для меня маленькое одолжение.