Вот рецепт яичницы… назовем ее «яичницей четверга». Разогреваем на сковородке немного оливкового масла. Берем черствый (это важно!) багет. Отщипываем от него небольшие кусочки и помещаем в масло. Даем этим кусочкам впитать масло с двух сторон. Затем бросаем на сковороде кусочки тонкого хамона, примерно половину одного ломтика, перемешиваем и почти сразу сдвигаем все это к краям сковородки, формируя «лунку» для яйца. Разбиваем яйцо в середину сковородки так, чтобы желток не расплылся, иначе все пропало, надо начинать процесс с начала. А времени не так уж много, надо собираться на работу. Немного соли, немного смеси четырех перца из мелинки. И наконец, берем веточку кудрявой петрушки, отрываем «кудряшки» и разбрасываем их по сковородке в художественном беспорядке. Даем белку «схватиться» и выкладываем яичницу на фаянсовую тарелку, на которой уже лежат порезанные колечками помидоры «черри».
Прошу к столу.
Пока пьем кофе, можно посмотреть новостные сайты. Ого! Похоже, мою версию рановато отвергли. Посмотрим, что теперь скажет лейтенант-колонель! Если, конечно соизволит меня выслушать, а не отправит патрулировать улицы в наказание за опоздание. Убегаю.
08.47. Полицейский участок Капдая.
Мы договорились с Ириной Андрейчиков, что я подъеду к порту Капдая, в одиннадцать часов, так что у меня есть время записать наш, с лейтенант-колонелем, разговор. Не то чтобы мне удалось его огорошить, но впечатление на него, как мне кажется, произвел. Я влетел в его кабинет с фразой:
– Шеф, моя версия подтверждается. В Монако Тардини Младший.
Это я прочитал сразу на двух сайтах сегодня утром. Один посвящен криминальной жизни побережья, а другой – светской тусовке. Тардини Младший, видимо, до сих пор находится в поиске и не решил, чем он, в действительности хочет заниматься: торговлей наркотиками или благотворительностью. С одной стороны – благотворительность – это больше для женщин. С другой – торговля наркотиками убивает. И не всегда конкурентов. Но, так или иначе, оба сайта полны сообщений о похождениях Тардини в Каннах, Ницце, а теперь и в Монако. Шеф, как мог, постарался скрыть, что он поражен.
– Ну и что? – Вот что он сказал, перебирая, по своей привычке бумаги на столе и раскладывая их в четыре стопки: две слева и две справа. Пятая стопка, дополнительная, находится у него тоже справа, но далеко, чтобы положить туда бумажку нужно тянуться и даже привставать. Но и бумажек там, обычно мало.
– Ну и что?
– Тардини Младший, – поясняю я – один из донов неаполитанской мафии. Писали, что он связан с русскими. Торговля алмазами и живым товаром. А неделю назад он вдруг появляется на Лазурном побережье. А со вчерашнего дня он в Монако. Отель «Эрмитаж».
– Во-первых, отвечает мне шеф, отрываясь от своих бумажек, – Все итальянцы немножко мафиози. Кроме моего друга, заместителя начальника полиции Вентимильи, капитана Паоло Де Рока Съерра. Он, кстати, тоже аристократ и не стесняется. Мог бы баллотироваться в местный парламент, но говорит, зачем мне это надо здесь я на свое месте, а там в парламенте…
– Но…
– Не перебивай. Во-вторых, все итальянцы, каким-то странным образом, оказываются связанными с русскими. Как, впрочем, и французы. И прыгать тут в моем кабинете, по поводу какого-то Сардини нет никакой нужды.
– Он не…
– В-третьих. Монако – другое государство. Там свои дела, своя полиция.
– Но до княжеского дворца от нашего участка пятнадцать минут пешком!
– Пятнадцать! Да там лестница какая! Да по жаре…
– Не обязательно по лестнице. Можно на лифте.
– Это же надо весь мыс обойти. Сначала вдоль порта, потом…
– Хорошо, двадцать. Даже, если хотите двадцать пять. Мы не то обсуждаем, шеф. Тардини – это серьезно. Он приехал на Лазурный Берег совсем недавно. И тут же пропадает матрас, о котором бы, человеку с яхтой, стоимостью в двести пятьдесят тысяч, забыть сразу и навсегда. Ан нет, он устраивает скандал на все побережье. А потом его жену находят мертвой в бассейне. И сам он пропадает. Я думаю, здесь все связано. Тардини замешан во всех крупных нелегальных операциях от Генуи до Неаполя. Возможно, он торгует неучтенными алмазами, которые ему доставляет Владимир…
Лейтенант-колонель отмахнулся от мухи, собиравшейся сесть ему на нос. Мне показалось, что он отмахивается и от меня. Муха полетела к окну, но по дороге раздумала и вернулась обратно, уселась на стол, а потом стала по нему быстро-быстро бегать, от одной стопки бумаг, до другой. Это ее поведение, как мне кажется, привлекало внимание шефа больше, чем мои слова. Все же он оторвал взгляд от мухи, чтобы сказать:
– Чем торговал Владимир, мы не знаем. Его связь с этим Бардини не только не доказана – она не установлена даже косвенно. Так что все то, что ты мне тут излагаешь, еще не в кармане23.
– Он Тардини, шеф. Косвенная связь нащупывается. Домоправительница, мадам Ронсо, сообщила вчера в телефонном разговоре, что Жанна общалась с неким Лоренце. Он итальянец и, судя по недомолвкам, темный тип. Предположим, он был связным между Тардини и Владимиром, а его ухаживание за Жанной – часть маскировки. Владимир чем-то разозлил мафию и пропал. Жанна, которая, возможно, принимала во всем этом участие, запаниковала. И ее убили. Если все этот так, то приезд Тардини в Монако становиться не случайным…
Все это время лейтенант-колонель рылся в ящиках своего стола, и доставал какую-то толстую папку. А при последних моих словах он резко поднял паку над столом и обрушил ее на голову ничего не подозревающей мухи, свободно расположившейся ровно посередине всех четырех стопок.
(Примечание: «обрушил на голову» – это метафора. Вряд ли голова мухи испытала что-то иное, чем все остальноое тело.)
– Неоплаченные штрафы. – Шеф показал пальцем на папку, ставшую орудием возмездия. – Мы вообще не должны тут бить шпагой по воде24, су-лейтенант. Это не наша вода. Мы муниципальная полиция Капдая, у нас нет мафии, ни итальянской, ни русской, никакой. И если ты еще раз попытаешься занять мое время сказками про мафию, я выдам тебе форменную рубашку поло, бейсболку, шорты и пошлю патрулировать пляжи до конца сезона. Мне нужен толковый помощник, трезво мыслящий, а главное – все замечающий и способный точно изложить факты. Ты, кстати, в этой своей электронной книжке…
– Это планшет, шеф.
– Пусть будет планшет. Ты там записываешь все подробности расследования?
– Да.
– Хорошо. Каждое утро, в семь сорок пять, ты будешь мне присылать все записи за предыдущий день. Это сэкономит время. И мое и твое. А потом, когда получиться найти окно в рабочем графике, мы будем эту информацию обсуждать. При необходимости связаться срочно, звони на мобильный.
– Понял шеф.
Я, наверное, выгляжу полным идиотом, но в разговоре с моим новым начальником, когда удастся в случайно образовавшуюся паузу вставить лишь два три слова, приходится пользоваться набором фраз из романов Жоржа Сименона: «Да, шеф»! «Понял, шеф»! «Будет сделано, шеф»! Ну, ничего, я это, со временем, изменю.
– В одном ты прав, – продолжал лейтенант-колонель, – Жанну, возможно, убили. Возможно! Вот, почитай.
Он с трудом дотянулся до дополнительной стопки и подал мне листок, что лежал сверху. Это было резюме из отчета судмедэксперта, по вскрытию тела Жанны. Ничего особенного. Удар тупым предметом в область правой височной доли. В легких – пресная вода. То есть она сначала ударилась, а смерть наступила в результате утопления. Правда есть примечание, что на левой скуле есть синяк, напоминающий след от удара тупым предметом, причем не кулаком, а скорее кастетом. Вариант: ударившись виском, Жанна затем ударилась о какой-то выступ, например каблук туфли, что и составило свой след на скуле. Фотографий не было, Лег Гун себя не утруждал. Понять, что имел в виду эксперт, когда писал о следе от кастета, было трудно. Время смерти: от 12 до 16 часов до момента обнаружения, при условии, что температура в бассейне постоянной: 24 градуса по Цельсию.
– Бассейн, судя по оборудованию, новый, температура воды там поддерживается автоматически. Ирина, сказала, что приехала на виллу в девятом часу. Звонок в жандармерию… – тут лейтенант-колонель взял второй и последний листок из дальней папки и сверился с тем, что там было написано – поступил в восемь часов тридцать две минуты. Значит, Жанна могла упасть в бассейн около полуночи. А могла – и в 20 часов.
– Нет, не могла, – я быстро прокрутил свои записи в журнале. С двадцати трех пятнадцати до двадцати трех двадцати, я разговаривал с ней по телефону. Она сама позвонила мне, я об этом говорил с Вами сегодня утром, шеф. Мы обсуждали исчезновение Владимира.
– Она была пьяна?
– По разговору – нет, шеф. Она говорила медленно, подбирала слова. Но мы говорили по-английски, так что ничего удивительного в этом нет. Но, с другой стороны, я ведь ее не видел. Может она уже была в начальной стадии.
– Ну да. А затем она за тридцать – сорок пять минут набралась до такой степени, что не удержалась на ногах и рухнула на мраморный столик, подвернув каблук. Столик стоял у края бассейна, она, потеряв сознание, Жанна свалилась в бассейн. И там утонула. Ее тело плавал в бассейне искомые двенадцать часов, до приезда Ирины.
– Это наша единственная версия?
– Не наша, су-лейтенант. Но и не единственная. Ле Гун считает основной версией – несчастный случай. В том, примерно, виде, как я сейчас описал. Но он допускает возможность убийства по неосторожности, например, при ссоре. Я говорил с ним утром по телефону, и мы сошлись на том, что надо искать мужа. Но ты этим заниматься не будешь. У тебя много других дел.
Итак, шеф подтвердил, что мое первое дело – это не столько осмотр яхты, сколько неформальная беседа с Ириной. Нужно понять, что происходило в этой семье, какими были отношения между Владимиром и Жанной.
– И порасспроси про этого Виктора, друга Владимира. Он же был на вилле в понедельник?