– Она и не думала убивать. Она позвонила Медведевой, чтобы извиниться, а та ее позвала к себе. Якубовская и пошла. А Медведева стала ее оскорблять по-всякому, ну она ее и… растерзала!
– Откуда ты знаешь?
– Кузнецов рассказал. Тебе привет, кстати.
– Спасибо. Он ей верит?
– Не знаю. В принципе, так могло быть. Я видела Медведеву однажды, думаю, она соперницу ни за что бы не потерпела.
– А что он?
– Кто?
– Турист!
– Нанял адвоката.
– Себе?
– Зачем ему? Якубовской. Лучшего из всех возможных.
– Любит, значит! Ты знаешь, сколько они гребут?
– Значит, любит.
– А старик при чем?
– Видимо, знал что-то. Вот его и убрали, как свидетеля.
Они снова помолчали.
– Ты знаешь, я виделась с друзьями Медведевой.
– С какими друзьями?
– С физиком и актрисой. Физик мне очень понравился. Хотя с большим прибабахом. Старый холостяк. Они все учились в одной школе. А Элла – ведьма.
– Ведьма? Настоящая?
– Настоящая. Я у нее в обморок упала.
– В обморок? – удивилась Галка. – Как это – в обморок?
– Обыкновенно! Стала рассматривать африканские маски и очнулась уже на диване.
– Катюха, а может, ты… того…
– Чего?
– Может, ты в интересном положении?
– Не выдумывай! Это из-за масок. Элла устроила алтарь бога… забыла, как его зовут… такое жалобное имя. Дышать нечем, окна закрыты, свечей полно, трещат, запах тяжелый… воск, ваниль… еще какая-то дрянь, сухие цветы, пыль. До смерти угореть можно. Трембач считает, что она ведьма.
– Ведьма или колдунья?
– Ведьма!
– Не один фиг?
– Колдунья молодая, ведьма постарше. Элла уже ведьма. Разговаривает с этим самым богом… А в комнате чего только нет! Младенец заспиртованный, стеклянные шары, кот Маркус. Я сначала думала, – ненастоящий. Элла сказала, что это жрец бога… Жа… Же… Как-то на «ж».
– Катюха, а у нее с крышей все в порядке?
Я пожала плечами.
– Не уверена. С ней тоже случился обморок. Я перепугалась до смерти, думала, она умерла.
– А может, она притворялась? Ей же раз плюнуть!
– Что ты! Она сама, знаешь, как перепугалась! А я чуть окно не выбила… А оно заклеено лет сто назад, все так и посыпалось – всякие жучки-паучки, целый гербарий. И облако пыли. Я и сейчас, как вспомню запах горящих свечей, так и подкатывает к горлу. Ты знаешь, мне до сих дурно… Маски жуткие, выпученные глаза, губы красные, волосы, я думаю, настоящие, человеческие, жесткие такие, торчат, как будто кровь на них засохла… и запах тошнотворный.
– Надо было меня с собой взять. Я в эти дела не верю. Сейчас колдунов развелось – не продохнуть. А что она сказала про Медведеву?
– Сказала, что Медведева у нее жениха отбила.
– Генерала?
– Тогда он еще лейтенантом был и, оказывается, встречался с Эллой, а когда увидел Медведеву, то есть Лиду, так сразу забыл про нее.
– И она ей этого не простила!
– Думаю, что нет. Тем более, она все время бывала у Медведевой, видела, как та живет. Элла, кажется, так и не была замужем.
– Простила или нет, а убила не она, – резонно заметила Галка. – А что физик сказал?
– Рассказывал про Медведеву, какая она была замечательная – и красавица, и личность, и стерва. И знаешь, Галюсь, что интересно? Они оба – и физик, и Элла – сказали, что искать убийцу бесполезно. Никто никогда не узнает, как была убита Медведева. Физик уверен, что это политическое убийство. Медведева знала о делах и связях покойного мужа… она была уверена, что его убили. А Элла сказала, что это возмездие.
– За что? За то, что жениха отбила? Знаешь, Катюха, меня просто бесят эти бабы! В колдовство верят, в сглаз верят, по гадалкам бегают. А эти жулики и рады, бабки гребут – дай бог всякому! Соседка Аля, я тебе о ней рассказывала, которая в Клуб знакомств ходит, говорила мне, что у них на работе завелась ведьма. Представляешь? На полном серьезе! Так знаешь, что эти идиотки сделали? Ходили к другой ведьме, чтобы она им серебряную ложку заговорила, и сунули эту ложку в карман своей ведьме. Серебро – первейшее средство от ведьм и вампиров.
– Элла не гребет.
– Я не о ней, я вообще. Элла твоя, по-моему, с большим сдвигом. Ей самой к ведьме надо!
– А самое главное, объявилась наследница Медведевой.
– Наследница? Уже? Не может быть! – поразилась Галка. – Откуда она взялась?
– Из Иркутска приехала. Племянница генеральши, дочь ее сестры. Сейчас живет у генеральши.
– Откуда ты знаешь?
– Элла сказала. Говорит, они очень подружились, и Наденька – это племянница – ей маски подарила. Медведева не давала, а эта сразу отдала.
– Подожди, Катюха, как же так? Завещание вступает в силу только через шесть месяцев. Я точно знаю. Мне тетка дачу оставила, так я только через полгода смогла ее продать. Они всегда ждут, может, еще наследники объявятся. Как же она туда вселилась? Дверь взломала?
– Не знаю!
– Инте-ре-е-сно девки пляшут, – протянула Галка. – А ты с ней не хочешь познакомиться?
– Ну, вообще-то…
– Катюха, ты знаешь, о чем я подумала? Если ей удалось провернуть получение наследства в рекордно короткие сроки, то она вроде своей тетки – личность и стерва. Пошли знакомиться! Прямо сейчас! Вставай – и потопали!
– Сейчас? Уже поздно, да и без подготовки как-то…
– Ничего не поздно! – Галка отвернула манжет куртки, посмотрела на часы. – Восьмой час. Пошли, захватим ее врасплох. Подготовимся по дороге.
– И что мы ей скажем?
– А что ты им обычно втюхиваешь? Что ведешь расследование, частный детектив, покажешь лицензию. Помашешь издали.
– А она спросит, кто меня нанял… Она же – лицо заинтересованное.
– Ой, Катюха, будь проще! Я страшно хочу на нее посмотреть. Умираю просто! – В голосе Галки звучало воодушевление. Она уже забыла о Венике.
– А ты у нас кто будешь? Доктор Ватсон?
– Я? Да кто угодно! Ну, хотя бы… референт. Твой референт.
– Ага, понятно, я частный детектив, а ты мой референт. Почему не ординарец?
– Не о том ты, Катюха! Народ схавает любой стеб, сейчас никто уже ничему не удивляется. Как начитается газет, как насмотрится сериалов… можно голыми руками брать. Подъем! Адрес помнишь?
Я с сомнением посмотрела на Галку, скользнула взглядом по намертво схваченным лаком коротким блондинистым завиткам, оранжевой куртке, синим рейтузам и лыжным ботинкам, по громадной торбе, разрисованной под леопарда…
– Даже не знаю… так сразу, без звонка?
Мы вышли на улицу. Галка шагала впереди, полная решимости, я, все еще сомневась, сзади.
– Не боись! – подбадривала меня Галка, оглядываясь. – Неужели тебе не интересно посмотреть на генеральшину племянницу?
– Интересно! Но…
– Никаких «но»! Такси! – вдруг взвизгнула Галка, бросаясь наперерез потоку автомобилей.
Глава 22Екатерина. Визит к наследнице (окончание)
– Какая квартира? – деловито спросила Галка, взявшая на себя роль предводителя нашего маленького отряда.
– Девятая, – ответила я, все еще полная сомнений.
Галка уверенно уперла палец в кнопку звонка. Раздалась мелодичная трель.
Двое молодых людей приятно проводили время в пестром фургончике, продающем корм для домашних животных, с нарисованными на нем толстыми котятами и щенками. Один из молодых людей расположился в кресле с газетой. На голове его торчали наушники, придавая сходство с пришельцем из космоса. Его коллега готовил кофе на крошечной спиртовке.
– Внимание! – вдруг сказал тот, что был в наушниках, откладывая газету. – У нас гости.
Второй ловко разлил кофе по чашкам, передал одну напарнику.
– Две тетки, – продолжал слухач. – Одна – ничего, другая – как поплавок, только что зашли в подъезд. Звонят нашей пташке.
– Прогресс! – отозвался второй, потянувшись за второй парой наушников.
Галка нажимала на кнопку звонка. Еще и еще раз. За дверью по-прежнему было тихо. Мы переглянулись. Галкин палец нерешительно замер, потом снова вдавил зеленую кнопку до основания. Звонок тренькнул, словно струна лопнула, и вслед за этим раздались быстрые шаги из глубины квартиры. Человек за дверью, не спрашивая, кто там, повозился с замком, и дверь распахнулась. Перед нами предстала тоненькая молодая женщина в длинной черной юбке и вязаном бежевом свитере. Она некоторое время рассматривала непрошеных гостей, слегка приоткрыв рот, потом отступила в сторону, широко повела рукой и пропела радостно:
– Ой, девочки! Заходите!
Озадаченные, мы вошли в прихожую.
– Айда в кухню! – предложила хозяйка. – Там уютней!
В большой кухне действительно было уютно. Красивая светлая мебель, зеленые мраморные столешницы, бронзовые ручки, блестящие хромированные кофеварка и тостер. Кухня генеральши была похожа на выставочный образец в мебельном магазине. На столе стояла початая бутылка коньяка, две рюмки, одна – полная, другая пустая, в маленькой тарелке – ветчина и сыр, маринованные огурцы в литровой банке и буханка хлеба.
– Садитесь! – гостеприимно предложила девушка, тряхнув недлинными платиновыми волосами. – Если бы! – фыркнула она, перехватив взгляд, брошенный Галкой на вторую рюмку. – Одна как перст. Сижу, тетечку поминаю. Сегодня как раз сорок дней. А тут вы! Давайте за тетечку, за упокой ее души!
Она засуетилась, доставая из буфета стопку тарелок и рюмки. Верхняя тарелка соскользнула на пол и разлетелась вдребезги.
– Блин! – закричала наследница, ставя на стол остальные тарелки. – Тетечка, это ваша работа? – Она погрозила пальцем потолку и с размаху шлепнулась на табуретку. Схватила бутылку, разлила коньяк. – Давайте! – приказала. – За тетечку! Царствие тебе Небесное, тетечка Лида. Пусть земля тебе будет пухом! – Хватила свою рюмку одним махом, скривилась, с хрустом откусила от маринованного огурца, пробормотала: – Ну и дрянь, кислятина!
Мы переглянулись.
– Неужели сорок дней? – удивилась Галка, чувствовавшая себя в генеральшиной кухне как дома.