– Она хоть чем-то намекнула, что помнит тебя?
– Нет. Я тоже не торопился с признаниями, был уверен, что девчонка даже не помнила, с кем провела ту ночь. Да и, честно говоря, я не особо хотел ей напоминать. Решил сначала разобраться в деле. Она убеждала, что её подставляют.
– И ты ей поверил?
– Нет, конечно. Сначала решил присмотреться получше. Всё же безопаснее держать преступника на виду. Привёз домой. Она разделась, и я увидел её пузо. И тут уже у меня в голове сработал тревожный звоночек.
– Ты не соотнёс её беременность с вашей связью?
– Нет, зато я прекрасно помнил, что в материалах дела нет ни единого намёка на положение Тумановой. Это сразу показалось мне странным.
– Почему ты не привёз её для дачи показаний официально?
– Решил, потяну за ниточку, всё быстро распутаю и девчонке не придётся на сносях мучиться. Она не виновата, что я где-то что-то упускал. Хотел вникнуть, учитывая новые обстоятельства, но…
– Только не вздумай винить себя во всех бедах, ладно?
– Ангелин, это действительно моя вина. Если бы я поступил правильно…
– Твою Туманову отправили бы под следствие. Бесконечные допросы, вероятнее всего, содержание в изоляторе по совокупной тяжести обвинений… Ну ты же не дурак, Власов. Она могла даже не родить твоего ребёнка! Ты знаешь это не хуже меня, поэтому ты и прятал её от следствия. Беременность в её случае не дала бы ни смягчения, ни поблажек, ни отсрочек. Ты всё сделал правильно. Нужно было раньше мне рассказать, две головы всегда больше, чем одна.
– Гель, я…
– Да всё я понимаю, Ярик. – отмахивается она. – Теперь я с тобой. И всегда – за тебя.
Ангелина крепко обнимает меня, выказывая поддержку. Чёрт, мне действительно не хватало простого заверения, что кто-то есть на моей стороне. Кто-то, кто готов сыграть в моей команде.
– С чего начнём?
– Для начала нужно разослать ориентировки по городу и области, что разыскивается молодой мужчина, предположительно, 20-25 лет, худощавого телосложения, рост примерно 1 метр 80 сантиметров. Желательно, охватить и соседние области, а также пусть проверят Нагорску. В частности, меня интересуют подходящие по типажу мужчины с детьми до полугодовалого возраста, старше брать смысла нет, максимум, за который можно выдавать Соньку, это плюс два-три месяца. Пусть проверяют документы на наличие отметки о детях у всех, даже если они передвигаются в сопровождении женщин. Требуется уделить внимание покупателям детских товаров в сетевых магазинах, специализированных детских и аптеках.
– Ярослав, это нереально. – качает головой Власова. – Ты представляешь, каков объём розыскных мероприятий?! Так мы никогда не найдём иголку в стогу сена!
– Ну а что ты предлагаешь? Просто сидеть и ждать я не могу! Это моя дочь, и я всю страну переверну, чтобы её найти.
– Я понимаю тебя, правда. Но, Ярик, не пори горячку, а то наломаешь дров! Так мы только заставим его затаиться. У нас нет на него ничего… он – слепое пятно в нашем деле.
– И что ты предлагаешь? – до хруста сжимаю челюсть.
– Для начала – ты успокоишься. – говорит Ангелина, но, завидев мой взгляд, тут же осекается. – Хорошо, я поняла. Можешь не успокаиваться. Сейчас для нас главное не показать преступнику, что мы вышли на него. Наведём смуту, он начнёт торопиться. Пока он думает, что ты тяжело ранен, а Рита одной ногой уже в тюрьме, он будет выжидать. Но как только почувствует, что запахло жареным, он может и заднюю включить.
– Тогда поехали в комитет и ещё раз разложим всё по полочкам. В свете вскрывшихся фактов обмозгуем варианты.
– Да, поехали.
Мы сидим до глубокой ночи. И на следующий день. И ещё один. И я всё больше убеждаюсь в том, что моё совершенно невозможное предположение не только реально, но и единственно, что имело хоть какой-то смысл.
– Ангелин, тебе не кажется странным, что во многих показаниях фигурирует нездоровое поведение Тумановой?
– Не хочу тебя расстраивать, Власов, – она маскирует смешок деликатным покашливанием, – проблемы с головой твоей зазнобы пока никто не отменяет.
– Да иди ты! – усмехаюсь я. – Гель, я же серьёзно. Разве не подозрительно, что все эти странные моменты с самого её детства и до настоящего времени происходили вроде бы с её участием, но самой Риты там как бы и не было?
– Что ты имеешь в виду? – Власова откладывает очередной документ в сторону и с любопытством смотрит на меня.
– Начну в обратном порядке, чтобы ты уловила ход моих мыслей, – говорю ей, беру блокнот и рисую первый круг. – Маргариту Туманову по свидетельским показаниям видели в квартале от моего дома, раз. Её там не было, это доподлинно известный факт. Рита была у меня дома со своим… – делаю глубокий вдох. – С нашим ребёнком. Сразу после твоего звонка я вывез их из города, где на нас напал неизвестный. Два: свидетель видел Туманову в соседнем районном центре, выходящей из аптеки. Но! Рита была, опять же, под моим присмотром. Если бы это была Туманова, скрыть беременность ей никак бы не удалось. А свидетель не указывал на сей факт. Три: нам подсунули левую запись, на которой якобы Туманова рассекает просторы Нагорска, но Рита не была в родном городе ни разу после переезда. И снова достоверный факт: в тот день, когда мы уехали в Нагорск, в мой дом влез молодой мужчина в чёрной толстовке. В тот самый дом, где меня ждала беременная Туманова!
– Тебя отвлекали ещё тогда, – Ангелина грызёт карандаш. – Ты должен был подумать, что Туманова сбежала в Нагорск и рвануть туда.
– Но рванул я домой… Поэтому ничего не вышло.
– Странно, – протягивает Ангелина. – Почему преступник был убеждён, что ты уедешь?
– Потому что это моё дело и полковник настучал по шапке?
– Значит ли это, что у него есть выходы на верхушку?
– Сомнительно и маловероятно. Скорее, просто просчитался в психологии.
– С такой подготовкой? Вот это сомнительно, Яр. Скорее… – Геля на мгновение задумывается. – Скорее всего, он прощупывал почву. Вашу связь с Маргаритой, насколько ты готов её защищать и что поставишь приоритетом.
– А когда понял, что Риту я без боя увести не дам, он затаился и начал поджидать подходящего момента? – предполагаю я.
– Похоже на то.
– Не сходится. Ни черта не сходится. Нас накрыли на подъезде к городу, двое погоняли по лесу. Как раз клиент автосервиса подходит под типаж преступника.
– Погоди-ка! – Власова находит среди бумаг объяснительную записку и зачитывает: – «Внешность и голос странные, больше похожие на женские. Словно специально косит под мужика». Вот оно. Я всё думала, как Туманова могла быть там, где её не было? Что если это не мужчина? Женщина? Молодая, внешность ближе к Ритиной… Возможно, одна из постоянных любовниц Аркадия Туманова, которая знала про завещание, ребёнка…
– Помнишь, нападение на одноклассницу Риты? В котором обвиняли Туманову? А если это звенья одной цепи?
– Кто-то со школы мстит до сих пор? Совершенно неправдоподобно! Извини, Ярик, я знаю, что ты хочешь как можно скорее найти дочь, но не сгребай всё в одну кучу.
– Нет, послушай до конца. Это как раз четвёртый случай, когда Туманова вроде бы была, но её не было. Но был ещё и пятый. – Ладно, если Ангелина сочтёт меня сумасшедшим, так тому и быть.
– Какой? – выразительно смотрит она на меня, словно читает мои мысли.
– Пятое упоминание с конца этой истории. Самое начало. Няня из психоневрологического диспансера. Маленькая девочка Рита, прячущаяся от врачей и мамы на лестнице.
– Ты бредишь, Власов! Уж не считаешь ли ты, что у Пелевиных был ещё один ребёнок, дочь, которую они прятали всю жизнь, и теперь она мстит Маргарите?
– Я считаю, что Максим Пелевин жив и именно он виновен во всех преступлениях.
26. Маргарита
Десять дней.
Ровно столько прошло с того самого момента, как я заставила себя произнести правду. Жалею, что не сказала раньше. Возможно, ничего бы и не изменилось. Но Ярослав бы знал, что Соня – девочка, которую он полюбил просто так, потому что он хороший и добрый человек, – его дочь. Какое у меня оправдание? Да никакого! Кроме страха, что мужчина играет со мной, что предаст, когда придёт время… Вот и оберегала свой секрет всеми силами, хотя порой мне хотелось рассказать ему правду. Лишь надежда, что, если мои ожидания окажутся верными, этот ничтожный факт сможет его остановить, теплилась в душе. А теперь я жалею.
Возможно, представляю я на миг, что, скажи я правду, ничего этого бы не было. Ни-че-го. Ярослав сумел бы спрятать нас получше. Он защитил бы свою дочь. Если бы я не была такой дурой, если бы рассказала сразу, он защитил бы нашу девочку. Спрятал. От всего мира. Я корю себя самыми ужасными словами за малодушность, с которой продолжала молчать, зная правду. Как улыбалась ему, как принимала его заботу, как обманывала, глядя в глаза. Я ужасный человек, и именно поэтому всё это случилось именно со мной. А как иначе, если я скрыла от любимого и любящего мужчины правду о его ребёнке?
Я так часто вспоминала Ярослава в первые дни после свадьбы, когда тряслась, прячась от пьяного Туманова. Наивно мечтала, чтобы незнакомец, которому я вручила свою девственность назло родителям, постучал в двери моего нового дома и просто забрал с собой. Но сказок не бывает. Прекрасные принцы в настоящей жизни не ищут сбежавших Золушек.
Шли дни. Я носила под сердцем ребёнка от первого встречного, так называемый муж практически не обращал на меня внимания, всё больше утопая в стакане с горячительным пойлом. Вечерами он пугал меня до невозможности, и я мечтала, чтобы это закончилось. Правда. Я ужасный человек, помните, я говорила? Я мечтала, чтобы мой муж загнулся от пьянства, и я просто могла спокойно выносить и родить своего ребёнка.
Когда я увидела Ярослава в тумановском особняке, я глазам своим не поверила! Меня полоскало несколько дней, от слабости я еле держалась на ногах. Даже не помню, и зачем я спустилась вниз? Но я увидела отца своей девочки, и у меня потемнело в глазах.