Алла не выдержала, выяснила, кто она. Любовница. Обычная, вот обычная. Пройдешь и не заметишь. А Аллу — заметишь. Алла была лучше по всем показателям: тело моложе, ноги длиннее. И тар-тар. И суп-пюре.
Но, видимо, были еще какие-то показатели, по которым Алла проиграла, и они оказались весомее ног и супов. Алла захлебнулась возмущением. Никто и никогда так ее не унижал.
Алла искала спасения в историях чужих разводов и измен. Они примиряли ее с действительностью. Потому что в тех историях мужья изменяли даже самым совершенным женщинам.
Она листала глянец. Читала биографии. «В голове не укладывается, — думала Алла. — Как так может быть? Вот же, идеальная женщина. От такой не уходят! А ушел! Ушел, кобель!» И вдруг Аллу осенило. Не нужно копаться и искать общее в обманутых женщинах. Общее в них только то, что они женщины!
— Изменяют всем женщинам. Бинго! — поняла Алла и успокоилась. Стала хорошо спать, астма больше не душила горло.
Она ничем не хуже и все делала правильно. Просто она женщина, и в этом все ее преступление.
— Ну, вот про лягушек, раз ты сама о них вспомнила, — говорю я Алле. — Есть такой пример. Три лягушки сидят на кочке. Одна из них собирается прыгнуть в воду. Сколько лягушек на кочке?
— Две!
— Почему две?
— Ну так одна ж прыгнула.
— Алла, она собиралась. Собираться и прыгнуть — это две разные вещи, понимаешь?
— Это к чему?
— Это к измене. Хотеть и изменить — разные вещи. Ворчливый сладострастец Иван Кузьмич, может, и рад изменить, но кому он нужен с волосами в носу и ушах и в майке-алкоголичке?
— Но если шанс выпадет и звезды совпадут, то он изменит!
— Измена — это сложный и накладный для совести и кошелька процесс. Целое приключение, азартное и рисковое. Там мало только лишь желания, даже страсти мало. Там столько факторов должны совпасть! Нужно, чтобы оба хотели и могли. Нужно, чтоб было место. Нужно, чтобы у обоих было алиби. Чтобы они оба были настолько умны, чтобы складно врать.
— Некоторые не удосуживаются складно врать, — вздохнула Алла.
— А между тем врать — это же вообще целая наука. Ложь — это как строительство дома. Она нагромождается поэтажно, и нужен очень крепкий фундамент, очень хороший цемент, чтобы каждый этаж проложить и скрепить надежными версиями лжи. Потому что любая трещина — это падение всей башни.
— Оля, тебе просто выгодно так думать. Думать, что уж тебе-то никто и никогда не изменит.
— Алла, да я в сознании. Я обычная совершенно, и у меня не поперек. Просто мой муж в этом вопросе жадный и ленивый. И еще брезгливый. Он уверен, что люди совпадают запахами. Однажды я купила ему куртку, и он сразу понял, что она не новая, хотя на ней был ценник. «Она пахнет каким-то мужиком, — сказал мой муж. — Ее уже носили». И не смог ее носить. Он мой запах знает наизусть и любит его. А все другие запахи — чужие. К ним надо привыкать, влюбляться.
А у него на это времени нет, и желания особо тоже. Это ж надо гоголем ходить, выпячивать свои достоинства, сиять, как медный рубль, дарить цветы. Он лучше домой пойдет, там борщ и дети. И жена в огурцовой маске на лице. Но своя и пахнет огурцом. Я в нем уверена поэтому. А не потому, что я уникальная и медом намазана.
Измена — это весы. Ты всегда знаешь, что там, на другой стороне весов. Готов ли ты этим рисковать ради сексуального приключения, которое еще не гарантированно закроет твои дефициты? Большинство изменщиков не секса ищут, а адреналина и вдохновения. Это те, кто уже отчаялся получить их в семье. У кого весы со стороны семьи стали совсем невесомыми.
— Не успокаивай себя банальностями, Оля. Если он будет ехать в поезде, в купе со смазливой 20-летней куклой, то ее клубничный запах сразу перекроет всю твою аргументацию возможностью безнаказанно сходить налево. Клубника вкуснее огурца.
— Алла, ты провокатор, — смеюсь я. — То есть ты не допускаешь мысли, что он скажет: нет, клубничка, у меня есть жена, и в доказательство станет прямо в купе читать наизусть мои посты?
Алла тоже смеется. Она уверена, что я наивна, как любая жена, голова которой плотно закопана в песок наивности. А я не считаю, что я наивна. Я считаю, что у каждого свой опыт и своя правда, в которые нам выгодно верить.
Я верю в честных мужчин, которые не изменяют. Не потому, что случай не представился. А потому, что для них семья — это высшая ценность и ее нужно нежно беречь. Верю в мужиков, которые живут в уверенности, что им досталась самая лучшая женщина на земле, и боятся ее потерять. Им огурец важней клубники. Мой муж часто говорит, что я лучшее, что случилось с ним в жизни. Ну и почему я должна ему не верить? Я вот согласна.
А Алла верит в нечестных мужчин. Потому что главный мужчина в ее жизни поступил с ней нечестно, хотя ничто не предвещало. И теперь она подозревает, что все остальные — такие же, с червоточинкой. И когда уверен, что ты купил червивое яблоко не потому, что не повезло, а потому, что все червивые, то с этим проще жить. Такое искусственное торжество справедливости, и никому не обидно.
Поэтому Алла верит в свою выгодную правду, и ей с этой правдой не так больно переживать свою личную трагедию.
— Лену помнишь? Худая такая, с челкой? Разводится. Муж признался, что изменял. — Алла смотрит на меня ликующе, будто выложила козырь против моих шестерок.
— Светленькая такая? Блин, жалко ее. Я вот считаю, что измена должна стать прерогативой умных людей, способных уберечь свою вторую половину от такой информации.
— То есть пусть втихую ходят налево? Оригинально.
— Пусть вообще не ходят. А если ходят, то втихую. Я же говорю, измена — накладное для совести мероприятие. Тяжеленный груз на душе. Не все в силах вынести.
Там нельзя просто поклубничить и как ни в чем не бывало прийти домой и есть борщ, приготовленный женой. Ей же в глаза смотреть нужно, жене этой. А совесть, она же вместе с тобой борщ ест. И думает: вот старалась она, варила, свеклу терла, капусту, а я чужой бабой пахну! И не вывозит мужик мук совести, часть на женщину перекладывает. Признается. Мол, прости меня, горемыку. Бес попутал, кобелину. А она прощает, куда деваться. Любит же. И живет потом с этим всю жизнь. Спать ложится, а та любовница как бы с ними. Потому что жена уже не про то, что завтра приготовить, думает, а про то, как муж ее целовал.
Алла вздыхает. Она устала от одиночества, хочет семью и детей. Но за три года после развода она пока не встретила достойного мужика. Всех достойных, видимо, расхватали щенками и лепили под себя.
Алле предлагалось либо переделывать то, что было уже слеплено, — а это очень сложно, ведь с годами пластилин затвердевает и лепка превращается уже не в лепку, а в пиление по затвердевшей глине, либо взять то, что никому не нужно. А такое и Алле не нужно.
А нужен добрый, успешный, работящий. Влюбленный в Аллу по уши. А где ж такого взять?
Алла — успешная женщина. У нее салон красоты, даже два. На первый папа дал, на второй сама заработала. Алла нашла свое предназначение — делает людей красивыми.
Она думает, что здорово бы делать людей не только красивыми, но и счастливыми. Такой же салон открыть, только не красоты, а счастья. Приходишь туда несчастный, одинокий, а уходишь цветущий и счастливый. Вот как такой сделать?
Алла грустит. Успешная одинокая женщина. Сейчас это тренд. Очень много красивых и успешных одиноки. Все они хотят вложить свои ресурсы в надежный банк, который их оценит и приумножит. А кругом одни ларьки «Быстроденьги» и сомнительные предприятия.
Успешная женщина дорога в эксплуатации. Причем я не про деньги, деньги она и сама может. Просто успешной женщине соответствовать нужно. Не отсвечивать, а соответствовать. То есть тоже быть успешным в какой-то сфере, в любой. Чтобы два успеха, как параллельные прямые, поддерживали друг друга магнитными полями взаимного восхищения.
И Алла ищет этого восхищения. Пока не нашла. Если кто-то нравится — так сразу женат. Женат, но не прочь намотать на кулак длинные (она снова отрастила) волосы Аллы. Пока жена с детьми на даче.
Но Алла знает, что ни одна женщина не найдет в своей постели ее волос. Потому что Алла не хочет, чтобы из-за нее какая-то другая женщина задохнулась из-за панической атаки или астмы.
Пусть эта неведомая женщина живет себе счастливо, делает огурцовые маски на лицо и беззаботно варит борщ. И думает, что ее муж ей не изменяет. Наивная.
Каренина
Муж Анны Карениной простил ей измену, спас ее от смерти, полюбил дочку, рожденную от другого мужчины. Ей было тошно от его идеальности. На его фоне ее собственные поступки казались особенно кощунственными и не имели оправданий. Нет, он не был тряпкой. Он пытался ей запрещать, строил шлагбаумы ультиматумов.
Но она не могла стать лучше, а сделать его хуже тоже не могла. Она пыталась сбежать, но от себя не сбежишь. И она пошла на вокзал и нашла поезд. Как решение.
Я муж Анны Карениной. Приторный и правильный чиновник, хороший человек. Такой хороший, что хочется прибить. Занимаюсь благотворительностью, спасаю людей. Еще немного — и замироточу. На фотографиях уже заметен нимб, поданы документы на причисление меня к лику святых.
Иногда я сама себе противна в этом своем смиренном благоговении. Мне хочется засунуть руки в таз с грязью и вытереть их о свое белое пальто. Я работаю над этим. Пока мимо.
Моя любимая история — про очень хорошего мужа, с которым решила развестись очень обычная жена. Муж успешный, красивый, статный, отличный семьянин и отец. А она от него уходит! Как? Куда? Ты с ума сошла?
Но она устала жить и оттенять. Хочет просто жить и не подсвечивать чужую белизну. Она разводится без видимых причин. Не потянула такого мужика, слишком хорош для нее.
Он разбит. Не понимает: как так? Ведь он из тех, кого нельзя бросить, можно потерять. Он решает ей отомстить: показать, что она потеряла, и заставить кусать локти.
По выходным он забирает дочь и в воскресенье должен вернуть девочку в шесть вечера. И вот — шесть вечера. На крыльце дома стоит бывшая жена с подругой, ждет бывшего мужа с дочкой. К дому подъезжает шикарная тачка. Из нее выходит бывший муж. Одет с иголочки, пострижен, улыбчив. В руках букет для мамы, который они выбирали вместе с дочкой.