Однажды муж с маленьким сыном приехали меня встречать после концерта, который я вела, застали еще на сцене и пошли ждать за кулисами. Выпорхнув со сцены, я бросилась их целовать, но сын даже заплакал, не узнав меня.
— Он тебя такой красивой и не видел никогда, — хмыкнул муж, успокаивая малыша. И добавил с нотками легкой грусти: — Да и я тоже.
Я задумалась. А ведь и правда: дома я в тапках и футболке, а тут такая фифа! В тот момент я придумала мужу сюрприз. Однажды тихо сбежала из дома, красиво нарядилась, сделала у визажиста мейк и локоны и вернулась домой, как на сцену.
— Ой, — удивился муж. — Ничего себе!
— Дааа, — кокетливо улыбнулась я.
— А ты куда намылилась? Ты не говорила, что у тебя концерт.
— А у меня нет концерта. Это я для тебя такая.
— Для меня?
— Да.
— Погоди, то есть концерт уже был?
— Да не было ничего! Я для тебя так накрасилась и оделась! — немного рассердилась я на непонятливость мужа.
— Оль, а зачем? Я обожаю твое чистое личико, твои непослушные волосы, и твои домашние шортики я обожаю. В таком виде по дому ходит моя женщина. Естественная и красивая. А вот эту Аллу Пугачеву я знать не знаю. Ресницы эти, тоналка на лице. Да я тебя тронуть боюсь. Если все это для меня, то спасибо, конечно, но иди умойся. Верни мне мою жену.
Вот за это я люблю своего мужа. Он каждый день, сам того не зная, признается мне в любви вот такими вот поступками.
И в сотый раз доказывает, что некрасивых женщин не бывает. Бывает неумение скрыть свои недостатки и показать достоинства.
Красота — это индивидуальность. Изюм! А у меня этого изюмааа — целая изюмная плантация. И ему милее моя естественная красота, домашняя. Когда от меня пахнет борщом, который я сварила на обед, а не «Живаншой». И в этот момент любая женщина для своего мужчины — настоящая королева красоты.
Любимая сволочь
Я люблю своего мужа крепкой, нерассуждающей любовью. Это когда видишь все его недостатки и принимаешь их со смирением, как холодную весну или дождливое лето. Никуда не денешься, надо жить: теплее одеваться или брать зонт. Важная составляющая отношений — не ждать от партнера больше, чем он может дать.
Например, мой муж — вечный источник беспорядка. Он входит в чистую квартиру, и через пять минут квартира заполняется отпечатками его присутствия, а порядок утекает сквозь пальцы. На столе лежат часы, на серванте — кошелек, не закрыта тумбочка, куда он заглянул в поисках чего-то нужного, на диване валяется рубашка.
У меня портится настроение. Потому что порядок создавала я, и я им дорожу. Я им вдохновляюсь. Это все равно что я пишу красивый натюрморт с румяным яблоком и изогнутой вазой, а муж проходит мимо и кладет рядом с вазой смятую салфетку, которая калечит гармонию. Можно встать и убрать салфетку, но настроение все равно уже пропало.
Муж знает, что не прав, но ничего не меняет. Он не любит менять по ходу — к каждому вопросу подходит комплексно.
Если он, дождавшись нужного настроения, берется за уборку, то эта уборка настолько тщательна и придирчива к мелочам, что иногда непонятно, что он там, в маленькой комнате, делает третий час. А он просто внимательно разобрал шкаф, протер полки, сложил все обратно и устал. Все остальное потом. Может, завтра. А лучше, когда будет настроение. А его может и не быть. И комната останется частично не убранной, а я останусь частично недовольна. Это называется прокрастинатор-перфекционист.
Я понимаю, что, если бы жила одна, жила бы в порядке и уюте. Я так хочу. Муж тоже хочет. Точнее, говорит, что хочет. Но если бы хотел, то сделал бы. А значит, на самом деле не хочет. Точнее, может и хочет, но потупить в комп или погулять с друзьями хочет сильнее.
Мне приходится выбирать между порядком и мужем. Я легко делаю выбор в пользу последнего, это легкий выбор. Мне не приходится мириться с более жесткими недостатками: например алкоголизмом, домашним насилием или кобелизмом.
Отсутствие порядка можно пережить. В конце концов, можно постоянно прибираться самой, но я так не хочу. Переделывать сложнее, чем делать. Пусть он лучше не сорит, чем я буду каждый день убираться, мне что, заняться больше нечем?
Можно нанять женщину из соседнего подъезда, и она уберет квартиру. Проблема будет решена, и в семье воцарятся мир и гармония. Но муж любит, когда все на своих местах. А чужой человек не знает, где эти места. Даже я, живя с мужем 13-й год, не всегда знаю, где эти места.
В своем беспорядке муж ориентируется лучше, чем в моем порядке. Потому что я положу брошенную им вещь туда, куда мне кажется логичным, а муж считает, что у женщин нет логики, а значит, я точно положу не туда, куда положил бы он.
Мы часто ссоримся из-за этого, я инициатор. Я леплю снежки из своей злости и метко кидаю их в мужа колкими замечаниями, мщу за то, что неидеальный. Работаю в режиме «пила», язвлю, подкалываю. Он сначала отшучивается, потом заводится, потом пылит. И вот всполох гнева — и готово. Мы в ссоре.
«Зачем я это сделала?» — удивляюсь я потом сама себе. Ведь в целом это ничего не изменит, а качество жизни на ближайший день пострадает.
Когда я в ссоре с мужем, меня будто выключают из розетки. Глаза не горят, все падает из рук, день не срастается. Живу на автопилоте. Разговариваю с людьми, а думаю о другом. О том самом. Люди чувствуют мою невключенность и теряют ко мне интерес. Правильно делают.
Я выдумываю повод, звоню или пишу какую-нибудь ерунду типа «не забудь сегодня поздравить Н.» или «забери плед из химчистки», а между строк это значит «я не слышала тебя уже полдня и страшно соскучилась». Он пишет в ответ «ок», я читаю «я еще обижен».
Будучи в ссоре, я чувствую, что живу зря. Мне нужно немедленно подпитаться электроэнергией любви. Нежность и забота мужа — мой кислород.
Злость вскипает с новой силой. Он еще и обижен! Но мой жизненный заряд совсем на нуле, и мне невыгодно кочевряжиться. Я хочу любви и ласки. Я знаю, что он отходит небыстро, нужно время. Но при этом я знаю, что если со мной что-то случится прямо сейчас, он бросит все и прибежит.
Однажды мы очень сильно поссорились. Я вулканически истерила, а потом в пылу скандала порвала важные для него бумаги (они валялись в беспорядке) и, психанув, уехала. Спустя десять минут у меня заглохла машина на пустынном шоссе поздним вечером.
Я позвонила мужу в момент, когда он только обнаружил порчу своих важных документов, — на пике его возмущения. Но я этого не знала и была напугана ситуацией. Он грозно рявкнул в трубку. Я пролепетала, что влипла, что машина сломана, и объяснила, где нахожусь. Я знала, что он опаздывает на встречу, что теперь из-за меня придет на нее без документов и что он в бешенстве.
— Да пошла ты! — сказал муж, выслушав меня.
Я не поняла, что это значит, и решила, что он не придет. Он пойдет на встречу, и мне это будет хорошим уроком за мои истерики и психи. Ничего конструктивнее, чем разреветься, в тот момент я не придумала. Я ныла, сидя в машине с аварийкой, и даже выйти не могла: ключ зажигания намертво заблокировался в замке, и при попытке открыть дверь яростно срабатывала сигнализация.
В окно постучали, и я вскрикнула от неожиданности. Муж! Он пришел, нет, наверное, прибежал, потому что за десять минут пешком преодолел путь, который я те же десять минут ехала на машине.
Он сел за руль, и машина податливо заурчала, мягко завелась, ключ повернулся нужным образом. Техника в его руках всегда ведет себя, как похотливая женщина: работает безотказно и с энтузиазмом. Муж выразительно посмотрел на меня. Я чувствовала себя идиоткой. Я запомнила тот случай очень хорошо.
Я теперь знаю: можно злиться сколько угодно, но любовь — это поступки. Это безусловный выбор, всегда сделанный в пользу любимого человека.
Я вздыхаю и вместо образных фраз пишу мужу: «Прости меня, малыш. Я тебя люблю!» Спустя секунду он отвечает: «Ок».
«Черт, какая злопамятная и упрямая сволочь!» — думаю я. Но тут же приходит еще одно СМС от мужа: «Я тоже очень тебя люблю!» Упрямая, любимая сволочь.
Макароны
— Я не хочу макароны, — сказала Леська и скривила лицо.
— Тут тебе не ресторан, — грубо оборвала дочку Лиза. — Ешь.
— Мааа, я хотела гречу, мне надоели макароны, я наелась.
— Я сказала ешь, наелась она, — нахмурилась Лиза.
Лиза только что поссорилась с мужем. Настроение было на нуле. Муж говорил с ней грубо, холодно и совершенно непонятно. Это был какой-то совершенно чужой муж, не тот, с которым она жила девять лет и которому рожала детей. Этот другой: высокомерный, брезгливый.
— Что уникального ты мне даешь? — спрашивает он.
Лиза злится, она не знает ответа. Наверное, ничего уникального нет в ее супах, стираных носках, плюшках с корицей, чулках и белье. Лизе кажется унизительным этот вопрос. Он подразумевает, что тот максимум, который она ежедневно на протяжении девяти лет дарит этому человеку, им не замечен. А значит, его как бы нет.
Даже в постели: нет ни азарта, ни страсти, ни любви. Физиология, как в учебнике биологии.
— Иди сюда, Леську тошнит! — крикнул муж с кухни.
Лиза вошла и увидела, что Леську и правда стошнило. Она не хотела макароны, она наелась. Но мама сказала «ешь», и Леся съела. Теперь все платьице и весь пол в макаронах. Лиза отвела дочь в постель, включила мультики. Вернулась, стала убирать за дочкой и поняла, что ее тошнит от мужа и от их брака. Она наелась, сыта этими отношениями по горло. Она их больше не хочет.
Лиза вымыла кухню. Муж в пижаме вошел с чашкой. Он перед сном всегда пьет кефир.
— Я подаю на развод, — сказала Лиза.
— О как, — сказал муж и налил кефир.
— Думаю, если от единицы отнять ноль, то будет единица. Я тебе ничего не даю, а значит, потери ты не ощутишь.
— Обидки. Ясно.
— Почему обидки? Хотя да, обидки. Надоело слушать, как я ничего не делаю.