После ужина Хеллер стал прощаться.
- Ты в гостинице? - спросил Ласкар.
- Я не хотел тебя стеснять. Тем более, что Памела… - Он посмотрел на нее, спросил: - Вы проводите меня, доктор?
- Хорошо, - сказала она, не подымая головы.
Ласкар нахмурился. Это ему не понравилось. Но он сдержался. Хеллер подал физику руку, шепнул:
- Я хочу поговорить с Памелой о тебе. Ведь и я отвечаю за твое здоровье, раз взялся, правда?
- Понимаю. Когда ты приедешь?
- Завтра же… Нам есть о чем поговорить и что вспомнить. Верно?
Когда они вышли, Карел засмеялся.
- Ну и хитрец! Он всегда был таким?
- Он всегда делал бизнес, - без улыбки ответил Ласкар. - Это его стезя. Удачливый малый. Ведь он уже сейчас миллионер. Знаешь, что он предложил? Уговорить тебя объединить лаборатории - не больше и не меньше.
- Вот как! - Карел и Полина переглянулись.
- Да, так. Его деньги, ваши труды.
- Но он ничего не знает о наших трудах! - воскликнул Карел.
Видимо, чувствует. У него обоняние бизнесмена.
- Что ты ему ответил?
- Отказал.
- Спасибо. Это правильно. Мы ничего не покажем ему, верно, Полина?
- Ужасно настойчивый человек, - сказала она.- Напорист, но весь на виду. Что у них общего с милой мадам Гривс? Они ведь очень разные люди! Правда, Карел?
Ласкар вдруг замкнулся. Напоминание о Памеле расстроило его. Где она там? И правда, что у них общего?
- Мы пойдем, - сказал Карел.
Хлопнула дверь. Быстро вошла Памела. Ласкар облегченно вздохнул.
- Вам пора отдыхать, Ласкар, - заметила она.- Вид ваш мне не нравится. Румянец, глаза блестят. Волнуетесь? Надо лечь.
В ее словах была необычайная для врача нежность
Когда Ласкар лег в постель, в дверь постучали.
- Вы? - сказал он, приподымаясь.
- Лежите, пожалуйста, я на минуту. - Памела протянула лекарство. - Возьмите.
Он покорно выпил. Памела не уходила.
- Что вам сказал шеф? - спросил он.
- Ничего нового. Обычные расспросы. Он беспокоится о вашем здоровье так же, как п я.
- Спасибо. - Ласкар поколебался мгновение, спросил: - А кто беспокоится о вашем здоровье, Памела?
Она посмотрела ему в глаза.
- Сама. Только сама. Почему вы спросили?
- Слушайте, Памела, - он оперся на локоть. - Позвольте мне узнать: что у вас общего с Гансом?
- Отвечу: ничего. Ни-че-го! Но я ему обязана. Когда-то он избавил меня от беды. С тех пор я работаю у Хеллера. И он не может на меня жаловаться.
- Вы одиноки?
- Да, - тихо сказала она.
- Как и я…
- Спокойной ночи, Ласкар. - Она повернулась и вышла.
Ласкар Долли пролежал с открытыми глазами почти до утра. Не мог уснуть.
…Резкий звонок поднял Карела в пять утра. Сильно застучало сердце. Полина открыла глаза.
- Тебя? - тревожно спросила она.
- Ты спи, я сейчас…
Говорили из лаборатории. Голос был взволнованный, хотя сотрудница и пыталась сдержаться.
- Повторите, пожалуйста, - попросил Карел, облизывая сразу пересохшие губы.
- Номер семь, девять, одиннадцать, тринадцать в состоянии агонии. Признаки паралича дыхания. Еще у четырех положение лучше, но я боюсь, что и они..
- Машину выслали за мной?
- Только что.
- Где Данц?
- Он ушел четыре часа назад.
- Пошлите за ним. Пока я приеду, подготовьте кислород.
Когда Карел вернулся в спальню, Полина уже одевалась.
Он ничего не объяснил, она все поняла по его лицу. Ну что ж, в их работе бывает всякое. Тревоге и даже беде не запретишь появляться в лаборатории. Нехоженые дороги - самые трудные дороги, это давно известно.
В машине, мчавшейся по пустынным улицам сонного города, она сказала, пытаясь отвлечь мужа от трудных дум:
- Наверное, до чуда еще далеко, правда? Придется потрудиться.
- Пожалуй, что так. Боюсь, увидим катастрофу… - Он говорил спокойно, но она знала, чего ему стоило это спокойствие.
Данц опоздал на полминуты. Карел и Полипа входили в лабораторию, а он только выскакивал из машины. Он догнал их, озабоченно кивнул и исчез в своем кабинете. А через минуту, уже в халате, стоял возле клеток вивария и ждал указаний.
Седьмой лежал вытянувшись: погиб. Остальные, старые, едва живые кролики, подвергшиеся жестокому опыту, агонизировали. Ну, нет! Маленький коллектив лаборатории явился бороться со смертью, они не могли стоять сложа руки. Все пошло в ход, вплоть до аппаратов искусственного дыхания. Доктор Данц никогда еще не был так безупречно точен, так скор в движениях, так понятлив, как в этот раз… А Полина… Она словно читала мысли Карела. В первые же минуты удалось вытащить из объятий смерти одно животное, потом другое, третье. Девятый был уже вне опасности, он хлопал красными веками и почему-то отчаянно чихал.
- За этого я спокойна, - сказала Полина и переключила все свое внимание на одиннадцатого. Смерть подкралась к нему вплотную, он судорожно вытягивался. Но они спасли и его. Шесть из семи возможных!
Это были отчаянные, страшные для Карела часы. Но он вышел победителем.
В окна уже заглядывал тусклый утренний свет, но и и кто не замечал его, все были еще заняты работой. Лаборатория напоминала полевой госпиталь в часы сражения. Большие электрические лампы заливали комнату ослепительным светом. Где-то наверху хлопали двери, раздавались голоса. Лаборатория работала, и только посеревшие от усталости и напряжения лица биологов и врачей говорили о страшном напряжении, которое они выдержали за ночные часы.
Наконец Карел помог жене снять халат, усадил ее в кресло и сам тяжело упал на соседний стул. Данц все еще прохаживался возле успокоившихся питомцев.
Полина сидела с закрытыми глазами. От напряжения у нее дрожали пальцы.
- Задали они нам хлопот, - сказал Карел охрипшим от волнения голосом.
- Этого надо было ожидать. Пожалуй, мы слишком понадеялись на выносливость организма. А ведь они старые, Карел. Старые, много пожившие кролики. И все-таки… - Полина улыбнулась.
Смерть животных, на которых биологи уже давно возлагали свои надежды, отбросила бы их далеко назад. Этого не случилось, они выиграли схватку со смертью.
- Животные еще покажут себя, - продолжала Полина. - Вот увидишь. Думаю, что сейчас как раз миновала первая половина задуманного нами: цепь изменений организма от начала процесса до порога смерти. Теперь мы знаем, как сложна эта цепь, сколько искусства требуется для того, чтобы затушить процесс у самого порога! Ну что ж, Карел. Начнем вторую половину: теперь пойдем как бы назад, до первичного акта. Помнишь, мы говорили о чуде. Вот когда оно подступает, это настоящее чудо!..
Он не ответил жене. Он думал сейчас о другом.
Химики всегда имеют дело с замкнутыми системами, где существует равновесие в процессах. Мертвые схемы. Спокойные реакции.
Совсем иная сфера у биологов. Они ведут работу с организмом, с безусловно открытой системой, компоненты которой все время подводятся и отводятся, с жизнью, вечно движущейся, взаимосвязанной, где никогда не знаешь, что начнется после твоего опыта и куда может привести цепь связанных явлений. Ученые называют такие опыты нестационарным равновесием. Биологов почти всегда поджидают сюрпризы, неудачи, потери. Где же выход? Уж не в том ли, чтобы попытаться перевести живой организм на время опытов в состояние закрытой системы, то есть подвести его к черте, где кончается жизнь? Именно это только что случилось с кроликами. Но какой ценой досталась победа? И можно ли подобными приемами экспериментировать дальше, думать об опыте над человеком? Нет и нет! Впереди долгий и трудный поиск. Помочь им может только физика с ее сложными машинами.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - сказала Полина. - То, что можно было сделать с кроликами, нельзя повторять с…
- Нельзя. Ты угадала. Риск очень велик. Не оправдан, если угодно.
- Выход?
Переложить тончайшие расчеты на плечи машин.
- Кибернетика?
- Да. Успех решается часто в доли секунды, один упущенный момент - и все рушится. Человеческий мозг не в силах ухватить необъятное. Нам нужны машины. Но уж коль мы начали, не остановимся, не сдадимся.
Они еще раз осмотрели животных, сделали запись для дежурного медика и только тогда вышли из лаборатории.
И первым, кого увидели Карел и Полина, был Ганс Хеллер. Он бросился к ним, заулыбался, крепко пожал руку биологу и его жене.
- Я так долго искал вас, друзья!
- А мы искали вас, господин Хеллер, - живо и весело ответила Полина. - Как раз думали показать вам лабораторию и уделить час - другой обмену опытом.
- Тогда - за дело! - крикнул он.
- Увы! - произнес Карел. - Свободные часы окончились. Нас ждут. Очень неладно получилось, Хеллер. В другой раз нам надо договариваться о времени более точно. И заранее, конечно.
Хеллер растерялся.
- Может быть, несколько минут, Карел?..
Долли развел руками.
- У меня нет ни минуты свободной. Впрочем, вы можете поговорить с моим помощником. Он вам кое-что покажет. Данц, будьте добры… А вечером мы к вашим услугам, Хеллер. Верно, Полина?
- Будем рады увидеть вас, - сказала она с улыбкой.
Хеллер поклонился.
Когда гость вместе с помощником ушли, Полина спросила:
- Он предупрежден?
- Данц покажет только старые помещения, где мы занимались изучением гормонов. Пусть не думает, что мы скрываем от него… Главного он не узнает.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Размышления Ласкара Долли. Врач рядом с больным и в своей комнате
Когда Ласкар внезапно занемог, у него появилось достаточно времени, чтобы подумать о своем положении. о замысле брата и пофилософствовать на эту тему.
Память услужливо подсказывала факты, они складывались в целые картины, но все эти картины выходили почему-то печальными.
На его жизни природа совершала одно за другим множество бессмысленных преступлений. Она раз за разом отнимала у человечества лучших людей, которые были способны снять с загадочного лица мироздания самые жгучие тайны.