Надо быть чудовищем…
В тот день, когда Памела узнала о существовании технической схемы опыта - описании всего обширного эксперимента, который давно уже проводится в биологической лаборатории Карела Долли, она сказала своему пациенту:
Знаете что, Ласкар. Идемте гулять.
Он сразу повеселел, произнес:
- Я покажу вам свой город, море…
Они гуляли сперва понемногу, потом целыми часами. Памела брала его под руку и слушала, слушала рассказ, который, казалось, не имеет конца. Сперва это был рассказ о городе, об улицах, по которым они шли, о домах и дворцах Санта-Рок - древнейшего города на континенте, - о море, ласково омывающем песчаную кромку бухты, о горах по ту сторону обширного города. Потом он заговорил о себе, и трудная жизнь его вызвала в сердце женщины и жалость, и гордость за него одновременно. Ведь и у нее жизнь была не сладкой, в чем-то она сходна с пережитым у Ласкара.
Не удержавшись, рассказала и она. Не все, но главное. И после этих прогулок они стали еще ближе друг другу, как будто впустили к себе в дом, куда долго никого не впускали.
В одну из прогулок они оказались недалеко от лаборатории, и Ласкар предложил Памеле зайти, посмотреть.
Привратник открыл дверь и задержал взгляд на Памеле. Но не пустить спутницу Ласкара он не решился.
- Ты?! - спросил Карел удивленно, и снова Памела поймала на себе настороженный, испытующий взгляд - совсем, как у сторожа при входе. Она поняла, что биолог не доверяет ей, а может быть, и боится. Если бы сказать ему, что она знает о схеме…
Карел провел их в кабинет, потом быстро, как очень занятый экскурсовод, - по лабораториям. Вид у него делался все более и более недовольным. Он явно сердился на брата - зачем привел чужого человека.
Памела успела заметить сложные приборы, массу клеток с животными. Она уловила ту атмосферу напряженной деловитости, которая царила здесь, и профессиональное любопытство уже загорелось в ней. Вот где поработать бы! Так все это непохоже на аптечную обстановку в лаборатории Хеллера, где нет ничего нового, и все известно до мельчайших подробностей.
У приборов работала Полина. Увидев гостей, она устало улыбнулась и тыльной стороной руки откинула со лба волосы.
Памела не видела ее с той поры, когда они встретились на аэродроме. Молодая женщина за это время похудела, показалась очень серьезной. Или это усталость, результат постоянного напряжения…
- Извините, я не могу оторваться, - сказала она. - Важная операция.
Под рукой у нее лежало распластанное тело кролика. К открытой груди, где виднелось вздрагивающее сердце, тянулись провода датчиков. На темном экране осциллографа бежали зеленые строчки импульсов.
- Вот, - сказал Карел, когда они остановились возле купели. Данц с засученными рукавами халата стоял перед снятой стенкой. Сотню сверкающих деталей опутывала паутина проводов. Ученый улыбнулся Ласкару, с интересом посмотрел на его спутницу. Гости здесь бывали не часто.
- Понимаю, - сказал Ласкар. - Данц, вы опередили меня. У вас почти все готово, а для моего устройства даже основы нет, один пустой угол. Сдаюсь.
- Нет, шеф, сдаваться не надо. Вы догоните, ведь мы знаем, как вы можете работать.
- Смотрите, Памела, - сказал Ласкар. - А вы еще ругали меня…
- Вижу и понимаю, - спокойно произнесла Памела. - Пусть меня простит Карел, но здоровье моего пациента…
- Мы не торопим его, - сказал Карел. - Он сам…
- Но и не хвалите, - подсказал Ласкар.
Все засмеялись.
В кабинете, куда пришла и Полина, физик спросил брата:
- Без электроники ты не рискнешь пустить купель?
- Работу не остановим. Начнем без устройства.
- А если сорвется?
- Будем продолжать. Хоть тысячу раз. Опыты на животных мы проведем. А вот дальше…
Карел обменялся быстрым взглядом с женой. Полина сказала:
- Пойдемте со мной, Памела, я вам покажу наш виварий.
Доктор Гривс устало улыбнулась: Карел не хочет, чтобы она слышала этот разговор.
Женщины вышли. Полина спросила:
- Как он?
И вместо того, чтобы сказать своему коллеге о здоровье Ласкара, о способах лечения и о своих наблюдениях, Памела вдруг тихо произнесла:
- Кажется, я люблю его.
Она успела заметить вспышку испуга в глазах Полины и закусила губы. Но Полина вдруг обняла ее и поцеловала в щеку.
- А он?
- Не знаю. Но я люблю, и это самое главное. Когда она с Ласкаром собралась уходить, Карел вдруг взял ее под руку и оказал:
- На минутку, если можно…
Они вышли, остановились в конце пустого коридора. Памела опять увидела настороженный, изучающий взгляд биолога.
- Я хочу просить вас, Памела, быть очень осторожной в своих высказываниях… Нам надо сохранить тайну. И если Ласкар ввел вас сюда… Вы понимаете?
- Да.
- Прошу вас. Тем более, что Хеллер, насколько я знаю, очень настойчиво охотится за новинками.
- Он ничего не узнает, - твердо сказала она.
- Спасибо, Памела, - Карел пожал ей руку. Ласкар устал. Пришлось вызвать машину. Карел
проводил гостей, усадил их, и когда они отъехали, печально вздохнул.
- Недоволен? - спросила Полина.
- Боюсь. Доктор Гривс - сотрудница Хеллера. Подозреваю, что она здесь неспроста.
- Все это более сложно, чем ты думаешь. Видишь ли… Памела любит Ласкара.
- Что?.. - Карел ошарашенно смотрел на жену.
- Она мне сказала.
- Боже мой! - он взялся за голову.-Долечился!..
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Драматические встречи. Поручение и требование Хеллера
Да, теперь у Памелы не осталось никаких сомнений. Она не только познакомилась со схемой опыта, но и своими глазами увидела лабораторию, где эта схема исполнялась. Карел Долли и его жена с помощью Ласкара уже проделали огромную подготовительную работу и скоро начнут эксперименты величайшего значения. Если их опыты над животными закончатся успешно, они перейдут к практическому осуществлению задуманного - повернут жизнь старых организмов в обратную сторону.
Как медик, она с трудом верила в такую возможность. Слишком уж неожиданно, фантастично. Но она не могла не верить в здравый смысл таких умных людей, как братья Долли и Полина. Кажется, никто из этих трех не склонен к пустому прожектерству и безудержной фантазии, наоборот, все они очень практичные, целеустремленные и сильные люди, которые знают, куда идти и что делать. Идея, однажды поразившая их, уже приобретает формы реального, в этом Памела убедилась собственными глазами. И все же… И все же…
При каждой встрече с Ласкаром она заводила разговор о работе лаборатории. В ней заговорил биолог.
- Скажите, - спросила она физика, - как удается ослабить все функции подопытного организма настолько, чтобы сделать его восприимчивым для сильных изменений?
- Это не так уж трудно. Понижение температуры, большие дозы наркотических средств, почти полный разлад в центральной нервной системе при помощи новейших литических коктейлей.
- Но это опасно!
- Разумеется. Балансирование на острие ножа. Вот почему Карелу нужна машина, которая может учитывать не секунды, а доли секунды и автоматически регулировать процесс. После этого вводятся сильные реагенты. Полина установила, что когда наступает латентный период - короткие минуты между воздействием активного луча и поражением тканей - в молекулах клетки и в ядре происходят коренные изменения. Для направленного изменения надо использовать именно этот очень короткий период - момент, не более. В лаборатории уже удалось замедлить все процессы на критическое время, чтобы помочь организму выбрать новый путь развития, но еще не научились прослеживать вторичные изменения, а они-то как раз и могут подвести экспериментатора…
- Как бы я хотела помочь вам! - мечтательно сказала Памела.
Ласкар промолчал. Он просто не знал, что ответить.
- Продолжайте, - попросила она.
- Так вот, при сильном воздействии в первую очередь разрушаются слабые химические связи в молекуле, откуда мы «вышибаем» намеченный атом. А это ведет к очень загадочным изменениям вообще. Загадочным… У нас, в области физики, проще. Такого рода эксперименты с веществом нередко приводят к созданию нового вещества, как это было в свое время у Резерфорда. А в биологии все это значительно сложнее. Живой, очень ранимый белок… Неудач больше, чем открытий.
- Цель слишком заманчива, Ласкар, чтобы считаться с неудачами. Бессмертие…
Он улыбнулся.
- Далеко не бессмертие. Его нет и быть не может. Бессмертие противоречит самой жизни, оно - антипод жизни. Смерть - это вечное обновление жизни, бороться с ней бесполезно и смешно. «Все люди смертны» - такими словами начинается один из самых знаменитых силлогизмов. Карел с женой далеки от этого. Они только хотят продлить жизнь, удвоить ее. Конечно, и такой шаг можно назвать бессмертием. Все-таки сто или сто двадцать лет жизни - это не пятьдесят. Цель действительно величественна. Но она еще не достигнута, Памела, вот в чем проблема.
- Я верю в Карела.
- Я тоже.
Памела хотела еще что-то добавить, но опустила голову.
- Смелей, - подзадорил ее Ласкар.
- Хорошо, скажу… Я подумала о том, что с открытием Карела вы должны связывать и личные надежды. Я не ошиблась?
- Нет, - просто ответил физик. - Именно так.
- Тогда мне вдвойне хочется быть полезной. Хочу, чтобы вы были здоровы. Хочу, чтобы жили долго и счастливо. Хочу этого…
Глаза у нее загорелись. Она выпрямилась в кресле, вся напряглась. Ласкар поднялся. Встала и Памела. И когда он подошел, она протянула руки навстречу и сжала в ладонях его лицо.
Это и было счастье.
Его счастье.
И ее.
Утром вернулся из туристической поездки Ганс Хеллер. Вечером он позвонил Памеле и попросил ее прийти в гостиницу.
Хеллер выглядел отлично. Отдохнул, набрался сил. Он пружинисто ходил по комнате, рассказывал какие-то смешные истории, сам над ними смеялся, размахивал руками. Но глаза у него оставались серьезными, изучающими.