Они уже потеряли из виду палатки и слонов и вступили в бамбуковые заросли, которые здесь были гуще, чем на сухих землях, когда заметили, что Дарма снова заволновалась. Она останавливалась, нюхая воздух, нервно била хвостом по бокам и глухо рычала.
— А все-таки, что это такое с Дармой сегодня? — спросил Янес.
— Я тоже себя спрашиваю, но не могу найти объяснения, — ответил Тремаль-Найк.
— Мы ведь никого не видели, не слышали никакого шума, — сказал Сандокан.
— Тем не менее я тоже начинаю беспокоиться, — сказал Тремаль-Найк.
— А чего нам бояться? С нами Дарма, мы все трое вооружены и отнюдь не пугливы. Да и наши малайцы с погонщиками всего в миле отсюда.
— Ты прав, Сандокан.
— Ты подозреваешь, что тут бродит какая-нибудь банда тугов?
— Мы далеко от Мангала, и я не думаю, что их уже оповестили о нас.
— Пойдем вперед, — решил Янес. — Никто не осмелится побеспокоить нас в яме.
Они вошли в рощицу, где тени начинали сгущаться, поскольку солнце уже заходило, и отыскали открытое место. Менее чем за час они вырыли яму глубиной в полтора метра и длиной в три, которую замаскировали связками бамбука, расположив так, чтобы можно было вылезти из укрытия, не двигая их, и залезли внутрь вместе с Дармой.
— Вооружимся терпением, — сказал Тремаль-Найк. — Я уверен, что животные пройдут именно здесь. Свежее мясо на завтрак у нас будет.
Небольшой лесок, в котором они устроили засаду, затих к вечеру. Время от времени доносились лишь крики обезьян и жалобный вой какого-то шакала.
Растянувшись на дне ямы, покрытом во избежание сырости толстым слоем листьев, трое охотников молча лежали, прислушиваясь к этим далеким шумам. Дарма, расположившись рядом, была спокойна и довольно ворчала.
Прошло несколько часов, как вдруг она поднялась, навострила уши и посмотрела на край ямы.
— Похоже, что приближается какое-то животное, — сказал Тремаль-Найк, бесшумно вставая и беря карабин.
Янес и Сандокан сделали то же.
На открытом пространстве не было видно никого, однако слышался легкий шорох веток в гуще леса, как будто кто-то прокладывал себе дорогу среди кустов, разросшихся вокруг поляны.
— Кто бы это мог быть? — спросили Сандокан и Янес, глядя на Тремаль-Найка.
— Судя по треску веток, какой-то крупный зверь, — ответил бенгалец. — Больше, чем олень или антилопа.
Едва он произнес эти слова, как огромная тень появилась на краю спутанной чащи кустов.
Это был колоссальный буйвол, величиной с американского бизона, но с более короткой и широкой головой, с двумя длинными рогами, загнутыми назад и сближенными у основания, — животное могучее и очень опасное, способное сопротивляться даже тигру. Почуял ли он присутствие охотников или просто хотел проверить местность, но остановился и коротко замычал.
— Прекрасное животное! — вполголоса пробормотал Янес.
— Которое не свалишь выстрелом из карабина, — сказал Тремаль-Найк. — Наши буйволы действительно страшные, и не боятся охотников. Но у Дармы острые когти.
Тигрица, которая оперлась передними лапами на край ямы, вся напряглась и посмотрела на хозяина.
— Давай, Дарма, — сказал ей Тремаль-Найк, лаская ее и указывая на буйвола. — Давай, хорошая моя.
Умный и ловкий зверь бесшумно проскользнул среди бамбука и, притаившись за кучей земли, выброшенной из ямы, пополз, но не к буйволу, а в сторону, к кустам, за которыми и исчез с легкостью кошки.
— Она не нападет на него прямо? — спросил Янес.
— Дарма не так глупа, — отвечал Тремаль-Найк. — Она знает, как опасны рога буйволов. Она выждет момент, притаившись, чтобы кончить одним прыжком, как это делают ее сородичи.
— Впрочем, мы тоже готовы ей помочь, — сказал Сандокан, осторожно беря карабин.
Буйвол, который несколько мгновений нюхал воздух, вдруг отступил назад, потом резко крутанулся вокруг своей оси, глядя на кусты, из которых он только что вышел, и, наклонив голову, выставил свои грозные рога.
Заметил он приближение тигра или его потревожил шорох сухой листвы, треск какой-нибудь ветки?
Несколько мгновений он стоял, прислушиваясь, бил себя по бокам хвостом и время от времени тревожно мычал.
Вдруг быстрая тень взметнулась в воздух и огромным прыжком упала на круп животного. Это Дарма прыгнула на него и впилась когтями в живое мясо.
Несмотря на свою мощь, буйвол присел от такого толчка. Но тут же он выпрямился, пытаясь сбросить врага, и снова упал, издавая жалобное мычание. Все было кончено в одно мгновение: страшные зубы тигра перегрызли ему горло.
Охотники выскочили из ямы и уже готовы были бежать к Дарме, когда неожиданно неподалеку раздался ружейный выстрел, и вслед за ним чей-то голос прокричал по-английски:
— Помогите! Меня душат! Помогите!..
Глава 16ТУГИ
Услышав этот крик, который доносился со стороны протоки, Тигр Малайзии с молниеносной быстротой кинулся туда, за ним последовали Янес и Тремаль-Найк. Одна и та же мысль мелькнула у всех троих: что туги захватили одного из их людей и душат его.
Бросок неустрашимого пирата был так стремителен, что в несколько секунд он пересек рощицу, отделявшую его от берега протоки, и товарищи отстали от него.
Пятеро полуобнаженных людей с маленькими желтыми тюрбанами на голове, тащили у берега реки по траве что-то на веревке, но что именно, с первого взгляда Сандокан не мог разглядеть. Но, помня крик: «Помогите, душат!», он не сомневался, что это был человек, а не дичь, пойманная арканом. Не колеблясь ни минуты, он бросился вперед с угрожающим криком:
— Стойте, негодяи, или я пристрелю вас, как бешеных собак!
Пятеро индийцев, видя незнакомца, поспешно бросили веревку и выхватили из-за повязок, опоясывавших бедра, длинные кинжалы с искривленным лезвием.
Быстро, без единого слова, они образовали полукруг, как бы намереваясь взять в кольцо Сандокана, а один из них быстро размотал что-то вроде черного шнура, длиной с добрый метр, с шариком на конце и принялся раскручивать его в воздухе. Но Сандокан был не из тех, кто так просто даст себя задушить. На бегу он вскинул карабин и выстрелил, не целясь, в того, что со шнуром.
С пробитой грудью туг раскинул руки и упал лицом в землю без единого звука.
Остальные четверо готовы были броситься на Сандокана, но тут услышали за спиной грозное рычание, которое заставило их остановиться. Это была тигрица, которая мчалась на помощь другу своего хозяина, делая страшные многометровые прыжки.
— Взять их, Дарма! — закричал Тремаль-Найк.
При виде страшного зверя туги повернулись и бросились в реку, которая в этом месте так густо заросла водяными растениями, что они тут же исчезли из глаз Сандокана.
Дарма была готова броситься за ними, но тугов уже и след простыл. От страха у них словно выросли крылья.
— В другой раз, моя храбрая Дарма, — сказал Сандокан. -Случай еще представится. Эти негодяи уже на другом берегу.
Подбежали Янес и Тремаль-Найк.
— Где они? — в один голос спросили оба.
— Я их не вижу, — ответил Сандокан, который спустился к реке и тщетно всматривался в темные заросли тростника. — В этой тьме ничего не увидишь. Одного появления Дармы хватило, чтобы они разбежались, как зайцы.
— Это в самом деле были туги? — спросил Тремаль-Найк.
— Думаю, да; один из них пытался набросить мне на шею шелковый шнур.
— Но ты убил его?
— Он лежит там, среди травы.
— Пойдем посмотрим: мне важно знать, были это и в самом деле туги или просто какие-нибудь бандиты.
Они поднялись от берега и приблизились к трупу, который лежал в траве лицом вниз, раскинув руки и ноги в стороны.
Его перевернули и посмотрели на грудь.
— Змея с головой Кали! — воскликнул Тремаль-Найк. -Я так и думал!
— Отличный выстрел, Сандокан! — сказал Янес. — Твоя пуля прошла насквозь, пробив ему сердце.
— Он был всего в пяти шагах, — ответил Тигр Малайзии. Вдруг он хлопнул себя по лбу. — А человек, который кричал? Я видел, как эти негодяи тащили кого-то по траве.
Они оглянулись и в нескольких шагах под деревом увидели человека, одетого в белую фланель, который сидел, прислонившись к стволу и глядя на них расширенными от ужаса глазами.
Это был молодой европеец лет двадцати пяти, с темной густой шевелюрой и черными усиками, с красивыми и правильными чертами. Вокруг шеи у него обвился тонкий шнурок — один из тех арканов, которыми пользовались туги, нападая на свои жертвы.
— Не бойтесь, — сказал ему Сандокан. — Мы друзья, и готовы защитить вас от этих негодяев.
Незнакомец медленно встал и сделал несколько нетвердых шагов.
— Простите, господа, — сказал он по-английски, но с заметным акцентом, — что я сразу не поблагодарил вас. Я не знал, кто передо мной: спасители или враги.
— Кто вы? — спросил Сандокан.
— Лейтенант 5-го полка бенгальской кавалерии.
— Но вы, кажется, не англичанин.
— Вы правы, я француз по рождению, но на английской службе.
— Что же вы делаете здесь один в джунглях? — спросил Янес.
— Вы европеец! — воскликнул лейтенант живо.
— Да, сударь, португалец.
— Один? — сказал молодой человек, слегка поклонившись. — Нет, я не один, со мной были два человека. Во всяком случае еще несколько часов назад они были в моем лагере.
— Вы боитесь, что их задушили? — спросил Сандокан.
— Не знаю. Но едва ли эти негодяи, которые собирались убить меня, пощадили их.
— Ваши люди моланги?
— Нет, сипаи.
— А кто стрелял из ружья?
— Я, господин…
— Зовите меня просто капитан, если ничего не имеете против, господин…
— Реми де Люссак, — сказал молодой человек. — Я стрелял, когда эти пятеро набросились на меня. Я был в засаде, подстерегая антилопу, но подстерегли меня самого.
— И вы ни в кого не попали?
— К сожалению, хотя я неплохой охотник.
— Значит, вы явились сюда охотиться?
— Да, капитан, — ответил де Люссак. — У меня есть разрешение охотиться в джунглях сроком на две недели.