Зина молчит.
Ш у р а. Кто тебя обидел?
З и н а. С работы иду — караулит. Вечером из клуба шла… пьяный, у сараев стоит. За руки схватил, насилу вырвалась, а он говорит: «Ладно, и не таких обламывал». (Заплакала.) Вовка в армию ушел… он и рад…
Ш у р а. Кто? Кто к тебе пристает?
З и н а. Глухарь. При Володьке не трогал. А теперь…
Ш у р а. Вот еще, из-за этого уезжать! Чего ты выдумала? Подумаешь, Глухарь…
З и н а. «И не таких, говорит, обламывал».
Ш у р а (решительно). Да ну, ерунда! Давай чемодан. А если боишься… Приду завтра после смены, вместе домой пойдем. Я провожать буду. Каждый вечер. Никто тебя не тронет. Ну, Зина?!
Зина отвернулась.
К а т я (Шуре, тихо). Ты Глухаря знаешь?
Ш у р а. Да ну, видел. Шофером у нас работает на автобазе. Невысокий такой.
К а т я. Он из глотовской компании. Юрку Глотова посадили, он у них теперь верховодит.
Ш у р а. Сравнила! Глотов — уголовник, вор, а этот Глухарь — так, шпана. (Зине.) Ничего он не сделает, вот увидишь! Володька бы вернулся, осталась?
З и н а (улыбнулась). С Вовкой не страшно.
Ш у р а. Вот я и буду вроде Володи. (Смеется.)
Подходит Ж а р о в. Он в рабочей спецовке, в руках сумка с инструментами.
Ж а р о в. Дай прикурить. Красиво получается! В клубе к вечеру молодоженов готовятся, люди работают, а вы филоните?
К а т я (смутилась). Мы… неженатые.
Ж а р о в. Неважно. Помогли бы товарищам. Ваш цех… Ах, да, не ваш… Между прочим, ваш цех тоже… поздравляю… отличился. Зина Капустина на работу не вышла. Думали — бюллетенит, а она вещички собрала — и домой. Обходной не оформила. А ее на прошлом комитете в комсомол приняли.
Ш у р а. Ты Капустину-то знаешь?
Ж а р о в. Зину Капустину? Дай огонька. Кто ее не знает. Девчата на работу ушли, а она записочку на столе оставила — и поминай, как звали. Я поговорю с Дусей. Надо собраться, потолковать. Без официальщины, по-деловому. Почему Капустина сбежала?
З и н а (сердито). Почему, скажи?
Ж а р о в. Вот и спрашивается: почему? Дай, наконец, спички.
Ш у р а. Не курю. Нет у меня спичек.
Ж а р о в. Девчонку только приняли в комсомол, билета еще не получила — и пожалуйста, поздравляю, такая история. Надо разобраться. На той неделе соберемся, потолкуем.
К а т я. Жаров, а тебе что? Ты чего беспокоишься?
Ж а р о в. Я — актив. Работаю с несоюзной молодежью.
К а т я. Ты же озеленение?
Ж а р о в. Вспомнила!.. В общем, я загляну к Дусе, потолкуем.
К а т я. Без официальщины, по-деловому?
Ж а р о в. Во-во! (Зине.) Ты комсомолка?
З и н а. Да.
Ж а р о в. Как твоя фамилия? Все забываю.
Ш у р а. Шолотыркина.
Ж а р о в. Шолотыркина?.. А, знаю. (Зине.) Так ты тоже заходи. Вот, Шолотыркина, какие дела. (Уходит.)
Ш у р а. Ну, Зина, пошли.
З и н а (взяла чемодан). Боязно…
Ш у р а (берет у Зины чемодан). Не бойся, не тронут. Идем.
К а т я (тихо, Шуре). Тебе, ребенок, до всего дело. Идем, Шолотыркина.
Гонг. Темнота.
Кухня в новом общежитии. Т а м а р а в нарядной кофточке сидит на окне, смотрит во двор, напевает какую-то песенку.
Т а м а р а (кричит). Катя, пирог подгорает!
Вбегает К а т я.
К а т я. Тамарочка, погляди. Я еще не переоделась.
Т а м а р а. Хватит. Я пол мыла.
К а т я (достает пирог). Так и есть, подгорел.
Т а м а р а. Ничего, ребята съедят.
Катя возится с пирогом.
Сегодня в столовой мне один парень лотерейный билет подарил. Говорит: «Волгу» выиграешь». Я взяла. Думаю, выиграю «Волгу» — деньгами заберу. Накуплю всего видимо-невидимо. Покрывало шелковое и будильник маленький за семь с полтиной, он тихо звенит, не то что наша тарахтелка. Платьев сошью семь штук, на каждый день другое. И торт на все общежитие, большущий.
К а т я. Я бы «Волгу» взяла.
Т а м а р а. Нереально мечтаешь. Я покрывало и будильник все равно куплю. Мне Федька почти сотню задолжал. Отдаст, и куплю.
К а т я. Морочишь ты ему голову.
Т а м а р а. Ему заморочишь… Не волнуйся, он знает, что я за него замуж не пойду. Сокровище! У меня на обед деньги одалживает… Нет, Катенька, выходить надо за богатого, чтобы денег на подарки не жалел, на курорты возил… в Сочи или в Ялту. Лежишь на песочке, загораешь, а тебе по радио передают, когда на бок поворачиваться, когда на спину.
К а т я. А я бы на север забралась. На край света. Кругом темень, пурга, мороз, а ты сидишь у аппарата и со всем миром разговариваешь…
Т а м а р а. Кто тебя держит? Езжай.
К а т я. Или на Алтай — по горным рекам плоты гонять. Стоишь на бревнах, а тебя так и крутит, так и несет — только держись. Я в кино видела.
Т а м а р а. Без тебя мужиков не хватает?! Не понять, чего ты хочешь. Плохо, что ли, нормировщицей? Специальность. Мудришь. (Смотрит в окно.) Мальчонка на бревна карабкается… Я, Катюша, детишек люблю.
К а т я. Выходи замуж.
Т а м а р а (не сразу). Успею. Мне еще погулять причитается. (Глядя в окно.) Катя, погляди, кто сидит.
К а т я. Кто?
Т а м а р а. Богатый жених. Сидит, от зажигалочки прикуривает. Меня дожидается.
К а т я (подошла к окну). Сюда смотрит. Не упусти. (Отошла.)
Т а м а р а. Упустила… Ушел. А я его знаю. Родин, юрист. Когда Юрку Глотова судили, он у Федьки защитником был. Говорят, холостой.
Входит Д у с я.
Д у с я. Девчонки, я достала проигрыватель. И пластинки. Танцевать здесь будем. И телевизор сегодня принесут.
К а т я. Начинается сказочная жизнь.
Т а м а р а. Дирекция раскошелилась?
Д у с я. Завком.
Т а м а р а. Культура.
К а т я (Дусе). Хлопочешь? А заниматься когда?
Д у с я. Не говори! Я с этим новосельем все забросила. Послезавтра экзамен. Третий курс все-таки.
К а т я. Иди, иди, занимайся.
Т а м а р а. Будут спрашивать — скажем: в Москву уехала… на совещание.
Все смеются. Входит М е л е ш к о.
Куда так рано?
М е л е ш к о. Как стены красить — добро пожаловать, а как в гости, на порог не пускаете.
Д у с я. Дай хоть переодеться.
М е л е ш к о (пытаясь подойти к столу). Я, девочки, заглянул выяснить, как у нас дела насчет закуски.
К а т я. Ой, держите его!
Девушки задерживают Мелешко.
М е л е ш к о. Я только погляжу… мужским глазом.
Т а м а р а. Слава, а где гармошка?
М е л е ш к о. Не гармошка — аккордеон. Сколько раз говорил! Проигрыватель есть. Я тоже человек, и мне потанцевать охота.
Т а м а р а. Без музыки не являйся — не пустим.
М е л е ш к о. Пользуетесь слабостью характера…
Д у с я. Через час приходи.
М е л е ш к о (прорываясь к столу, берет кусок колбасы). И этим людям я красил стены…
К а т я. Не ты один, Шурик тоже красил.
Мелешко уходит.
Д у с я. Да, Катюша, ко мне сегодня один человек заходил…
Т а м а р а. Опять Жаров в любви объяснялся?
Д у с я. Отстань. Доктор ко мне в комитет приходил… насчет мальчишек, которые осенью в армию идут…
К а т я. Ну, и что?
Д у с я. Говорит, что Шурика во флот не возьмут, у него поврежден слух. Разве он плохо слышит?
К а т я. Не замечала.
Т а м а р а. Болело у него ухо. Прошлую осень.
Д у с я. Во флот строгий отбор. Малейшее отклонение — не берут.
Т а м а р а. Ничего. Он тихий-тихий, зато если что в голову возьмет, своего добьется.
Катя улыбается.
Д у с я. Катька, не задирай нос, не про тебя.
Т а м а р а. Девочки, до чего быстро человек к хорошему привыкает… Три дня, как перебрались, а я и забыла, как воду из колонки таскали.
Д у с я. Скоро вспомнишь. Начинаем вторую секцию отделывать. Как штукатуры пошлют за водой, так и вспомнишь.
Т а м а р а (глядя в окно). Милиция идет.
Д у с я. Опять насчет мытищинских девчонок.
Т а м а р а. Которые опытом меняться приехали?
Д у с я. Ну да, без прописки живут.
Входит В а с и л и й И в а н о в и ч, старший лейтенант милиции.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Вечер добрый. Новоселье оформляете?
Д у с я. Василий Иванович, вы насчет этих девушек? Так они послезавтра уедут.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Неужели трудно прописать?
Т а м а р а. У нас тут все в ажуре. Вы лучше к мальчикам в общежитие сходите. Там никак с Репой не сладят. Каждый вечер шумит.
В а с и л и й И в а н о в и ч. Учту, Тамара Андреевна. Девушки эти в какой комнате?
Д у с я. Пойдемте, покажу.
Дуся и Василий Иванович уходят.
К а т я. Ты разве Андреевна?
Т а м а р а (удивленно). Андреевна. Откуда он знает?
К а т я. У них в милиции все известно.
Т а м а р а. Зина идет с Шуриком. Провожает каждый вечер. Не ревнуешь?
К а т я. Ему про доктора не говори, не надо раньше времени расстраивать, — может, и не заметят.
Входят Ш у р а и З и н а.
З и н а. Пирогами пахнет. Вкусно.
Ш у р а. Здравствуй, Катя.
Т а м а р а. Катя — здравствуй, а я — пустое место?
Ш у р а. А, Тамара! Здравствуй. Девчата, я зажигалку нашел. (Несколько раз зажигает огонь.)
З и н а. Глазастый. Я прошла — не увидела.
Т а м а р а (спрыгнула с окна). Не нашенская.
К а т я. Покажи. Написано что-то… По-немецки?.. Нет…
Т а м а р а. Кать, жениховская зажигалка. (Шуре.) Родина знаешь, юриста? У бревнышек нашел?
З и н а. У бревнышек.
Т а м а р а. Его.
Ш у р а. А где он живет?
Т а м а р а. В новых домах. За мебельной.
Ш у р а. Завтра разыщу его и отдам.
З и н а. Девочки, письмо от Володи получила. У них там два солдата — Пудов и Семечкин. Очень расхлябанные. И оба поспать любят. Так старшина хитрющий-прехитрющий — на занятиях тихо так, чуть слышно скажет: «Те, кто спит…», а потом как гаркнет: «…Встать!» Пудов и Семечкин вскакивают, как ошпаренные, а старшина им наряд вне очереди — пол мыть или картошку чистить… Ой, Глухарь!