М о л о д ц о в. Обязательное?
П о ж а р н и к. Во-во!
М о л о д ц о в. Предписывающее всем…
П о ж а р н и к. Во-во!
М о л о д ц о в. А тебе десятку?
П о ж а р н и к. Во. Понял, слава богу.
М о л о д ц о в. Понял! Люба, отойди! (Берет пожарника и поднимает его над полом.) Негодяй! Вымогатель!
П о ж а р н и к. А… Пусти. Ответишь. Ей-богу, ответишь.
М о л о д ц о в. Отвечу!
Л ю б а. Коля, отпусти его!
П о ж а р н и к. Спасите, люди, человека убивают!
Молодцов выбрасывает пожарника из комнаты.
Л ю б а. Какая низость!
П о ж а р н и к (появляясь). Ладно. Все мы люди. Все человеки. Давай пятерку, и ничего промеж нами не было.
М о л о д ц о в. Вон!
Молодцов выталкивает пожарника. Через мгновение п о ж а р н и к снова возвращается.
П о ж а р н и к. А во дворе пожарный щит повесишь. С инструментом. И за Стручкова оштрафую. Весь коридор заставил — не пройдешь! Лучше давай трояк — и по рукам.
Молодцов кидается на пожарника. Пожарник исчезает.
Молодцов, взволнованный, ходит по комнате, опускается в кресло.
М о л о д ц о в. Да, дед был прав. Человек рвется к небесам, но ходить ему приходится все-таки по земле… Вот она, проза жизни. От нее не уйдешь!.. Если не вывезти мусор — штраф. Не снесу забор — оштрафуют. Дымоход… И эти, как их?.. Да, стропила! Представь себе: обваливается крыша! Подумать страшно! Суд! Я, Николай Молодцов, — и вдруг на скамье подсудимых! Нет!.. (Закрывает лицо руками.) Нет, нет!
Люба испуганно смотрит на него. Молодцов вскакивает, снова начинает бегать по комнате. Останавливается.
(Решительно.) Ну что же, принимаю бой! (Оглядывает комнату.) У деда где-то были счеты…
Л ю б а. Зачем тебе счеты?
М о л о д ц о в. Мне надо разобраться. Все подсчитать… Ах, вот они! (Взял счеты, сел за стол, отодвинул лампу.) Сядь рядом. Сейчас прикинем. Есть вещи несомненные. Уборка территории. Помойка… Да, забор, лузга. (Щелкает на счетах.) Кустарник.
Л ю б а. Толь, крышу залатать.
М о л о д ц о в. Сиди и не мешай. Вот перебила, я забыл… Да, саженцы. Что будем сажать? Боярышник? Венгерскую сирень? Акацию?
Л ю б а. Попроще что-нибудь. Акацию.
М о л о д ц о в. Венгерскую сирень. (Щелкает на счетах.) Стропила. Крыша. Ты сказала — толь? Толь — ерунда. Железо будем ставить. Да, фундамент…
Л ю б а. Ну, сколько насчитал?
М о л о д ц о в. Дорожки кирпичом посыплем. Кирпичной крошкой, как на аллеях в институтском парке, чтоб грязи не было, а то здесь глина…
Л ю б а. Излишество. Когда-нибудь потом.
М о л о д ц о в. Нет, Любонька, впрягаться надо! Я должен привести в порядок дом. Излишества, ты говоришь?! Нет. Здесь нам жить. Здесь я буду работать. Мы этот домик превратим в дворец. Я положу паркет, покрашу стены в разные цвета, всю эту рухлядь вон, поставлю стеллажи…
Л ю б а. Ну, а твоя работа… как?!
М о л о д ц о в. Пойми, для того чтобы прыгнуть, прыгун отходит от черты подальше. Он набирает скорость, и тогда… Разбег, ты понимаешь? На каждом этапе важно вытянуть ведущее звено. Что главное сейчас? Условия для работы.
Л ю б а. Все это ерунда. Займешься домом — время потеряешь.
М о л о д ц о в. Что? Месяц? Два?! Ну, три?! Ты ведь знаешь, Люба, я родился в бедном, убыточном колхозе, в покосившейся избе… Я бегал в школу за пять километров в залатанных бабушкиных валенках. А в институте… в общежитии… приятели уходили, чтобы нам с тобой побыть наедине… Тебе хорошо — живешь с родителями, в двухкомнатной квартире с ванной. А я?.. Я хочу, я имею право жить, наконец, как человек. Мне повезло, мне дом достался. И я его игрушкой сделаю…
Л ю б а. А деньги? Где их взять?
М о л о д ц о в. Да, деньги. Ну и что же? Твоя зарплата. Я пойду работать. Жильцы нам платят. Надо — так одолжим.
Л ю б а. А как ты будешь отдавать?
М о л о д ц о в. Возьму халтуру. А яблоки в саду? Продать их можно.
Л ю б а. На рынок побежишь?
М о л о д ц о в. А что нам с ними делать? Их вон какая прорва.
Л ю б а. С ума сойти!
С т р у ч к о в и К л ю е в вносят сундук, М е д в е д е в — корзинку.
К л ю е в. Ну и тяжел, подлец! Золото там, что ли?
С т р у ч к о в. Здесь утварь. Бронза, медь. Вообще-то главным образом железо.
М о л о д ц о в. Товарищи жильцы! Мне, право, неудобно… Неловко как-то…
Л ю б а. Не надо, Коля.
М о л о д ц о в. Видите, в чем дело. Дом требует ремонта. Вы сами говорите — стропила, крыша, фундамент…
К л ю е в. Да, да, фундамент!
М о л о д ц о в. Ну, так вот. Не знаю, как сказать.
К л ю е в. Ты не стесняйся, говори. Здесь все свои.
М о л о д ц о в. Работы много…
С т р у ч к о в. Что, денег нет?
М о л о д ц о в. Да, не хватает…
С т р у ч к о в. Что же, я могу помочь.
М о л о д ц о в. Нет, нет, не в долг. Вот если бы вперед вы заплатили, за месяц, два, ну, три.
Л ю б а. Коля!..
С т р у ч к о в. Да что вы, Любонька! Мы все понимаем. Я заплачу, пожалуйста.
М е д в е д е в. Я тоже с удовольствием.
К л ю е в. Я с радостью… только… денег нет.
С т р у ч к о в. Я заплачу за Клюева. А ты, Семен, потом отдашь. Согласен?
К л ю е в. Помочь надо бы. Я согласен.
М о л о д ц о в. Спасибо. Очень благодарен вам.
Медведев и Клюев уходят.
С т р у ч к о в. На Клюева не обижайся. Ну что он заработает, вахтер? Привык считать копейку. А гордый. Другой раз, вижу, одну картошку ест. Предложишь денег. Ни за что.
М о л о д ц о в. Ну что ж, пусть платит меньше. Вы ему скажите, пусть платит половину.
С т р у ч к о в. Вы тронули меня до слез. (Уходит.)
М о л о д ц о в. Ну что же, для начала деньги есть.
Л ю б а. Ну, докатился! Вчера появился в доме, а сегодня требуешь деньги вперед…
М о л о д ц о в. Я сам готов был провалиться сквозь землю. Но что поделаешь, дом требует расходов. В конце концов, они живут? Живут. Платить должны? Должны. Ты платишь за квартиру? Государство берет с тебя деньги?
Л ю б а. Государство не требует за три месяца вперед.
М о л о д ц о в. Государству хорошо. У него бюджет, фонды, сметы… А я? Я — частное лицо. Не осуждай меня. Я сам себя презираю. Да, хорошо бы еще… в саду, где вишни, поставить беседку.
Л ю б а. Послушай, Молодцов, вчера ты спрашивал, готова ли я стать твоей женой… объяснял, как трудно быть женой такого человека, как ты… Я согласилась. А сегодня ты щелкаешь на счетах… Лузга… забор… помойка… крошка… Дворец?! Я не хочу строить дворец. Он мне не нужен. И тебе не нужен. Что-то надо починить, поправить, но отдавать всего себя…
Доносятся раскаты грома.
М о л о д ц о в. Решить проблему Бета — это титаническая работа, это подвиг, как сказал профессор. Да, лучше бы не заниматься домом. Но ты пойми — ведь дом не самоцель. Мой дом — трамплин, ну, если хочешь, взлетная площадка…
Л ю б а. Трамплин с беседкой?
М о л о д ц о в. Беседка мне нужна. Я буду там работать. Я понимаю, ты создала в своих мечтах образ этакого ученого-подвижника в потертом пиджаке, с голодным блеском в глазах. Прошли те времена. Это раньше строили Магнитку — в землянках жили. А нынче на больших стройках сначала дома строят, чтобы было где жить по-человечески!
Л ю б а. Отдай ты этот дом, продай… не знаю, подари. Переезжай ко мне.
М о л о д ц о в. Из собственного дома… в чужую комнату?! Смешно!
Л ю б а. Как в чужую? В мою.
М о л о д ц о в. Нет, нет!
Снова доносятся раскаты грома.
Л ю б а. Что это? Гром?
М о л о д ц о в. Гроза! Я с домом не расстанусь.
Л ю б а. Я мечтала стать твоим верным помощником, помогать тебе во всем. Я готова мыть полы, стирать твое белье, готовить суп… Но помогать тебе строить дворец, смотреть, как ты становишься типичным собственником… ездить на базар продавать яблоки и землянику… Нет! Ни за что! Женою собственника, женой домовладельца я не буду!
М о л о д ц о в. Кто собственник?! Я?! Я домовладелец?! Ты посмотри: похож я на собственника?
Л ю б а. Сегодня еще нет. А завтра… Коля, одумайся! Этот дом погубит тебя!
М о л о д ц о в. Ты уверена, что я стану собственником, что я отрекусь от своей великой цели?! Мне казалось, что нет на свете человека, который понимал, который знал бы меня лучше, чем ты… А ты? Теперь я вижу: ты не веришь в меня, не веришь, что я решу проблему Бета!
Л ю б а. Что ты говоришь?!
М о л о д ц о в. На словах ты была готова на все. А когда я столкнулся с первыми трудностями, ты сразу испугалась, заговорила как посторонний человек, как… как чужая!
Л ю б а. Чужая? Я — чужая? Коля!
М о л о д ц о в. Да, да, чужая! Все твои слова о моем призвании, о моем будущем, готовность совершить ради меня подвиг самопожертвования — все это сплошное лицемерие. А чуть дошло до дела, ты сразу в сторону…
Л ю б а. Ты сказал — чужая?
М о л о д ц о в. Да, я сказал — чужая! Мы, как это ни горько признавать, чужие люди!
Снова раскаты грома.
Медведева зальет, затопит. Закрыть дыру пока что толем. Где продается толь? Где продается толь? Что ты молчишь? Где продается толь?!
Л ю б а. Так, значит, мы чужие? Ну что ж, чужие так чужие!
Люба уходит.
М о л о д ц о в. Люба! Куда ты, Люба? Обиделась… Ну, ничего, вернется… Как она понять не может, что главное сейчас, конечно, дом. Дом — это взлетная площадка. Я приведу в порядок дом, а там — в атаку!
Сверху доносится грохот.
Что такое? Что случилось?
Молодцов бросается к двери. Входит К л ю е в.
К л ю е в. Там, у Медведева, пробило потолок. Стропила рухнули, и крыша обвалилась.
Под музыку из кулисы в кулису проходят в с е д е й с т в у ю щ и е л и ц а, кроме Молодцова. Они несут бревна, доски, железо, носилки с песком и кирпичом.