С т р у ч к о в. Коля! Коля, дорогой! Мне, право, неудобно и неловко… Я срок тебе не назначал. Но вот какое дело. Тут уезжает один человек, наш видный коллекционер. Он продает коллекцию. Такие экспонаты… Тот знаменитый колокол. Столб верстовой семнадцатого века, возок боярский, сбруя… Боже мой! Но он, ты знаешь, ужасно меркантилен. Он деньги требует все сразу. И сейчас. Что делать, Коля? Коля, выручайте. Ведь это все уйдет в другие руки!
М о л о д ц о в. Да, да, конечно. Вот я продам дом и сразу же верну вам весь свой долг.
С т р у ч к о в. Нет, Коля, нет! Ты меня не понял. Нужны сегодня деньги, завтра крайний срок.
М о л о д ц о в. Но это ведь огромнейшая сумма…
С т р у ч к о в. Вот в том-то и беда. Было бы не много, тебя бы беспокоить я не стал.
М о л о д ц о в. Я сделаю все, что смогу, но я не знаю…
С т р у ч к о в. Я умоляю. (Убегает.)
М о л о д ц о в. Вот он пришел… жестокий час расплаты… Где деньги взять? И дом не продается…
Входит К а п а.
К а п а. Ну как, нашелся покупатель?
М о л о д ц о в. Ты что, пришла смеяться надо мной?
К а п а. Ну, почему смеяться?
М о л о д ц о в. Никто не купит этот злополучный дом. Кому он нужен, дом с начинкой?
К а п а. С какой начинкой?
М о л о д ц о в. Начинка — это вы, жильцы! А тут пришел Стручков. Я должен ему кучу денег… Они нужны сегодня. Капа, я погиб. Проклятый дом! Проклятая беседка! Беседка, видите ли, мне была нужна!
К а п а. Что делать, Коля? Чем я могу тебе помочь?
М о л о д ц о в. Найди мне срочно покупателя. Такого, чтобы с жильцами дом купил. Я уступлю. Я дешево возьму.
К а п а. Найти тебе покупателя?
М о л о д ц о в. Да где его найдешь! Нет дураков, никто его не купит.
К а п а. Ну, хорошо!.. Есть покупатель, Коля. Есть!..
М о л о д ц о в. Где? Кто?
К а п а. Я покупаю дом. И без уступок. Сколько стоит, столько заплачу.
М о л о д ц о в. Ты? Ты — сама? И ты заплатишь деньги? Все сразу?
К а п а. Хоть сегодня.
М о л о д ц о в. Смеешься надо мной?
К а п а. Нет, не смеюсь. Я покупаю. Но у меня к тебе есть просьба. Не уезжай отсюда. Здесь живи. Мне дом не нужен. Я только, чтобы выручить тебя, помочь тебе.
М о л о д ц о в. Согласен! Я на все согласен! Капа, ты — святая. Какая доброта! Отзывчивость! Как мало я тебя ценил! Какая красота души! Ты прелесть, Капа, прелесть! Ты меня спасла! (Обнимает, целует Капу.)
К а п а. Ах, Коля, я тебя люблю. Я для тебя на все готова. (Убегает.)
М о л о д ц о в. Нет, кто бы мог подумать? Какая девушка… И сколько в ней любви… А бескорыстие какое? Я понимаю, меня можно любить, но она меня просто обожает. Как жаль, что я люблю другую. Да, да, Любу. Она не задумываясь перешла на заочный, пошла работать, чтобы мне помочь. Как это не ценить? Но ведь и Капа… Действительно, зачем ей дом? Не нужен. А покупает, чтобы спасти меня. А как она прелестна, как мила, какая у нее улыбка! И эта непосредственность, наивность… Но Люба, безусловно, поумнее. Жена должна быть умной. Впрочем, опытные люди говорят, что это ни к чему. Но это пошлость. К тому же Капа вовсе не глупа. В ней даже мудрость есть житейская… Какое-то лукавство. А как она готовит!.. Нет, нет, о чем я думаю? Как будто выбираю. Все решено. Давно. Подальше от соблазна! Люба, только Люба! Но как же быть? Я написал, что перееду к Любе, а Капе сказал, что я останусь в доме. Как это совместить? Ну, ничего. Что было главное? Что требовала Люба? Продать проклятый дом. Я продал. Теперь раздам долги и сяду за работу.
Входит К а п а в новом платье.
К а п а. Вот деньги, Коля. Отдай Стручкову. А завтра ты получишь остальное.
М о л о д ц о в. Вот чудеса! Ты вынула меня из петли. Ты ангел. Ты — само добро. И платье новое. Оно тебе идет.
К а п а. Нет, правда?
М о л о д ц о в. Правда, Капа. Поехали на радостях кутить!
В беседке горит лампа под зеленым абажуром. Там работает М о л о д ц о в. На авансцене Л ю б а.
Л ю б а (с письмом в руках). Десятое письмо на двадцати страницах. Здесь целая тетрадь. И снова умоляет, чтобы я вернулась. Какие он слова находит… Слова… Слова прекрасные, конечно, но поступки… Он целовался с ней, я видела сама. Вот я… могла бы поцеловать другого? Нет. А впрочем… Узнал про детскую любовь, растрогался… И все-таки… Она ведь не ребенок, моя ровесница, такая же, как я… Но что мне делать? Я его люблю. Сердце болело, когда он приходил. Сидит на подоконнике и ждет… Иду — не замечаю. Как я жестока! К нему! Скорее!.. Нет, не могу. Но что же мне мешает? Гордость? А может быть, я не люблю его? Ведь если настоящая любовь, то все прощают. И совершенно все равно, какой он, хороший или плохой. Я просто не способна так любить.
Появляются т р и п р и я т е л я.
В т о р о й п р и я т е л ь. Ну, Люба, как? Решила что-нибудь?
Л ю б а. Да. Я иду к нему.
В т о р о й п р и я т е л ь. Иди, иди, тебя там Капа ждет, чаем угостит. С вареньем. Собственный крыжовник. Не знаешь, что ли, они по ресторанам вместе ходят. (Показывает на третьего приятеля.) Он видел. Ну, видел? Подтверди.
Т р е т и й п р и я т е л ь. Да, видел, ну и что?
Л ю б а. Вы правду говорите?
Т р е т и й п р и я т е л ь. А это вовсе ничего не значит. Ну, в ресторан пошел? Ну, посидели вместе? Что тут такого?
Л ю б а. Так это, значит, правда… Но он мне пишет. Вот посмотри, десятое письмо… на двадцати страницах…
В т о р о й п р и я т е л ь. Писатель, ничего не скажешь. Тебе он письма пишет, а с Капой гуляет. Голубушка, зачем она купила дом? Он ей не нужен. Она его купила для того, чтоб привязать его к себе покрепче.
Л ю б а. Ну, значит, так… Предчувствие меня не обмануло.
П е р в ы й п р и я т е л ь. Скажи мне, Люба, любишь ты его?
Л ю б а. Ты знаешь — да, люблю.
П е р в ы й п р и я т е л ь. А если так, то что ты медлишь?! Ведь ты его в беде бросаешь.
Л ю б а. В беде? В какой беде? Он с нею по ресторанам ходит.
П е р в ы й п р и я т е л ь. В том-то и беда. Его спасти, спасти необходимо.
Л ю б а. От кого? От Капы?
П е р в ы й п р и я т е л ь. Нет, от самого себя. Он продал дом, как ты хотела… Смотри, ты видишь эту тень в беседке? Ты, ты должна быть рядом с ним, а не Капа. Иди к нему! Борись!
Л ю б а. Да, да, ты прав. Но как же это трудно… И как мучительно… Да, я к нему пойду.
Молодцов ходит по комнате с кипой исписанных листков, останавливается, рвет их. Он рвет ожесточенно, разбрасывает по комнате, расшвыривает ногами. На полную мощность включен магнитофон. Входит К л ю е в.
К л ю е в. Работаете?
М о л о д ц о в. Да. Что вам нужно?
К л ю е в. Насорил…
М о л о д ц о в. Что вы хотите? (Выключает магнитофон.)
К л ю е в. Ты что же за квартиру-то не платишь, друг ситный? Нехорошо. Я терпел, ждал, что сам придешь.
М о л о д ц о в. Денег нет.
К л ю е в. Неужто все потратил?
М о л о д ц о в. Долги раздал. И прожил. Денег нет.
К л ю е в. Магнитофон продай.
М о л о д ц о в. Я не могу его продать, он мне работать помогает. И потом — чего это вы распоряжаетесь? Я дом не вам продал. Хозяйка — Капа. Я с ней поговорю. И все. Идите.
К л ю е в. А у меня доверенность. Плати или съезжай. Три дня тебе. Вот и крути мозгами. (Уходит.)
М о л о д ц о в (вслед Клюеву). Как вам не стыдно! Когда я был хозяином, я вас жалел, я был гуманен, я квартплату вам наполовину снизил. Все рушится, все, все летит в трубу. Ведь говорили мне: «Не лезь ты в эту чертову проблему». Ухлопал уйму времени. Ночей не спал. Из-за чего? Из-за химеры. Нет, к черту. (Рвет бумагу.) К черту! К черту!
Входит М е д в е д е в.
М е д в е д е в. Вчера в буфете что-то съел… Болит и тут, и тут. Весь день валялся с грелкой… (Огляделся.) Что это?
М о л о д ц о в. Тупик.
М е д в е д е в. Бывает. Ну, ничего, не унывай. Пройдет.
М о л о д ц о в. Нет, не пройдет! Сережа, я так же, как и ты, поддался миражу. Я верил, меня никто не мог поколебать. И добрался до самой сути, и убедился, на ощупь убедился — это мираж. Я расшатал всю нервную систему. Вчера вечером — вдруг откровенье! Что-то замаячило, аж в горле пересохло… Вот, кажется, схватил что-то. Спокойно сел, проверил. И что же? Как мальчишка-семиклассник, потерял квадратный корень.
М е д в е д е в. Да, вижу, ты устал.
М о л о д ц о в. Как глупо — не пошел к вам в институт! Я вел себя заносчиво и дерзко. Кричал, что я решу проблему Бета, что в этом самом зале… вы все признаете… Я должен расписаться в том, что я мальчишка, щенок… Нет никакой проблемы Бета. Миф! Да не смотри так, я не намерен ухлопать жизнь впустую.
М е д в е д е в. Да, да, конечно. Но боже мой, как это грустно… Как обидно… Я думал — пусть не я, пусть он, пусть этот молодой, энергичный, талантливый сделает то, что не сумел сделать я! И тогда эти семь лет обретут какой-то смысл. Нет, Коля, не сдавайся! Ты должен, должен продолжать!
М о л о д ц о в. Нет, не должен! Нажить гастрит, как у тебя, или что-нибудь похуже?! Не будет этого! (Бросается к письменному столу, реет бумаги.)
М е д в е д е в. Нет, Коля, нельзя решать так, сгоряча. Ты должен все проверить десятки, сотни раз.
М о л о д ц о в. Потратить годы… А кто мне гарантирует успех? Ты, что ли?
М е д в е д е в. Нет, никто. Когда штурмуют крепость, ее берет не только тот, кто водружает знамя. И те, кто пали, тоже побеждают.
М о л о д ц о в. Красивые слова. Я думаю иначе. Кто знамя водрузил, тот победитель, а тот, кто пал, тот пал. Я не хочу быть неудачником, как ты. Прости, конечно…
М е д в е д е в. Не рано ли подводишь итоги моей жизни? Я еще не умер. И по какому праву меня судишь? Кто ты такой? Что ты успел? Что сделал? А я-то? Я хотел отдать тебе свои расчеты, все записи, чтобы ты не тратил время зря. Хотел помочь тебе, а ты… Ты сдался. Почти что сразу. В дебюте, как у шахматистов говорят. Я — неудачник?! Что ж, посмотрим.