— Неправда. Вы обманываете! Вы не хотите делиться.
И начала кричать. Вмешалась Вильма…
— Это правда. Я тебе привезу это полотно.
— Конечно! Вы нарисуете копию. Мне нужны мои деньги. Я все сделала, что обещала. Если вы мне не заплатите, я все расскажу Аде. Вы подонки. Вас всех надо в тюрьму. Уж я-то позабочусь. Сегодня же расскажу Дине. Министру.
Я пытался ее успокоить:
— Подожди, мы что-нибудь придумаем.
— Жду до завтрашнего дня. Если не будет денег, вы все пойдете в тюрьму.
Мы с Вильмой спустились к морю.
— Что-нибудь можно сделать? — спросила она.
— Таких денег у меня нет. Есть у матери. Но она не даст.
— Ладно. Я поговорю с Кубиком. Может быть, что-нибудь придумаем.
Понял ли я тогда, как Кубик может решить проблему? Понял, но отступить уже не мог.
И Кубик снова решил проблему.
Я понял, что из этого города надо уезжать. И быстрее.
Вильма согласилась ехать со мной.
Брак мы решили оформить у меня дома. Я подготовил ей приглашение. Тогда уже разрешение на выезд давали быстро. Но все равно нужно было ждать три недели. И мы ждали.
Аду и министершу я больше не видел. Дину тоже. Что касается Бориса, он был такой несчастный в солдатской форме, без денег. Дина исчезла, и он не знал, что делать дальше. Я дал ему свои шаровары, мы с Вильмой съездили в магазин и купили ему пару рубашек. Вильма перебралась ко мне в номер, а Бориса мы поселили в ее квартире.
Борис очень хороший парень. Он оказался в этой компании совершенно случайно.
Через три недели Вильма получила разрешение на выезд. Мы уехали. Потом была свадьба.
Теперь у нас две дочки. Мама передала мне управление заводом. Я в этом деле соображаю мало, и все дела ведет Вильма, хватка у нее директорская.
На этом записанные воспоминания Леонарда Белого заканчиваются.
38. Пятнадцать лет
Прошло пятнадцать лет. Пятнадцать лет! Мне уже скоро пойдет шестой десяток.
Когда позвонила Ада и сказала, что Борис в Москве, я ее попросила отложить встречу на два дня, чтобы я успела прилететь.
Пятнадцать лет. Новый век, новые люди. Я многого достигла. После получения независимости меня назначили министром иностранных дел, потом я снова вернулась в свой кабинет министра культуры.
У меня прекрасная вилла у моря, квартира в городе.
У меня много поклонников. Я не утешаю себя мыслью, что они любят меня, а не мой пост, мои возможности. Пусть. В конце концов, привилегию быть любимой из-за положения я заслужила.
Я пришла в кафе на полчаса раньше. Когда он появился, я сразу узнала его. Он был таким же, как тогда на улице. Вы можете думать обо мне все, что хотите, но я храню эти фотографии.
Пятнадцать лет. Тогда все началось из-за брата, который пытался сбыть фальшивые купюры. Все, что тогда придумывала Дина, было на грани закона. Глупая история с картинами. С Лимоной.
Мой брат отсидел восемь лет. Теперь живет в Нью-Йорке. Я его давно не видела. Говорят, торгует картинами. Думаю, скоро опять сядет.
Зиновий. Лимона. Кто их мог убить? Я тогда сразу сказала: не Борис. Он не из тех, которые убивают. Даже на фотографиях тогда на улице у него доброе лицо и пугливый взгляд. Ада поддержала меня.
Я уверена, к убийству прямое отношение имеет этот мерзавец Кубик. Сам он не мог, он глуп и труслив. Его люди. Проходили сквозь стену? Проходить сквозь стену можно, только если есть ключи от двери. А у него ключи были.
Но зачем ему нужно было убивать Зиновия и Лимону? Не знаю. Может быть, не ему, а кому-то другому. А он только выполнял приказ. Но чей? Зачем?
Потом он утонул. Утонул средь бела дня в бассейне моего родственника. Тот держит VIP-сауну с бассейном. Я спросила его:
— Он утонул сам или помогли?
— Не знаю, но догадываюсь, что помогли.
— Кто?
— Я не хочу иметь с ними дело.
— Криминалитет?
— После независимости он связался с какими-то мутными типами.
— А не из-за той истории на вилле у Ады?
— Может быть.
Как-то я завела разговор об этих событиях с министром внутренних дел. Он меня спросил:
— Что будет, если мы узнаем правду?
Я пожала плечами.
— Во-первых, правду мы не узнаем, — сказал он, — а во-вторых, никому эта правда не нужна. Это все прошлое, которое не стоит ворошить.
Он прав. Это прошлое, которое не стоит ворошить. Никому. И мне в первую очередь.
Дина. Лимона. Королева. Картины. Прошлое. Далекое прошлое. Пятнадцать лет.
Мы с Адой видимся часто, бываем в гостях друг у друга, делимся секретами.
Я подошла к столику. Борис встал. Он меня сразу узнал. Значит, я не настолько постарела, что меня нельзя узнать.
— Я очень рада тебя видеть, Борис.
Он засмеялся. Та же улыбка, добрая и застенчивая:
— Я давно уже не Борис, я Кузьма. Кузьма Платонович Робинзонов.
Робинзонов!
— Вы прекрасно выглядите, госпожа министр.
Конечно, это обязательный комплимент, но приятно.
— Ты все в театре?
— Куда мне без Мельпомены!
— Я смотрю твои сериалы. У нас их любят. Я распорядилась, чтобы их чаще показывали по нашему телевидению.
Ада повернулась ко мне:
— А почему бы тебе не выступить спонсором для производства длинного-длинного сериала? Рабочее название «Робинзон Крузо и голая Афродита», при условии, что Борис будет играть главную роль.
С Адой накануне мы все обговорили по телефону. Ада умница, она предложила снимать фильм у нас в городе. И конечно, с Борисом в главной роли. Нужен сценарий, нужны спонсоры. «Робинзон Крузо и голая Афродита»! Это она придумала утром. Меня не предупредила. Голая Афродита.
— Со сценарием проблем не будет, — сказала вчера Ада. — А со спонсорами сложнее.
— Я попытаюсь, — пообещала я.
39. Идиллия на берегу моря
Ада нашла трех лихих писак, и те за месяц подготовили не то чтобы шедевр, но и не полную ерунду. И я начала искать спонсоров.
Наш банк и компания по производству пива вызвались помочь даже без моей настойчивой просьбы. Этого было достаточно, чтобы начать работу.
В Москве была создана съемочная группа. Через месяц к нам приехали первые техники и Борис.
Да, он поселился на моей вилле.
Я однажды спросила его, не осуждает ли он меня, я намного старше его. Он рассмеялся:
— Один философ сказал: все, что делают люди в постели, прекрасно и абсолютно правильно. Лишь бы это нравилось обоим.
— Фрейд? — спросила я.
— Фрейд, — ответил он.
Борис ездил в город, встречался с группой, приехавшей из Москвы. Но вечерами всегда был на вилле.
Мы гуляли по берегу. Погода была чудесной. Борис читал стихи поэтов Серебряного века. «Тебе надо знать этих поэтов, ты министр культуры».
В сентябре начинался новый сезон в театре, и Борис должен был возвращаться. Так что времени у нас было мало. Но было.
Дела с фильмом шли плохо. Через две недели я начала понимать, что снимать фильм у нас не получится.
А потом меня вызвал президент и предложил должность посла в Канаде.
— Когда выезжать? — спросила я.
Он хитро улыбнулся:
— Когда закончатся подготовительные работы по фильму.
Он умный, он все понимает.
Первым уехал Борис.
— Приезжай ко мне в Канаду. Может быть, я там найду спонсоров.
— А я приеду и без спонсоров.
Слова эти меня очень порадовали. В конце концов, вилла остается и стареем мы оба.
Он сказал мне:
— На вилле у Ады написано «Нескучная жизнь». Если у тебя есть желания и ты веришь в то, что они сбудутся, жизнь будет нескучной. В конце концов, надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.
На этом записанные воспоминания Елены Ирге заканчиваются.
40. Друг по узилищу
Фильму дали условное название «Смерть на пляже». Я прочел сценарий. Играть, как всегда, нечего. Но я давно уже отвык выбирать.
В Москве собрали подготовительную группу. Меня в этой группе не было. Я попросил меня добавить. Меня добавили. Командировка была рассчитана на две недели.
С первых дней Елена поместила меня у себя на вилле. Ее шофер отвозил меня по утрам в центр города и забирал в двенадцать дня. Елена к часу возвращалась, и мы обедали вместе. После обеда она уезжала на работу, а я оставался на вилле. Выходные мы проводили вместе.
Когда командировка закончилась, я решил задержаться еще на две недели: сезон в театре начинается в начале сентября. Елене я сказал, что меня оставляют еще на пару недель.
Гуляя по пляжу, я, конечно же, перебирал в памяти события пятнадцатилетней давности. Кто убил художника и Лимону? У кого были ключи от виллы? Кто мог дать их убийце. Ада? Нет. Дина? Григорий рассказал мне про анонимку, которая ее испугала. Нет, не Дина.
Потом я вспомнил слова Григория о том, что Вильма была замужем за каким-то спортсменом. Интересно, что за спортсмен. Уж не фехтовальщик ли?
И я решил это проверить, благо, времени у меня было достаточно. Обратился в справочное бюро. Оттуда меня направили в какое-то учреждение с названием из шести слов. Там мне порекомендовали подняться на третий этаж, в комнату триста тридцать три. Когда я вошел в эту комнату, то, к великому своему изумлению, увидел, что за столом сидит не кто иной, как мой старый знакомый — сокамерник по узилищу Треугольников.
— Ты как здесь?
— Так получилось. Вниз вода несет, а вверх кабала везет.
С годами знаток пословиц пристрастий не изменил.
— Видел я фильмы с тобой. Там ты вроде по фамилии Робинзонов.
— Да, но по паспорту. Видишь, так получилось, что…
— Все понял. Живешь по чужому паспорту. На меня можешь рассчитывать. С кем сидел, того не предают. Но забыли…
— Я к тебе по другому вопросу.
— Сделаю. Ветер — дыхание природы.