— Это что? — она взяла гаджет в руки. Нажала кнопку включения, и экран загорелся. На заставке отобразилась Илона, сфотканная в купальнике на фоне лазурного пляжа где-то на курорте. Девушка улыбалась, подмигивая одним глазом, и показывала язычок, а в руке держала коктейль.
— Не поняла… зачем тебе фотография Илоны? Ты ее сталкеришь*, что ли? — интерпретировала по-своему увиденное маман.
— Ха-ха, классная шутка, — покривлялся я. — Нет, конечно. Это ее планшет, а не мой. Ну, точнее… — я замолчал, складывая в голове пазл, и стараясь подобрать максимально нейтральный ответ, чтоб не дать матери лишний повод обсасывать эту тему. — Короче, она мне его одолжила попользоваться на какое-то время. Мой телефон сдох, и совсем без ничего тяжко…
— Вот и хорошо, что тяжело, — строго выдохнула она. — Следующий раз будешь головой думать, прежде чем влипать в пьяные потасовки. А это — слишком дорогая штука. Верни завтра же.
Я, не ответив, отвернулся и накрылся одеялом, погрузившись в свои мысли. Эйфория от приключений прошла, и начала потихоньку наступать депрессия. Что же делать дальше? Какой у меня выход из ситуации? Что вообще делать, в какую сторону двигаться? Все едино, ведь по сути будущего у меня нет. Четыре недели — и все.
Еще минут двадцать поностальгировал, вспоминая самые интересные моменты своей, итак, не слишком долгой жизни, потом устроил себе мозговой штурм — а-ля как на полную провести оставшееся время, в шутку начал строить предположения, можно ли разорвать контракт… Но очевидного способа не предвиделось. К кому обратиться? К церкви? Так вон, один типичный представитель сам оказался демонопоклонником. Кто даст гарантию, что я не попаду в лапы подобных ему? И кстати, зачем этот старый макаронник держал демона в своем подвале? И в чьем теле, спрашивается? Это было ее собственное тело, или такое же захваченное, каким предстоит стать и мне?
«Что скажешь, демон?» — произнес я мысленно.
«Скажу, что за твоими рассуждениями забавно наблюдать, — ответила Малисса игриво. — Я не против, если ты будешь развивать такую бурную мыслительную деятельность, можешь хоть собрать консилиум и мозговой штурм устроить. Но даже в самых бредовых розовых фантазиях не мечтай о том, чтобы меня обмануть или перехитрить. Тебе очень дорого встанет даже попытка.»
«Ну, мне остается только пуститься во все тяжкие без оглядки на последствия, или надеяться на чудо. Можно тебя попросить ответить честно хотя бы на один вопрос?»
«Это твое желание?» — сразу повернула разговор в удобную ей сторону демонесса.
Я промолчал, она изобразила разочарованный вздох и продолжила:
«Ох, ну почему я такая добрая, а? Когда-нибудь меня это погубит… Можешь задать свой вопрос. Ответить не обещаю, но, если отвечу — не солгу».
«Это насчёт Лусиано… он же католический священник, так? Но при этом — его жизненное кредо явно не соответствует служителю божьему, так как он якшается с демонами. Мне интересно, как именно он тебя поймал и главное — зачем?»
Ответом мне долгое было молчание, и я разочарованно вздохнул.
«Зачем поймал, спрашиваешь? Затем, что имел огромное самомнение и раздутое эго. Хотел жить вечно, — неожиданно ответила демонесса минуты, наверное, через три. — А еще — обладать абсолютной памятью и властью над разумом. Каким-то образом он прознал о моих… способностях. Выяснил, поборником каких сил я являюсь, выследил меня, и захватил. Если честно — я сама была виновата, посчитала себя умнее всех и слишком расслабилась».
«Жить вечно? А такое возможно?» — я затаил дыхание.
«Ну, жить вечно одну жизнь — практически нет. Но при определенных условиях можно продлевать свою жизнь достаточно большое количество раз…»
«То есть, ты можешь продлить человеческую жизнь неограниченно долго?»
«И да, и нет…» — мне показалось, что она не очень охотно отвечает, и в ее голосе явно присутствовало раздражение.
«Интересно, что ты потребовала от него взамен? Видимо цена была слишком большой? И он попытался тебя кинуть? Что вы не поделили?»
Она снова промолчала длительное время, прежде чем ответить:
«Есть много способов добиться от демона желаемого. Договор один из них, самый надежный, будем честны. Еще можно принести в жертву кого-то другого, заплатить его жизнью. При наличии согласия человека или права на воздействие я могу выпить жизненную силу. А могу поделиться ею… Если ты достаточно силен и умен — подчинить демона, или заставить обманом…» — она явно умолка на половине фразы.
— Погоди! — от внезапного понимания я вскочил, и вместо того, чтобы продолжить диалог мысленно — сказал это вслух. — Что он собирался принести меня в жертву — это я понял. Но… дальше, когда мы заключили собственный договор, ты его покалечила и… из него что-то потянулось, а его самого иссушило до состояния мумии… это оно и было, да? Та сила, которую ты… выпила?'
«Так, хватит расспросов! — неожиданно рыкнула демоница. — По-моему я итак слишком много выболтала.»
— Интересно, какую цену ты бы запросила у меня, если бы я…
Малисса зло рассмеялась, и выпалила, перебив:
«Ты готов предложить свою душу?»
— Нет! Даже не думай! Хватит с тебя и тела, которое ты заполучила, воспользовавшись моей беззащитностью! — я почувствовал, как меня охватывает злость от безвыходности.
«Тогда тебе больше нечего мне предложить, — презрительно холодно бросила она. И я сказала хватит».
— А что ты там упомянула насчет абсолютной памяти и власти над разумом? Такое тебе тоже под силу? Как насчет поменяться на одно желание?
«Р-р-р… человек! Ты хорошо понимаешь, о чем хочешь попросить?»
Я присел, и задумался, формулируя и облекая в максимально объемную оболочку слова, структурируя чтобы получить максимальную пользу от истраченного желания.
— Я хочу овладеть тем, что ты называешь абсолютной памятью и властью над разумом, в максимально возможном ее варианте, выражении и охвате этого термина, хочу чтобы эта память была настолько абсолютной, чтоб я запоминал все, что увижу или услышу, мог заново прокручивать, анализировать, вспомнить все то, что уже ранее видел или слышал, заново интерпретировать и подвергнуть всестороннему анализу запомненное, и хочу при этом, чтобы ты не имела возможности читать мои мысли или память, если я того не разрешу или не передам тебе воспоминание сам, и чтобы моя память -моим эм… отстранением от управления — осталась только моей и ничьей больше! Ты должна исполнить все в точности и совокупности! И это мое желание!
Последнюю фразу я произнес с максимальны торжеством, и затих, ожидая, что произойдет.
Молчание длилось около полуминуты, после чего неожиданно Малисса расхохоталась, и мне даже показалось, что захлопала в ладоши, которых к слову у нее нет. Ну, не считая моих, конечно.
«А у тебя губа не дура, как у вас говорят! Слышала я когда-то давно одну восточную сказку, где араб нашел лампу с джинном, освободил и тот пообещал исполнить три его желания. А мужик — тоже далеко не промах, попросил: хочу, мол стать молодым, богатым, счастливым в браке с десятью женами человеком, правящим как падишах всею Персией — это раз… Нет, мой ушлый и хитрый дружок, со мной этот номер не пройдет! Я не какой-то глупый джинн, я демон-трикстер! Я лучше всех знаю словесные уловки, и как их обнаруживать и обходить! Поэтому — только одно явно выраженное желание, оно должно быть соразмерно плате, и мне по силам! Поэтому — не принимается».
Я вздохнул, но не сильно расстроился. Было бы чудом, если б это было так легко. Однако, что-то мне подсказывало, что двигаюсь я в правильном направлении, и идеальное решение где-то близко…
— Тогда… — я улыбнулся, потому что неожиданно все кусочки пазла сложились в одну понятную картину. — Я хочу, чтобы ты даровала мне абсолютную память и власть над разумом в таком объеме и интерпретации — в какой бы сформулировала сама, зная все свои тонкости, хитрости и изъяны. Выполни это желание так, словно я твой лучший друг и ты от всей души желаешь мне добра и желаешь помочь, с учетом соразмерности платы. И это мое желание!
Вот теперь ответом мне была гнетущая, пугающая тишина. Демонесса явно всерьез обдумывала заявленное мной, искала способы отказать или извратить желание — сделать что все, чтобы не дать мне себя перехитрить даже в мелочи.
— Малисса?
В моей голове раздался утробный клокочущий звук, и я не сразу понял, что это ни что иное как рычание демоницы, выплескивающей гнев в бессильной злобе.
«При…» -начала она и замолкла.
— Что-что? Прости, я тебя не расслышал, — давил я, сбивая ее с мысли и не давая времени подумать. — Ты отказываешься выполнять? Тогда ты нарушаешь договор — желание должно быть выполнено максимально быстро.
«Не отказываюсь! — рыкнула она. — Принимается! Но это займет некоторое время, потому что для этого мне придется немного перестроить твой организм.»
— Когда будет готово?
«Вероятно завтра», — нехотя ответила она.
За дверью в комнату послышались шаги, ручка повернулась, и я бухнулся на подушку, притворяясь спящим.
Зашедшая мама тихо спросила сплю я или нет, и вышла, погасив свет.
Наутро она меня разбудила как обычно, напомнив, что, если я дальше буду валяться — пропущу Диму, который отвозит нас с Денисом в универ.
Наскоро проглотив бутерброд, я выбрался на стоянку, где застал бодрого Дмитрия, насупленного и сверлящего меня взглядом Дениса, и его мать, что было необычно — она никогда не выходила провожать Дена в универ. Я сразу насторожился, почуяв неладное, но постарался не подать виду.
— Доброе утро, Яромир, — сухо поздоровалась женщина, приближаясь ко мне и внимательно оглядывая с ног до головы. Словно старалась что-то разглядеть на моем лице.
— Доброго и Вам, — я вежливо поздоровался.
— Люда рассказала мне, что вчера вы двое затеяли драку на третьем этаже. Будь любезен, расскажи мне, по какой причине? — поинтересовалась она словно уточняла который сейчас час.
— Да так, ничего особенного, пустяк. Это даже не драка была, — начал я осторожно, поглядывая на Дениса. Неизвестно, что он уже сказал по поводу этого всего, но зная его — ничего хорошего ждать не приходится.