— Это уже не ко мне. — Мужчина кивнул на некроманта, изучающего нас с большим интересом.
Некромант… нас… изучает!
Книга!
Опять нашу ауру испарила и, судя по реакции целителя, добавила достоверности нашему «посмертию». Спасибо, гримуарина!
— Я — Хрис Сант, — помахав ручкой скисшим убийцам, представилась я. — Да, у меня нет ауры. Вы не успели. Лорд Тауиль вас опередил. Точнее — его ловушка.
Чистая правда!
— Пока! Пойду разбираться со своим воплощением. — Я вышла из пентаграммы. Таки я ни разу не человек.
— А может, все-таки и такой подойдет? — задумчиво протянул автор пентаграммы. — Смотрите, какой он живенький!
А мы тем временем живенько заспешили к выходу из разрушенного здания.
Сзади раздался звонкий звук оплеухи и сердитый голос:
— Живенький? А то, что даже следов ауры у этого живчика нет, тебя не смущает?
Выбравшись из развалин, поняли, что, судя по указателям, мы в пригороде столицы Объединенных Земель. Капсул для переноса у нас нет. И лягушек, желающих пожертвовать нам свои лапки для настойки, поблизости не наблюдается. Надо искать банк, потом аптеку.
— Вначале проверим психику фурий на устойчивость. Потом — фармацевта, — усмехнулся Хрис, подумавший о том же.
Пока пытались поймать шарахающихся от нас прохожих, чтобы узнать, где ближайшее отделение банка, я думала о своем, о девичьем. Хрис сделал мне предложение. Но так и не признался в любви. Понимаю, мужчины вообще не любят говорить обо всех этих слюнявых нежностях. Однако Хрис столько времени провел в женском теле, неужели не понял, что для меня это важно!
Сказать первой? Еще чего! Я — девочка, в конце концов. Хоть сейчас и мужчина.
Я поймала отшатнувшегося от нас черта за лацкан пиджака и прохрипела:
— Где банк?
Рогатый хоть и был раза в два нас выше, поменялся в лице, оценив нашу перекошенную в приветливой улыбке морду.
— Там! — Черт махнул лапой куда-то вправо.
— Благодарю, — просипел Хрис, давясь смехом. И когда выпущенный на свободу копытный рванул за угол, сказал: — Хлипкий у нас в Нижнем народ! Совсем изнеженный. И как им законники свои листовки показывают? Не иначе аптекарю доплачивают, чтобы с сердечными каплями рядом дежурил!
В банке нас встретила молоденькая фурия в строгом синем костюме. Она щебетала так радостно и вдохновенно, что я начала незаметно поглядывать по сторонам. Может, кто сзади подкрался? Мы тут с такой рожей, а она прямо соловьем заливается.
Когда снимали деньги, Хрис глубокомысленно изрек:
— Вот это дисциплина! Любой клиент для нас дорог! Любой!
Да, даже тот, что умудрился распугать всех прохожих.
Но мы не угадали.
Стоило выйти с деньгами, как восторженная фурия подбежала к нам в сопровождении старшей коллеги. Отведя нас в сторону, девушки предложили:
— А вы не хотите устроиться к нам на работу? У нас как раз есть подходящая вакансия.
— Какая? — дружно спросили мы с Хрисом.
— Специалист по работе с конфликтными клиентами, — хором сообщили фурии. — Вы согласны?
— Нет! — Это макушка, категорично и с тихим придыханием, означающим, что смешно не только мне.
— Извините. — Я жестом показала на нашу морду: — Я — существо мирное.
Но фурии не сдавались. Вцепились когтистыми пальчиками в наши руки и зашептали:
— От вас ничего не требуется. Вы только выходить будете и смотреть издалека. Мы все сами решим.
И по отдельности:
— У нас высокая заплата!
— Двойной оклад!
— Полный соцпакет!
— Декретный отпуск на сто лет! Для вас или вашей супруги.
Заманчиво. И есть идея, как избавиться от прилипчивых девиц и немного подзаработать. Хрис будет доволен.
— Девушки, девушки, — просипела я. — У меня свой бизнес. Но я могу помочь обеспечить ваши банки столь же колоритными сотрудниками, как и я. За небольшой гонорар.
— С каждого специалиста по конфликтным клиентам, — торопливо ввернул Хрис.
Фурии задумались. Потом пообещали связаться с нами, когда их начальство примет решение. Оставив номер дяди Хриса, мы пошли в аптеку.
В этот раз доводить до истерики прохожих не пришлось — адрес подсказали фурии.
Аптекарь, пожилой василиск — везет нам последнее время на этих ящериц, — с интересом осмотрел нашу физиономию и молча подал флакон настойки из лягушачьих лапок, салфетки, маленькое зеркальце и предложил расположиться за столиком для клиентов в углу. Оплатив покупки, мы плюхнулись в кресло и старательно стерли все неровности и краску с лица. Прошлись по шее, в последнюю очередь обработали руки.
Из аптеки выходили счастливые и довольные жизнью. Хрис Сант официально считается нежитью! Мы избавились от двойного хвоста из охотников и убийц! Можно идти ощипывать ангела!
И тут на нашу голову со знакомым писком приземлилась наша розовая собственность. Переползла на плечо, а на ее место спикировала не наша, но тоже розовая мышь. Отодрав ее от волос, мы увидели невысокую рыжеволосую химеру и крупного светловолосого демона. Смотрели они на нас плотоядно. Моя мамуля и, видимо, отец макушки были настроены на капитальную, мозговыносительную взбучку.
— Может, обратно в аптеку? — шепотом предложила я.
— Не поможет, — вздохнул Хрис. — Мы окружены.
Я покосилась назад.
Смуглолицая беловолосая темная леди в фиолетовом платье и мой папуля зашли со спины. Чуть поодаль маячил дядюшка Хриса. Крылатой невесты рядом с дроу не имелось. Неужели он так и не позвонил ей? Или она прибудет позже, когда нас прибьют?
Судя по мрачным и довольным лицам, родственнички встретились и плотно пообщались. Наорались друг на друга. Поэтому пришли к консенсусу. И теперь собираются сообщить о своем решении. Наше мнение их интересует в последнюю очередь.
— И когда ты собирался сказать об этом? — Батюшка Хриса сердито шевельнул хвостом и показал на нас.
— Уж точно не сейчас, — огрызнулся Хрис.
— Дэна, о чем ты вообще думала? — завелась моя мамуля.
— О задании, — отрезала я.
— И она его выполнила. Деньги у дяди, — подтвердил Хрис.
— Я не с вами разговариваю, молодой человек! — оскорбилась ма. — Вы вообще кто?
— Это мой жених, — ответила я и вдруг поняла: а они ведь знают. Все знают. И вся эта злость напускная. То есть дядя Хриса нас тогда подслушал и поспешил обрадовать наши семьи? И семьи, поразмыслив, приняли наше решение. Это, конечно, отлично. Но как он мог! Мы должны были сами все им рассказать! Когда посчитаем нужным. В том, что дроу выложил нашим родным все нагни приключения, не было ни малейшего сомнения.
Я уставилась на занервничавшего охотника.
— Дядя, а ты хочешь быть счастливым? — ехидно спросил Хрис.
— Очень счастливым, — подтвердила я.
Охотник отрицательно покачал головой, улыбнулся:
— Нет, ребятки, меня вы не проклянете. Я и так счастлив!
— Проверим? — вместе спросили мы, злые, как пчелы, что так качественно нас искусали.
— Ты умеешь проклинать? У тебя рога? И волосы? А крылья уже есть? Сыночек! — восторженно выпалила леди в фиолетовом.
И никого мы не прокляли, потому что родственникам надоело играть грозных родителей и нас затискали, зацеловали.
Моих родителей ничуть не смутило, что я — незнакомый парень.
А потом нас втащили в портал, доволокли домой к дядюшке Хриса. И опять объятия, поцелуи, причитания, поздравления, обещания помочь с бизнесом и прибить, если разоримся.
Мы совершенно потерялись в этом калейдоскопе лиц и голосов.
А потом прибыли остальные родственники. Мои сестры и сестры и братья Хриса. Нас снова передавали из рук в руки, трясли, тормошили, попутно знакомились с нами и друг с другом. Просили обернуться мной.
Затем молодая часть наших семей отправилась уговаривать книгу, показать им меня. А взрослая — ловить дядю Хриса, куда-то исчезнувшего во время всей этой шумихи, чтобы немедленно отправиться к его ангелу.
Мы, взъерошенные, зацелованные, затисканные и совершенно ошалевшие, сидя на диване в гостиной, пытались прийти в себя.
— Мы живы? — тихо спросил Хрис.
— Не уверена. Какие-то рогатые шкафы чуть не выжали из меня сок, как из апельсина.
— Братья были рады… А что за клыкастая девица висла на нашей шее?
— Талия. Младшая из моих старших сестер.
— Невеста Тауиля?
— Ага.
— Повторишь мне имена сестер?
— Угу. А ты?
— Ага.
— И братьев. А то у меня плохо память работает, когда из меня пытаются отбивную от избытка чувств сделать… Хрис, слышал, что нам твой отец прошептал?
— Угу.
— Запомни хорошенько!
— Кто бы говорил!
— А я не сбегала из дома, я официально ушла учиться.
— Ладно, запомню.
И Хрис улыбнулся. Моими губами.
А сказал его отец следующее: «Слушай сюда, вредитель! Заруби себе на носу, татуировку на лбу сделай, но запомни: если не можешь сам выбраться из неприятностей, — у тебя есть мы. И мы тебя, паразита, любим». И образно описал, что сделает с Хрисом, если он об этом забудет.
— Хрис!
— Опять гениальная идея?
— Ага! Номер ангельской невесты запомнил?
— Спрашиваешь!
— А ты знаешь, где у дяди мешочек с порошком для связи?
— Будем общаться с ангелом тет-а-тет?
— Да. Будем давить на жалость, она ведь женщина.
— А тут несчастные влюбленные в одном теле не могут ни за руку подержаться, ни поцеловать друг друга? — усмехнулся Хрис.
— Именно.
Влюбленные! Он сказал — влюбленные! Лучше бы мне в любви признался. Еловый! Не зря мне его запах ель напоминал. Как есть несообразительное дерево!
— Что?
— Ничего, — рассмеялась я. — По своему носу скучаю. Елочка ты моя!
— Елочка? То есть я пахну хвоей? — удивился Хрис.
— Ну да.
— Так вот почему ты меня елью обзывала! А «макушка» откуда взялась?
— Так я тебя первый раз увидела сверху… вот и макушка.
Хрис рассмеялся и предположил:
— А если бы снизу? Ботинки?
— Бери выше — носки.
— Надо же! Оказывается, мне повезло.