Израненному иноргу было трудно передвигаться, но вязкая слизь, которую он специально выделил из наружной железы на плече, отлично перекрыла тонкой пленкой все опасные ранения. Свинцовая дробь оставалась внутри тканей организма и зрительный орган уже не восстановить никогда. Это бесило, но инорг держал себя в руках. Он жаждал попасть на корабль и выпустить морфа – пускай сам развивается и кормится. Продолжительный голод и холод забортной воды вряд ли помогут морфу быстро войти в биологический режим сброса личинок и головастиков. Но и в этом случае цель будет достигнута. Тем более что совсем скоро начнется теплый сезон для этих широт на этой странной планете.
Морф выживет!
У него очень мощная приспособляемость к новым, иногда враждебным условиям. При наличии в воде планктона или подобных мелких организмов он насытится. Медленно, конечно, но голод ему уже не будет угрожать. И тогда…
Тогда он постепенно завоюет этот относительно небольшой водоем.
Инорг преодолел еще сотню метров затхлой болотной воды. Ему было противно прогонять местную грязь через свои жабры, но другой альтернативы не существовало. Спасали активные реснички, которые время от времени счищали накопившиеся отложения на нежной сетчатке фильтрующего органа.
После того, как ему удалось покрыть все открытые раны защитным слоем собственной слизи, инорг почувствовал некоторое облегчение, прилив сил и жажду действовать. Он в очередной раз замер возле илистого дна и прислушался. Шестеро преследователей остались далеко позади на охотничьей тропе, но двое… Двое опасных. Инорг ощущал, что двое этих прямоходящих на несколько порядков опасней тех трех, которым удалось пленить его по его же собственной глупости и опрометчивости.
Безусловно, преследующие его существа – воины. И скорее всего, обладают более совершенным и мощным вооружением. А ведь они его чуть не достали, прошли по старой конструкции из сгнивших досок практически в паре метров от него. Эти двое даже обогнали его, хотя пришелец чувствовал себя в родной стихии, как рыба в воде.
И вдруг застывшему возле самого дна бледному иноргу подвернулась живая рыба – такой люди кормили его, когда он находился в плену. Плохо ориентируясь в мутной воде, большая жирная рыбина неосторожно подплыла прямо к морде пришельца. Инорг не вытерпел и схватил ее здоровой конечностью, но рыба оказалась очень скользкой, так же, как он, покрытой обильной слизью. Она ударила хвостом и, произведя серию неожиданно сильных телодвижений, выскользнула из захвата, рванула прочь и выпрыгнула из воды, подняв брызги и шумно плеснув.
Молниеносная реакция врагов не заставила себя ждать, один из находящихся в лодке людей немедленно открыл огонь из быстро стреляющего оружия.
Тра-та-та-та-та-та-та-та-та!
Грохочущий звук неприятно удивил инопланетянина. Одновременно с этим громыханием в опасной близости принялись возникать множество вспененных бурлящих линий. Заостренные металлические цилиндрики с легкостью пробивали метровую толщу воды и уже на излете впивались в вязкое дно водоема. Инопланетянину повезло – все пронзающие воду тонкие бурлящие, похожие на длинные иглы выстрелы прошли мимо.
Он плавно сдвинулся в противоположном направлении, подальше от этих смертельных бурунов. Пришелец продолжил движение и с ликованием обнаружил выход в большой чистый слой открытой воды.
Он вырвался! Он смог!
Пришелец с наслаждением ощутил приток кислорода. Теперь он вышел на просторы и нет необходимости дышать затхлым болотным бульоном, отдаленно напоминающим настоящую воду.
Наслаждаясь большой водой, инорг быстро заскользил дальше – туда, где его нетерпеливо ждали морф и, конечно, родной корабль. Раны не позволяли изящно скользить в глубине, но физических кондиций организма хватало для быстрого движения под водой.
В какой-то момент инорг уловил новый непонятный звук. Вибрации этого слабого всплеска он вполне отчетливо ощутил, но не придал ему особого значения.
Страшный гидроудар и ошеломляющая акустическая волна достигли его почти одновременно. Белый, десятиметровый столб воды мгновенно поднялся над вязкой тишиной озера и с шумом устремился вниз, опадая грязным дождем на потревоженную водную гладь.
На мгновение инорг ослеп и оглох от боли. Через этот медленный и такой тягучий и болезненный миг он понял, что всплывает вверх животом. Еще пару секунд и он будет плавно колыхаться на поверхности озера. Беззащитный и беспомощный.
Спохватившись, инопланетянин перевернулся в нормальное положение, опустился на дно, пришел в себя и силой рванулся подальше от этого опасного места.
Шутки кончились! Его чуть не убили! Если бы он замешкался или вообще остался там, где проклятая рыба обозначила его местоположение, он сейчас неминуемо бы погиб.
На корабль! На корабль! Пульсировала в мозгу единственная мысль.
Превозмогая боль, инорг сдвинулся и подобно сказочным русалкам, колыхаясь и выгибаясь всем телом, поплыл, наращивая скорость. Здесь, на глубине, он уже не опасался, что его заметят люди.
Специальным горловым органом он подал короткий сигнал своему кораблю, что жив и возвращается. Ответный доброжелательный отклик обрадовал и восхитил.
Боевой корабль с нетерпением его ждал.
– Геолог-один! Геолог-один! Я – Узор-одиннадцать. Обнаружили противника. Открыли огонь на поражение. Применили гранату. Считаю, что противник ушел на открытую воду. Есть вероятность ранения противника.
– Узор-одиннадцать, я Геолог-один. Вас принял. Эх! Твою-то маму! Слушай приказ. Одиннадцатый и двенадцатый, продолжайте движение. Задача: наблюдение, разведка и видеосъемка плеса «Лебединое». Цель: зафиксировать активность инопланетян. Вероятные противники: амфибии, крупные органические образования, продолговатый летающий объект размером от пятнадцати до двадцати метров в длину. Предположительная дистанция от ориентира «три березы» до корабля противника – двадцать-двадцать пять метров. Остальным Узорам вернуться на базу.
Капитан Кузьмин присвистнул, со значением переглянулся с сержантом Белым и ответил:
– Я – Узор-одиннадцать. Вас понял.
– Узор-одиннадцать. Срочно занять позицию в северном направлении от ориентира «три березы». Дистанция: не менее пятисот метров. Будет работать вертушка. У вас есть пятнадцать минут.
Теперь настала очередь присвистнуть сержанту Белому.
– Как поняли? Прием.
– Я – Узор-одиннадцать. Выполняем.
Капитан Кузьмин махнул рукой в сторону левой протоки и схватил единственное весло.
– Пошли, пошли, Леха! Времени в обрез.
Сержант налег на шест и протолкнул лодку сразу на шесть метров.
– Успеем, командир, успеем.
Полковник Носков, пригнувшись, подбежал к вертолету. Лопасти с шумом разрезали влажный воздух над головой.
– Выгружайтесь на хрен! – прокричал полковник десантникам, уже загрузившимся в нутро военно-транспортного Ми-35.
Носков драл глотку, пытаясь перекричать шум винтов.
До командира группы дошла суть приказа. Полковник ловил на себе удивленные взгляды, но через пару минут десантники полностью выгрузились на прошлогоднюю пожухлую траву и потянулись в сторону от ревущего вертолета.
Полковник запрыгнул внутрь десантного отсека, быстро нацепил на себя наушники внутренней связи и возбужденно скомандовал командиру вертолета:
– Поднимаемся. Взлетаем! Давайте, мужики, давайте! Приготовиться к удару НУРами.
– Понял, – раздался в наушниках спокойный голос пилота. Он уже ничему не удивлялся. – Взлетаем.
Рев вертолета усилился и шасси, спружинив, оторвались от решеток полевой вертолетной площадки. Плавно накренившись вперед, борт начал разгон с одновременным набором высоты. Пилот не совершал дополнительных маневров, чтобы не мешать стремительному разгону. Пройдя над чернеющим смешанным леском, пилот довернул летающую бронемашину в сторону блеснувшего в подступающих сумерках озера. Вертолет пронесся над заросшим мелкой березкой полем, над огромной, колышущейся стеной камыша, в которой полковник Носков рассмотрел тонкую полоску охотничьей тропы. Она, как неровная черная ломаная трещина в светло-коричневом каравае, отчетливо выделялась на общем фоне сухостойного тростника. Мелькнула внизу старинная гать из полностью сгнивших бревен и досок, пронесся под брюхом четко выраженный плавучий остров с тремя березами. С этой высоты, как при ускоренной съемке, сказочная громада Больших Донков раскрылась внимательному взору летчиков. За эти восемь – десять минут полковник не переставал переговариваться с командиром воздушного корабля, обозначая место предполагаемой цели на местности. Пилот задал пару-тройку уточняющих вопросов, в какой-то момент накренил вертолет, высматривая ориентиры. Дважды прошел над местом боевого бомбометания. Оператор вооружения доложил, что готов открыть огонь в любую секунду. Командир подтвердил полковнику Носову понимание ситуации и возможного местоположения врага и спросил:
– Товарищ полковник! Где ваши люди? Мы готовы работать.
Носков немедленно запросил по радио своих десантников об их позиции. Капитан Кузьмин без заминки доложил:
– Я – Узор-одиннадцать. Заняли позицию севернее, на безопасном удалении от плавающего острова. Вас видим и все фиксируем. Активности противника не замечено.
Ми-35 прошел над лодкой разведчиков и ушел на разворот.
– Они на месте! – крикнул полковник в микрофон гарнитуры и, мелко перекрестившись, скомандовал: – По готовности начинайте. По месту возможного сосредоточения противника огонь!
– Команда «огонь! Выполняю, – отозвался летчик и вывел свой летающий истребитель танков на истинный курс. Стабилизировал линейную траекторию и пошел «стрелкой» на боевой заход. Еще раз выровняв вертолет для удара, удерживая ориентир «три березы» в перекрестье пассивного прицела и добрав пару градусов левее, будничным и даже несколько отстраненным голосом скомандовал оператору:
– Саша, огонь.
– Есть, командир, – отозвалось в наушниках.
И сразу полковник Носков услышал ни с чем не сравнимый, раскатистый и в то же время дробный рокот выпускаемых ракет.