нка, а я отрываю его от исключительно важного дела государственной значимости.
— Позвольте руку.
Я протянула левую ладонь и поморщилась, когда игла оцарапала кожу. Печать на письме вспыхнула, принимая капли моей крови, и мне стало видно имя отправителя: Б. А. Алларэй.
Первым желанием было вскрыть конверт и посмотреть, что там. Вчера Бред сказал, что узнает всё об украденных у нашего алхимика эликсирах, но как бы он успел? Он ведь вчера отправился к родителям… Ну, скороход… В детстве я даже злилась на него из-за того, что он успевает сделать три дела там, где я буду корпеть над одним. Но потом поумнела и поняла, что мне достался исключительно талантливый брат, что на него не злиться надо, а восхищаться им. Ну и, пожалуй, немножко ему завидовать.
— Не откроете?
Я оторвала взгляд от конверта и посмотрела на стряпчего.
— Что?
— Императорский стряпчий, знаете ли, ерунду вроде поздравительных открыток не разносит, — пояснил он исключительно противным голосом. — Все сообщения исключительной важности. На вашем месте я бы поторопился.
От такой изумительной наглости, я даже опешила.
— Какое счастье, что вы не на моём месте, — ответила я после секундной заминки. — Если у вас всё, то я не смею задерживать. Я бы хотела вернуться к занятию.
Стряпчий ушёл, одарив меня напоследок высокомерным взглядом, а я отложила письмо на край стола и вернулась к теме занятия.
После звонка мои мрачные, как небо за окном, боевики получили домашнее задание и побрели из аудитории. Я же вскрыла конверт и вытащила несколько листов плотной бумаги, исписанных мелким аккуратным почерком, и два билета на театральное представление, которое состоится в следующее воскресенье в Оперном театре.
Братец и в самом деле собрался вывести меня в люди?
Записи, которые прилагались к билетам, я решила рассмотреть позже — себя в комнате или у Даккея, если боевик не придёт сам. Собрала их аккуратной стопочкой и сложила назад в пакет. В этом была прелесть посланий, доставленных императорскими стряпчими: открыть конверт мог лишь тот, кому они адресованы. Даже после вскрытия. Билеты же в театр сердито засунула в карман платья. В этом весь Бред: если что-то решит, колом не выбьешь! Дались ему эти туфли… И ведь красивые, спорить не стану, но я же не лгала и не лукавила, когда говорила, что мне не к чему и некуда их носить.
Да и некогда, если быть до конца откровенной!
И без того забросила подготовку к лекциям, а ведь мне, если я всё ещё хочу сделать карьеру, пора подумать и о себе, о собственном дополнительном образовании. Наставница — это здорово, но когда-нибудь я всё же хотела бы примерить к себе и ректорское кресло. Даже если это будет не кресло руководителя БИА. (Мечты мечтами, но нужно реально смотреть на вещи, вряд ли кто-то позволит женщине встать у руля Большой Императорской Академии. Разве что очень, очень, очень выдающейся.
В коридоре я нос к носу столкнулась с Мерфи Айерти и от неожиданности едва не упала. К счастью, боевик успел подхватить меня за локоть.
— Спасибо, — вымученно улыбнулась я. — Вы что тут делаете? Лекции уже закончились…
Вместо ответа он высоко вскинул чёрные брови и растерянно пробормотал:
— Билеты в театр? Серьёзно?
— Что?
Ловко вытащил из моего кармана подарок Бреда и поднял высоко над головой, словно я и в самом деле стала бы прыгать, пытаясь отобрать. Кто-то явно забыл, что мне уже давно не восемь.
— Отдай.
— А ты отбери! — осклабился он и указательным пальцем мазнул по кончику моего носа. Я неприязненно передёрнула плечами и отклонилась. — Кто билетики прислал-то? Жених? Он у тебя из стряпчих что ли? Со службы его не попрут, если узнают, на что он дар тратит?
Тратить на этого идиота магию было жалко, и тут не в глубине резерва дело, а в принципе. Поэтому я ткнула Айерти указкой между рёбер так сильно, что он взвыл, сгибаясь пополам, а потом вырвала из его ослабевших пальцев билеты, припечатав:
— Не попрут и не узнают. А тебе, если ещё раз забудешь о субординации, я в следующий раз сломаю ребро. Или два. И лично прослежу за тем, чтобы никто из целителей тебе не стал помогать.
— Ты… — Он глянул мрачно, а потом вдруг рассмеялся. Нелогично, совершенно неожиданно, но чертовски заразительно. И на мгновение этот новый, седой и хмурый Мерфи Айерти, стал похож на того улыбчивого весельчака, с которым я была знакома в детстве. — Предки, Алларэй! Ты такая забавная, когда угрожаешь, и такая хорошенькая, что не будь занята, я бы сам на тебе женился.
Я закатила глаза и подумала, что угрожать нужно было не сломанным ребром, а вырванным языком.
— А что? Отличная идея… Если твой жених не спешит сводить тебя к венчальной чаше, я рискну сказать императору о том, что готов променять свободу на школьной скамье на свадебные колокольцы. Что скажешь?
А вот эта угроза была посерьёзнее первой. Кровь отлила от моего лица, а в груди закололо от тревоги.
— Только через мой труп, — ответила я и решительно зашагала по коридору, давая понять, что разговор окончен.
— Отчего так строго?
Отставать боевик не думал и за каким-то демоном потащился вслед за мной. Я прибавила шагу.
— Оттого что не люблю тех, которые по ночам запугивают беспомощных детей, обрядившись орком.
— Это ты-то беспомощная? — хохотнул Айерти.
— И жених у меня ревнивый, — рыкнула, не останавливаясь и не глядя в сторону боевика. — И злой, как демон. Пожалуюсь ему — костей не соберёшь.
А что? Хорошая идея! Мы с Даккеем под одним мечом ходим. Если император узнает правду, на орехи достанется не только мне и моей семье, но и боевику прилетит целая пригоршня монаршего негодования.
Между тем мои угрозы боевика не испугали, а наоборот, развеселили. Да так, что Айерти громко и совершенно неприлично расхохотался. Заржал, как Сивка, ленивый и взбалмошный жеребец, которого папенька держал на конюшне, не пустив на колбасу, лишь за зычный голос да невероятную хитрость. (Знали б вы, на что только ни шёл этот пройдоха, чтобы добыть сочное яблоко, кусок сахару или морковку.) Ну и ещё он невероятно любил нас с Бредом. Мы могли повиснуть у него на хвосте и играть в догонялки под его брюхом, будучи полностью уверенные в том, что он нам не навредит.
С Мерфи, уверена, этот номер не прошёл бы.
Но ржали они в одной тональности.
Я с досадой оглянулась на боевика. Не обращая внимания на немногочисленных по случаю окончания учебного дня студентов, он всё ещё хохотал, утирая ладонью слёзы. Я цыкнула, желая испепелить мерзавца взглядом. На нас ведь все смотрят! Смотрят и думают, что он смеётся надо мной! А я стою и ничего не делаю.
А почему я ничего не делаю?
Небольшой — не больше абрикоса — Водяной шар будто сам по себе появился в моей руке, а затем легко преодолел расстояние от меня до боевика и влетел прямо в широко раскрытый рот.
Айерти закашлялся, подавившись моим заклинанием, начал стучать себя кулаком по груди и трясти своей седой и невероятно глупой головой. Будет ему наука! Пусть не забывается впредь и каждую минуту помнит о том, что с Алларэями шутки плохи!
— В следующий раз этот Водяной шар будет из коровьей лепёшки, Мерфи Айерти, — мстительно ухмыляясь предупредила я, и не подумав снизить голос. Раз уж я оказалась в центре внимания, значит нужно этим пользоваться. — Так что не советую вам забывать о приставке нурэ, которая стоит перед моей фамилией. Впрочем, на наставницу Алларэй я тоже согласна. Хорошего окончания дня.
Развернулась и покинула поле боя с высоко поднятой головой.
Поначалу я хотела сразу сходить пообедать в столовую, но в последний момент свернула направо и, несмотря на то, что из-за скудного завтрака желудок горестно рыдал, прилипнув к позвоночнику, решила-таки заскочить к себе — оставить письмо и билеты в театр.
Рогль по-прежнему ревниво сопел. С горя даже хотел поделиться со мной котлетой — по виду прошлогодней, но я намекнула, что ему важнее, и предельно вежливо отказалась. Демон посмотрел на меня со вселенской печалью в чёрных и круглых, как горох, глазах и полным безысходности голосом спросил:
— Тогда, быть может, спросишь у ректора о прибавке? Сама видишь, чем приходится питаться…
— О предки!! — прорычала я. — Да скажу я ему! Скажу! Прямо сейчас пойду и потребую! А ты… ты…
Я обвела взглядом комнату, пытаясь придумать, что бы такого в ответ потребовать от приставучего демона.
— А ты неделю… Нет, две недели… Нет, месяц! Месяц ни разу не вспомнишь вслух о своих проклятых мифических амбарах!
— Эй! — Рогль возмущённо шевельнул усами и дёрнул кисточкой на хвосте. — Наши амбары не…
Я зарычала и прежде, чем громко хлопнуть дверью, рявкнула:
— И слышать не хочу!
Страшно подумать! До чего я докатилась? Моей жизнью управляет мелкий демон из бездны!
На нурэ Гойдриха я наткнулась в коридоре, недалеко от наставницкой и, чтобы не тянуть кота за хвост, фигурально говоря, прижала главу БИА к стене и заявила:
— Нурэ Гойдрих, не поймите превратно, но мы умираем с голоду!
— Что? — Ректор растерянно моргнул и на всякий случай попятился. — Кто?
Вот же Рогль! Демонское отродье! Так и знала, что однажды начну о себе во множественном числе говорить! Шкуру с него спустить за это!
— Я, — немного сбавила тон и смущённо почесала внезапно загоревшуюся от стыда щёку. — То есть, конечно, не умираю, но… Но, как мне кажется, наставник яс… специальной императорской группы достоин повышения заработка… А то, знаете… на шляпки с булавками не хватает.
Последнюю фразу я произнесла почти шёпотом, совершенно поникнув под изумлённым ректорским взглядом. Вторая щека тоже полыхнула жаром, и я потёрлась ею о собственное плечо.
— На булавки? — переспросил он, странно вглядываясь в моё лицо. — И сильно не хватает?
Я неопределённо пожала плечами.
— Нурэ Алларэй… Бренди…
— Согласна хотя бы на бесплатные обеды, — выпалила я, недоумевая, какой демон в меня вселился. — Если с булавками заминка.