лыбнулся и слегка поклонился, вручая смущенной матери сладкий подарок.
- Дядя Леша, смотрите! - Кирилл подбежал ко мне, и я ловко посадил его себе на колени и, улыбаясь, слушал его рассказ о новой игрушке.
Жужжание заставило поднять взгляд на нахмурившуюся Наташу.
- Простите, я на минутку, - она схватила свой телефон и поторопилась выйти из-за стола. - Да, мама?... - донеслось до меня, и я посмотрел на часы, ужасаясь тому, что мы смогли проговорить два часа, забыв про все дела - я думал, прошел максимум час, но, чтобы так…
- Нет, мама! Мы ничего продавать не будем! Да, я еду! - Наташа вернулась к столу, кипя от злости. - Еду, мама! - с этими словами она отключила телефон и несколько раз вздохнула полной грудью.
- Что-то случилось? - я обеспокоенно посмотрел на девушку, понимая, что возможно виноват в ее проблемах, ведь я настоял на этом обеде…
- Мама, - смешно поморщилась Наташа и с сожалением посмотрела на свою кружку с чаем. - Простите, Алексей, с вами, правда, хорошо, но реальность зовет.
- И все же, что насчет свидания? - с надеждой спросил я, уже помогая собирать Кирилла.
- Да, наверное, можно, но Кирилл… - она смущенно посмотрела на сына.
- Мы всегда можем пойти куда-нибудь с ним, - я улыбнулся, про себя отмечая, что еще неделю назад сам отговаривал Славу от свидания с женщиной с ребенком, тем более, брать этого ребенка с собой. А теперь что? Сам на те же грабли? А черт с ним, ну, нравятся мне эти грабли!
- Это, конечно, мило… - она посмотрела на сына, который очень внимательно слушал наш разговор. Вздохнув, она порылась и извлекла визитку, вернее, карточку из кармана детской куртки. Ее имя и номер телефона и забавная приписка «мама». - Позвони, попробуем придумать…
Я задержал свою руку на ее пальцах немного дольше, чем нужно, чувствуя, как от ее перехода на «ты» в сердце появляется надежда на продолжение этого чудесного знакомства.
- Я тебя провожу, - я даже потянулся за пальто, но меня остановили одним взглядом.
- Мы на машине, не стоит беспокоиться, - Наташа улыбнулась и, взяв свои вещи, подхватила сына на руку. - Алексей, спасибо, правда, было очень приятно провести с вами время…
- Мне тоже, - я улыбнулся в ответ.
- И мне, - поддакнул Кирилл, заставляя нас смеяться.
- Все, говори дяде Леше «пока» и «спасибо», - девушка подмигнула мне, и я поймал себя на мысли, что не прочь ее поцеловать, но вот при ребенке это спорный вопрос.
- Пока, - замахал мне свободной рукой малыш.
- Пока, - я помахал в ответ, улыбаясь как идиот.
Стоило им уйти, и на душе стало пусто: я с тоской посмотрел на освободившееся место и разочарованно вздохнул, после чего подозвал официанта, попросив счет. Только после этого догадался посмотреть на телефон, где как раз шел очередной вызов от Славы, но из-за выключенного звука я этого не заметил.
- Да Слав? - я кивнул официанту, что принес терминал, вытащил из портмоне тысячную купюру ему на чай - знаю, что много, но сегодня у меня просто прекрасное настроение.
- Алексей, есть подвижки!
- Какие еще подвижки? – не понимая, переспросил я, сейчас мои мысли были заняты другим. Другой…
- С комнатой, - обрадовал Слава, и я остановился посреди дороги, чудом избежав столкновения с зазевавшейся в телефон блондинке.
- Теперь помедленнее, и в чем это заключается? - я насторожился - ну вот не верилось мне, что все так легко и просто.
- Мне удалось назначить встречу с хозяйкой, у нас в офисе через два часа для обсуждения…
- Она же вроде не хотела…
- Как понимаю, на этом настаивает ее мать…
- Ну, - я усмехнулся, поражаясь наивности своего юриста, - мать не она.
- Но…
- Ладно, Слава, я тебя понял, буду, познакомимся…
- Тогда жду!
Гениальный юрист отключил вызов, а я лишь вздохнул. Ну не кажется мне, что от этой встречи станет легче. Совсем не кажется...
Глава пять, наследство, или комната не продается!
Наташа
Разочарование, что меня прервали, негодование по поводу происходящего и, конечно же, злость! Вот что я сейчас испытывала. Если и была у меня точка кипения, то она уже была близко, очень близко…
Я старалась не кипеть от злости. Честно-честно старалась, но у всего есть пределы. У моего терпения они вот-вот будут нарушены. Еще самую малость, и мама просто напросится на такие искренние “пожелания” оставить меня и моего сына в покое, что мне страшно представить последствия. Нет, конечно, будет исключение из завещания и прочего… Но что придумают еще, у меня просто фантазии не хватит.
Одно не пойму – отец как-то ведь ее терпит в браке более тридцати лет? А его она грызет не меньше, чем меня или того больше, ибо они чаще находятся вместе… То он кружку не помыл, то по ковру прошел, а не почистил его и прочая мелочь… И ничего! Смеется и не спорит. А я-то почему не могу выдержать и пяти минут разговора с ней, чтобы не начать грубить? Ведь не хочу…
Хотя нет, сейчас я хотела грубить, да так…
- С чего ты распоряжаешься моей комнатой?! - с порога выдала я своей непрошеной гостье.
Домой я приехала одна, по пути оставив Кирилла у тети Симы. Ему не к чему слушать ругань взрослых, а ругать будет еще как будет и хорошо, что без свидетелей, ибо коммуналку почти расселили, вернее, расселили, я и осталась. Но меня этот факт волновал меньше всего, и я точно не горжусь тем, что собираюсь сказать матери, но если она влезла не в свое дело…
Самое странное при этом: я очень любила маму, но с некоторой оговоркой. Я любила ее, когда она была на расстоянии, желательно вне зоны доступа для мобильных операторов, ну и совсем желательно - с севшим голосом.
Я плохая? Нет, что вы, просто я очень рассудительная, и если все наши разговоры и встречи заканчиваются ссорами и повышенным давлением (естественно, маминым), болями в сердце и прочим, что грозило чем-то страшным, то я предпочла бы оберегать любимую мамочку.
На деле же все, конечно, было не так серьезно: просто начиная с первого класса, а может и ранее, уже не помню, мы категорически не сходимся во взгляде на жизнь. То я не так наклон делаю, то тетрадь не под тем углом кладу на стол, то книжку читаю не как положено, то парень для нее плох, то цвет волос неприличен, то замуж не выхожу, то развожусь, а когда я родила без мужа и при этом не сознаюсь ей, кто отец ребенка... Прикрываясь тем, что заявление мы подали раньше и, вообще, мы не спали (слово «секс» для мамы ругательное) до этого… Короче, я дурная и прочее.
Теперь я неправильно воспитываю сына, я неправильно работаю, и если кто считает, что это уже много для постоянных претензий в свой адрес, то неправ, совсем неправ, это я и половины не перечислила.
- Наташа, как ты разговариваешь с матерью, - попытались поставить меня на место, чинно восседая в кухне с чашкой чая.
- Очень ласково, пока что… - я даже улыбнулась. Не, ну а что? Я хорошая дочь, иногда... Но сейчас не я начала войну, и уступать я не собиралась.
Дело было в том, что бабушка, мать мамы, чуть больше полугода назад умерла. Бабушка с дочерью почти не общалась, спокойно доживала свой век в своей комнате в этой старой квартире. И если мне эта квартира нравилась, даже со всеми безумными соседями, что здесь жили раньше, то мама всегда пренебрежительно кривилась и раз за разом предлагала продать несчастные двадцать квадратов жилой площади… Логично, что после ее смерти эти несчастные двадцать квадратов достались мне, в комплекте с выносом мозга.
- Наталья Игоревна! Подумай о ребенке! Жить в коммунальной квартире! Ты хоть понимаешь, какой это стресс для ребенка?!
- Нас все устраивает! - огрызнулась я, на автомате убирая все со стола.
- Что тебя устраивает? Это же дыра! Продай ты эту несчастную комнату и купите себе с сыном квартиру, а лучше положи на счет в банке, а сами переезжайте к нам, у нас места много…
- Мама! Нет! - я хлопнула дверцей шкафа и повернулась к родительнице. - Это не дыра! Продавать ее и покупать новую квартиру я не буду! И тем более я ни при каких обстоятельствах не буду жить под одной крышей с тобой и не подпущу к тебе своего ребенка! - это я, конечно, сказала зря, очень зря! Но один из моих недостатков - быть дипломатичной я не умею, мне надо все и сразу в лоб.
К счастью или нет, но мое последнее заявление мама решила пропустить мимо ушей - у нее всегда был великий талант слышать то, что она хочет. Сейчас она хотела слушать, как я соглашаюсь продать комнату. Господи, почему я не послушалась папу и не забрала у нее вовремя ключи?
- Ты продашь! Я уже и тому милому молодому человеку сказала, что ты продашь… - я рыкнула - милый молодой человек, он же Славомир Бедовый, мне уже и так подпортил жизни, а здесь этому умнику еще и посчастливилось с мамой поговорить. Да ему совсем жить надоело, не иначе…
- Не рычи! Таких порядочных только поискать, еще и детей любит, и у него даже девушки нет, я, между прочим, намекнула, и он…
- Мама! - я то ли зарычала, то ли заныла… Она непросто пытается комнату продать! Она меня еще и замуж выдать пытается. Еще и приговаривая, как я соседям в глаза смотреть должна… Тьфу, дался ей этот муж? Что вот в нем хорошего? Нет, у всех есть, и тебе надо. Нахрена? Ладно, это дело десятое, сейчас главное отстоять комнату…
- Не мама, а перспективный молодой человек…
- Я этого перспективного с лестницы спущу при следующей встрече, - я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. - Что ты ему наобещала?
- Да ничего я ему не обещала!
- Да? А какого Дарт Вейдера он пригласил нас в офис? - я говорила тихо, стараясь не сорваться.
- Ну… - дорогая мамуля вскинула подбородок, всем видом показывая, что права в этой кухне только одна она. - Я сказала, что ты продаешь комнату.
- Но я же ее не продаю, - я хищно улыбнулась.
- Ты не можешь отказаться! В каком свете ты выставишь меня?
- Но я отказываюсь, - твердо заявила я, сдерживая себя, чтобы не ляпнуть, что это не мои проблемы, в каком свете она себя выставит, но я же хорошая дочь… Иногда.