— Может, и так. Но сейчас-то не выяснишь. Вечер, толпа обкуренной и пьяной шпаны, кто сейчас что вспомнит? Ведь драка — дело стихийное.
— Да, я понимаю, восстановить истину сложно в таких ситуациях. А ты можешь мне списочек тех бойцов дать? Ведь они все у вас после такого случая зафиксированы.
— Пожалуйста Только я думал, ты на серьезное дело клюнула, а это бытовуха чистой воды.
Мельников неторопливо потягивал минералку.
— Возможно, и бытовуха, как ты говоришь. Но тут одна особенность — через три дня в квартиру этого парня залезли и украли кое-какие его вещи. А это что, совпадение?
— Таня, — Мельников приложил ладонь к горлу, — у меня эти кражи — во где сидят. Да, сейчас по городу кто-то орудует, почерк везде почти одинаковый. Им-то какая разница, куда залазить — было бы что взять.
— А что они берут в основном? — осторожно поинтересовалась я. — И почему ты думаешь, что это воришки из одной серии?
— Берут в основном бабки, валюту, золото, изредка мелкие вещи — видеотехнику, магнитофоны.
— А может быть, работает один человек? Поклажа-то невелика, с такой и один справится.
— Может, и один, но очень крупно. Наобум не лезет, конкретно знает, у кого что взять. Один-то может и промахнуться. А этот впустую не лазит. Пока что круг потерпевших — люди солидные и зажиточные.
— А как же он внутрь попадает? Ведь у солидных людей и двери наверняка навороченные.
— Видимо, в группе есть специалист по замкам. Он и сейфы домашние щелкает как орешки. — Тут Мельников остановился и продолжил очень медленно и задумчиво:
— А ведь сейфы у многих потерпевших импортные, где же он мог узнать их схемы? Наверняка же не в журнале «Юный техник».
— Да, любопытные дела творятся в городе. А свидетели есть?
— Практически нет, — раздраженно ответил Андрей. — Ведь все бабушки переквалифицировались. Теперь на базарах сидят — торгуют. Нет бы, как раньше, у подъездов вахту несли.
— А ты бы с ними разъяснительную беседу провел или платил бы за дежурство на лавочке, — съехидничала я.
— Да, одни потерпевшие и никаких зацепок, — вяло подвел итог Мельников.
— Андрей, подготовь мне, пожалуйста, список этих олухов, что у стадиона дрались… А хочешь, зацепочку дам?
Было очевидно, что у Мельникова зависало много нераскрытых краж и что ему было не до драк между бушующими фанатами.
— Давай, — он внимательно посмотрел на меня.
— Знаешь, ты все-таки сопоставь два факта. Случай на футболе, а затем ограбление квартиры погибшего парня. Я и сама этот клубочек не распутала — но смерть этого парня не случайна.
— Лихо ты закручиваешь, Татьяна. Тебе бы к нам в сыск с такой прытью.
— Это ты мне уже предлагал. У вас ведь прессинг, тонна дел, а я люблю свободный полет. Обмозговывать и терпеливо вести одно дело. Да и не за всякое дело я берусь. А у вас ведь не дадут сачковать и творческие планы реализовывать.
— Ни за что, — Мельников вздохнул. — Ладно, фамилии и адреса этих бойцов я тебе дам. А вообще-то драка и кражи как-то не увязываются вместе. Но, если хочешь, дерзай.
Я решила не повторять свои доводы, может быть, я действительно что-то нафантазировала и зря соединила эти факты воедино. Но подозрительное и плутоватое поведение фотографа Димки Крутикова наводило на мысль о его причастности и к кражам, и к смерти Киселева.
Фотограф Дима Крутиков… Фотограф… лаборатория…
Я вдруг поняла, что допустила непростительный ляпсус. Ведь о лаборатории может что-либо знать мать Киселева, я так хотела скрыть свою осведомленность о деле ее сына, что не спросила ее об этом. Мельников хотя и привык к моим внезапным озарениям, но всегда язвил насчет запоздалого их наступления.
Я пристойно попрощалась с ним, торопливо села в машину. У меня в мозгу словно что-то щелкнуло и стало проясняться. Боясь спугнуть интуитивную догадку, я с азартом и нетерпением устремилась к Киселевой. Для полной картины мне не хватало только охотничьего рога и гончих для погони за удачной идеей.
Киселева удивилась моему вечернему визиту, видимо, она не планировала, что я так быстро подключусь к этому делу Затем она обрадованно захлопотала, повела меня в комнаты, желая, чтобы я осмотрела место происшествия.
Я увидела портрет Вадима. Да, точно такой же спокойный и уравновешенный взгляд я наблюдала у него на свадьбе. ;
Мы присели у нее в комнате, и я утонула в мягком кресле.
— Ирина Павловна, мне необходимо задать вам еще несколько вопросов.
— Пожалуйста, я расскажу, если что знаю.
Я заметила на тумбочке у окна лекарства, совершенно ясно, что эта трагедия пошатнула ее здоровье.
Видимо, она уже приняла какие-то из них, потому что была намного спокойнее, чем во время предыдущего нашего разговора. Зато я была взвинчена, мои чувства пронзительно обострились. Я уже как бы видела решение этой задачи.
. — Скажите, а Вадим вам, рассказывал что-либо о лаборатории, где они обрабатывали пленку?
— Да, он упоминал несколько раз об этом. Просто иногда предупреждал, что задержится в лаборатории, так как есть срочная работа.
— А где она находится?
— Точно не знаю, я там не была. По-моему, на улице Чехова.
— А дома он никогда не обрабатывал пленки? — спросила я.
— Случалось, просматривал иногда, только уже готовые, даже несколько раз звал меня посмотреть. Мне нравились его работы, он очень качественно снимал.
— А где он получал заказы? Он что, давал рекламные объявления? — уточнила я.
— Нет, у него была знакомая в одной фирме — Маша Хохлова. Она и помогала ему с заказами.
— А у него была лицензия?
Ирина Павловна вздохнула, — но ответила вполне искренне:
— Нет. Это дорогое удовольствие, но со временем Вадим хотел обязательно ее приобрести.
— Значит, и налогов не платил, — утвердительно и задумчиво сказала я. ;
— А при чем здесь это? — Моя собеседница уже собиралась обидеться. — Я вас не это просила расследовать.
— Да, это совсем ни при чем, — подтвердила я. А задумалась я о Хохловой. Конечно, она небезвозмездно давала Киселеву заказы. Но, может быть, она имела более тесные контакты с Вадимом?
— А какие у него были отношения с Машей? Да, кстати, а как фирма называется, где она работает?
— Фирма «Спектр». А отношения у них были просто приятельские. Она к нам приходила несколько раз на праздники и все время с Димкой Крутиковым. По-моему, она его девушка.
— А что вы можете сказать о дружбе Вадима с Крутиковым?
От моего вопроса Киселева опять заволновалась, после некоторой паузы она ответила расстроенно и с некоторым раздражением:
— Этот его Димка очень мне не нравился. Он себе на уме. Вадик всегда его защищал, говорил, что я его не понимаю. А я этого Димку насквозь видела — скользкий, хитрый. Если ему что-то было надо, он мог наизнанку вывернуться, но своего добивался.
— А в последние дни у Димы и вашего сына не было каких-нибудь разногласий и ссор?
— Меня всегда оскорбляло, что Вадим все по Димкиной указке делал, а в последние дни Димка зачастил. Все куда-то его уведет, а после сын возвращался домой грустный, потерянный такой… Но при мне они не ссорились, ничего не выясняли. Я думаю, может, они девушку эту, Машу, не поделили…
— А вы адрес Маши знаете?
— Нет, что вы, может, Димка Крутиков знает.
— А на похоронах она была?
— Да. Еще многие друзья Вадика были. А Димка, хоть и не люблю я его, но уж здесь расстарался. Все сам организовал, меня жалел, видимо, чувствует вину — ведь вместе там были. — Тут Киселева спохватилась:
— А вы его спросите, может, видел что, а сказать боится?
— Как найду, обязательно спрошу, — согласилась я. Ирина Павловна еще немного посокрушалась, осуждая Димку, подчеркивая его недостатки, потом заговорила о сыне. Я видела, что ее мучают воспоминания и скорбь. Я тоже расстроилась — мои надежды на более подробную информацию не оправдались. Хотя всплыла еще раз Хохлова. Игорь Степанович обращался в фирму «Спектр», откуда и был прислан кинооператор. Именно он выяснил, что заказ Киселеву передала она.
Ну что ж, попытаюсь переговорить с Машей. Я не могла позволить себе такой роскоши, как расслабление, но в вечерние часы фирма наверняка закрыта. Придется отложить встречу на завтра.
Глава 4
На вечер намечалась презентация престижного салона мод «Каприз». Плотников полуинтимно обещал грандиозный и шикарный вечер в теплой и приличной компании. Как же, как же. Ну совершенно невозможно получить удовольствие от общения с малознакомыми людьми и уж тем более провести шикарно вечер. Но для более удобного общения с некоторыми потерпевшими неофициальная встреча может принести неожиданный результат. Все эти задумки Плотникова совсем не грели мне душу, но для полной картины хотелось лично узнать у облапошенных граждан, как же они при таких замках и сейфах допустили уплывание своих домашних кладов в неизвестные руки.
Из слов моего нового «друга» — банкира я поняла, что в среде новоиспеченных нуворишей поселилась тревога, готовая перерасти в панику. Из их квартир и сейфов аккуратно изымались денежные знаки и драгоценности, а востребовать свое добро было не с кого. Милиция профессионально работала и мрачно молчала, местная бритоголовая братия, пошустрив и активно перетряся свои ряды, недоуменно пожимала плечами. Конкретно невозможно было ни к кому подкопаться или хотя бы смутно подозревать кого-то в таких некрасивых проделках. Озабоченность серьезных деловых людей возрастала и переходила в тихую ярость.
После удачного просмотра кассеты моим родственником Власовым окрыление и прилив творческой мысли озарили Плотникова. Но его секьюрити потеряли ниточку, вот и возникла идея обратиться ко мне. Теперь некоторые банкиры объединились, как братья во Христе, надеясь, что изо всего этого я вытащу конкретного виновника. Так вот легко, как в цирке — але оп!
Стоп. Раздражение побоку, никому не интересно, что у меня сегодня был неудачный день. Одеваясь, я прикидывала, что более всего подходит для меня в такой ситуации. Роль синего чулка и деловой офисной крысы просто неприемлема на торжестве. Надо что-либо среднее между вечерним платьем и деловым костюмом. Я остановилась на элегантном брючном костюме из легкой плотной ткани с широким блузоном с отделкой ручной работы.