Прищурившись, он нащупал телефон и задал себе два вопроса: как он оказался в своей каюте. И как мог радиотелефон торчать, как положено, в зарядном устройстве, будучи отключенным и с темным дисплеем — когда он громко и четко слышал сигнал «свободно»!
Мартин засунул себе пальцы в оба уха, однако гудок не стал тише.
Ну, просто отлично. Видимо, именно так чувствует себя алкоголик утром на следующий день после попойки.
Голова раскалывается, чудятся какие-то звуки, провалы в памяти, и мочевой пузырь переполнен.
Он взял свой мобильник, осторожно встал и, шаркая ногами, поплелся в ванную. Чтобы добраться туда, ему понадобилось целых десять минут, потому что ему действительно пришлось делать передышку и отдыхать на краю кровати, в противном случае он бы свалился на полпути.
Он не стал включать свет в ванной: не хотел видеть свое лицо в зеркале. Унитаз он нашел и в темноте.
Он поднял крышку, стянул свои трусы-боксеры (кто меня раздел?) и, усевшись, набрал номер сотового телефона Дизеля. Спустя целую вечность тот наконец ответил:
— Да?
— Это я.
— Мы знакомы? Я хочу сказать, ты мог бы быть Мартином Шварцем, если бы твой голос не звучал так скверно.
— Который час?
— Ты мне звонишь только для того, чтобы узнать, сколько сейчас времени? Дружище, по-видимому, тебе там стало скучно. — Дизель засмеялся, а затем добавил: — Сейчас ровно четырнадцать часов и восемь минут.
В трубке было слышно, как он смачно рыгнул.
Четырнадцать часов? С учетом перевода часов сейчас в Атлантике было двенадцать часов дня. Он проспал не менее десяти часов.
— Но хорошо, что ты позвонил. Ты открывал свою электронную почту?
— Нет.
— Обязательно посмотри ее. Я проанализировал списки сотрудников и пассажиров, которые тебе дал твой приятель Бонхёффер.
Мартин начал отправлять свои естественные потребности, в то время как Дизель продолжал говорить:
— У нас почти шестьсот совпадений среди пассажиров и служащих, которые находились на борту «Султана» как в день исчезновения Нади и Тимми, так и пять лет спустя, когда Анук и ее мать были официально объявлены пропавшими без вести.
— Сколько человек из них могли бы быть потенциальными насильниками?
— Не менее трехсот тридцати восьми служащих. Начиная с плотника и кока и вплоть до капитана — все подходят. При условии, что список полный. И здесь у нас возникает большая проблема.
— Ты хочешь сказать, Бонхёффер дал мне не полный список? — спросил Мартин Дизеля.
— Я хочу сказать, что он не мог дать тебе полный список. Ради экономии денег большинство круизных компаний нанимают в качестве субподрядчиков иностранные фирмы, располагающие дешевой рабочей силой. А те иногда указывают вымышленные фамилии, или вообще утаивают некоторые из них, чтобы платить меньше налогов, или записывают мертвые души, чтобы подзаработать. Там царит ужасная путаница.
Мартин призадумался. Следовательно, списки пассажиров и членов команды ничего не давали, это был тупик.
— А как обстоят дела с пассажирами? — спросил он тем не менее. — Встречаются совпадения?
— Да, конечно. В этом отношении любители морских круизов похожи на преступников-рецидивистов. Но здесь выбор не так велик. Если из восьмидесяти семи пассажиров, находившихся на борту пять лет тому назад и в момент исчезновения Наоми и Анук Ламар, выделить женщин, путешествующих в одиночестве, и пенсионеров, которые скорее мертвы, чем живы, то в качестве потенциальных насильников остаются только тринадцать мужчин. А теперь держись крепче за стул.
Дизель сделал паузу.
— Что?
— Одного из них зовут Петер Пакс.
«Мой псевдоним?»
— Это невозможно, — прокряхтел Мартин.
— Н-да, что тут скажешь, приятель.
Мартин буквально услышал, как Дизель пожал плечами.
— Если бы ты тогда, еще в начальной школе, научился плавать, я бы тебе сейчас посоветовал отправиться вплавь домой. Думаю, что кто-то хочет тебя подставить.
«Да. И я знаю, кто именно».
Мартин взял рулон туалетной бумаги.
— Его зовут Егор, а его фамилия Калинин.
— Судовладелец?
— Возможно, и капитан заодно с ним, но пока я еще не совсем уверен насчет этого болтуна. Ты можешь выяснить, в какой именно каюте якобы проживал этот Пакс?
В отличие от обычных гостиниц, где целиком и полностью зависишь только от благосклонности администратора, получишь ли ты душный номер, окно которого выходит на автостоянку, или светлое пристанище с окнами на тихую улицу, при заказе билетов на круизном лайнере можно было, как правило, самому выбрать номер каюты.
— Да, у меня это где-то записано. Подожди, я посмотрю.
Мартин встал и нажал на кнопку смыва сливного бачка унитаза.
— О нет, пожалуйста. Только не говори, что в течение всего нашего разговора ты делал то, о чем я подумал, услышав этот звук, — возмутился Дизель.
Мартин не стал вдаваться в подробности, а попросил его проверить еще одного человека.
— Кого?
— Лизу Штиллер, пятнадцать лет, берлинка, мать зовут Юлия, обе в списке пассажиров данного рейса. Выясни, пожалуйста, кто оплатил поездку и где был сделан заказ. И посмотри, не сможешь ли ты найти видео на сайте… — Мартину пришлось напрячь память, чтобы вспомнить название сайта, который вчера упоминал Бонхёффер, — isharerumors или что-то похожее, которое помечено именем Лиза Штиллер.
— Зачем тебе это?
— Лизе пятнадцать лет, и со вчерашнего дня она объявлена пропавшей без вести. Говорят, что это видео подтолкнуло ее на самоубийство.
Дизель вздохнул:
— Еще один ребенок? Силы небесные, что там у вас творится?
— Все как-то взаимосвязано. Например, Лизу я видел, когда направлялся к Анук, на… — Мартин запнулся, — нижней палубе, где ей абсолютно нечего было… — пробормотал он и замолчал, так и не закончив фразу.
Что такое?
— Эй, алло? Ты что, тоже прыгнул за борт? — услышал он голос Дизеля.
— Помолчи минутку.
Гудение в его голове уменьшилось, но теперь его смущал другой шум. Целая палитра шумов! Возможно, они звучали здесь все время, но он только сейчас обратил на них внимание. Мартин положил руку на раковину и почувствовал вибрацию. Он вышел на негнущихся ногах из ванной, сориентировался по полоске света, пробивавшегося между гардинами, подошел к ним и раздвинул сначала их, а потом дверь на террасу. Поток холодного, чистого воздуха ворвался внутрь каюты.
То, что он увидел, как нельзя лучше подходило к скрипу, потрескиванию, вибрации и жужжанию, которые доносились со всех сторон.
И к покачиванию корабля.
— Мы плывем, — сказал Мартин, бросив недоверчивый взгляд на покрытые пеной гребни волн, бегущих перед его взором. Унылый, серый горизонт придвинулся к кораблю так близко, что казалось, его можно было потрогать рукой.
— Конечно, вы плывете, это же как-никак круизный лайнер, — сказал Дизель, который не знал, что прошлой ночью капитан «Султана» остановил судно для выполнения маневра «Человек за бортом». Но сейчас двигатели снова работали, что могло означать только две вещи: или они нашли Лизу, или навсегда отреклись от нее.
— Я нашел ее, — сказал Дизель, и на мгновение Мартин подумал, что речь идет о девушке, но, разумеется, Дизель имел в виду каюту, которая была заказана на имя Петера Пакса. — Оба раза он зарезервировал одну и ту же каюту, — сказал он. — Может быть, ты найдешь время, чтобы нанести визит в каюту 2186.
Глава 48
Судовое время 12:33
50°27 с. ш., 17°59 з. д.
Скорость: 23,4 узла; ветер: 30 узлов
Волнение на море: 10 футов
Удаление от Саутгемптона: 639 морских миль
— Номер 2186?
Капитан помассировал затылок. Пластырь на его носу стал меньше, а круги под глазами темнее. Если бы на бирже можно было торговать усталостью, Бонхёффер стал бы самым богатым человеком в мире. Его воспаленные глаза словно уменьшились и теперь были размером с пятицентовую монету и не могли оказать большую помощь в поиске нужного электронного ключа.
— Да, 2186, — подтвердил Мартин и удивился тому, что они искали каюту с таким номером на третьей палубе. Они стояли в боковом проходе, который ответвлялся от входа в атриум, перед дверью серого цвета без номера, и Бонхёффер пытался уже в третий раз вставить электронный ключ в считывающее устройство. Он держал в руке целый набор пластиковых карточек разного цвета, имевших в правом углу небольшое отверстие и нанизанных на тонкую металлическую цепочку. — Разве у вас нет универсального электронного ключа? — удивился Мартин.
— Только не для этого «гнездышка».
— «Гнездышка»?
— Как вы сами видите, это уже не пассажирская каюта, — сказал Бонхёффер, показав взглядом на дверь без номера. С близкого расстояния можно было заметить на двери остатки клея, которым раньше к ней крепился номер.
— А что же? — спросил Мартин.
— Реликт, пережиток. Своего рода аппендикс «Султана». Этой посудине восемь лет и она не самая современная в своем классе. Когда лайнер спускался на воду, многие предполагали, что спрос на внутренние каюты будет постоянно расти, но ошиблись. Большинство пассажиров хотели получить апартаменты, так называемые сьюты, или, на худой конец, каюту с балконом, и только в самом крайнем случае они соглашались на внутреннюю каюту с видом на атриум. А селиться сюда, у самой ватерлинии, уже никто не хотел. Поэтому еще шесть лет тому назад мы переоборудовали десять самых нижних внутренних кают на третьей палубе в складские помещения и различные бюро.
— И в «гнездышко»? — спросил Мартин.
Бонхёффер кивнул. Не удержавшись, он зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой.
— Персоналу запрещено заниматься сексом в своей каюте, а поскольку в большинстве случаев каюта двухместная и приходится делить ее с коллегой, то это скорее и неудобно. Однако экипаж испытывает здоровые физические потребности, особенно во время кругосветного плавания. Конечно, официально ничего подобного этому «гнездышку» не существует, но мы смотрим сквозь пальцы, когда во время многомесячного плавания наши служащие время от времени уединяются здесь на часок-другой для любовного свидания, пока все держится в секрете.