Стоявшая перед ней девушка с затравленным взглядом и подергивающимися уголками рта уже не была ее дочерью. В подлинном смысле этого слова Лиза была погружена в свои навязчивые мысли.
Однажды Юлия где-то читала, что любовные муки наряду с печалью могут нанести тяжелейшие душевные раны. Очевидно, и такие, которые не излечиваются сами собой.
— Лиза, если кто и виноват в твоем горе, так это Том. Он никогда бы…
— Бла-бла-бла… Не пори чушь. Теперь ты хочешь все свалить на него одного, да?
Юлия охотнее всего крикнула бы «Да!» и, если бы этот мерзавец был здесь, схватила бы его за яйца и выбросила за борт, однако, поскольку Том Шиви был от нее так же далек, как и здравая мысль от Лизиного рассудка, она лишь покачала головой.
— Нет, это не только его вина, — сказала она примирительно.
Юлия не была психологом, но и она поняла, что в ее дочери что-то надломилось, что было невозможно склеить логикой.
— Значит, ты признаешь, что заслужила мой план? — торжествующе спросила Лиза.
— Какой план?
— Который я состряпала вместе с Кверки.
На мгновение темное облачко затуманило взор Лизы. Казалось, что ей в голову только что пришла неприятная мысль.
— Это ты украла записи из моего сейфа? — угрожающим тоном спросила она.
— Что? — Юлия ничего не понимала. С таким же успехом ее дочь могла насвистеть какую-нибудь мелодию, а потом спросить, что это за песня. — О чем ты говоришь? Какие записи?
Лиза отмахнулась, как от назойливой мухи, словно то, что она спросила, не имело больше никакого значения.
— Я сказала Кверки, что это ты заставила меня выйти на панель, — сказала она и грязно рассмеялась.
Бум!
Еще одна граната безумия, которую ее дочь метнула в ее сторону. И с каждым разом она целилась все лучше.
— Что? Скажи, ради бога, зачем ты это сделала? — спросила Юлия.
— Потому что в противном случае она бы не помогла мне. Она помогает только тем детям, которые подверглись сексуальному насилию. Поэтому я немного приврала. А в качестве доказательства того, что против моей воли меня заставляют заниматься сексом с незнакомыми мужчинами, я послала ей видео.
Юлия на мгновение прикрыла глаза. В те доли секунды, когда ее глаза оставались закрытыми, перед ее внутренним взором промелькнули обрывки воспоминаний: она увидела затылок дочери, склонившейся над коленями сладострастно постанывающего мужчины, у которого теперь было имя: Том!
— То видео, на котором я сделала ему одолжение и сыграла тебя.
— Меня?
— Грязную потаскуху.
Юлия представила себе картину, как Лиза берет деньги у клиента.
О’кей. Стоп.
Так дальше продолжаться не может. Она сделала еще один шаг по направлению к Лизе. Теперь она находилась от дочери на расстоянии двух вытянутых рук.
— Посмотри мне в глаза, Лиза. Я знаю, что наделала много ошибок в своей жизни. Меня не было рядом с тобой, когда твой отец оставил нас. Я слишком плохо заботилась о тебе, когда у тебя начался переходный возраст. И, да, признаюсь, я переспала с твоим наставником. Но я прекратила наши отношения.
— Ты лжешь. — Лиза покрутила пальцем у виска.
— Нет. Это правда, малыш. Я сделала это, даже не зная, что было между вами…
— Есть. Что между нами ЕСТЬ!
— Хорошо, хорошо! — Юлия примирительно подняла вверх обе руки. — Даже не зная о ваших отношениях, я заметила, что Том…
— Не смей больше называть его имя!
— …что он не тот, кто мне нужен.
— Ха! — Лиза презрительно плюнула в ее сторону. Теперь пот струился уже и с ее бровей. — Ты считаешь себя достойной лучшей партии? А он понадобился тебе только для одноразового употребления?
Юлия закрыла глаза. Все было бесполезно. С таким же успехом она могла бы просить океан больше не шуметь. Юлия разозлилась. Но не на Лизу, которая явно уже не владела собой и которую нужно было срочно показать специалисту. А на Тома, который злоупотребил своим положением школьного наставника, разрушил чувствительную душу девочки-подростка, находящейся в стадии полового созревания, и ввел в заблуждение ее саму. Ее необузданная ярость так быстро вырвалась наружу, что Юлия уже не могла больше контролировать свои слова.
— Итак, прекрасно. Я виновата! — бросила она в лицо Лизе. — Я увела у тебя Тома. Я заслужила такое отношение ко мне с твоей стороны, когда своим мнимым самоубийством ты перепугала меня до смерти. Но все это не поможет тебе вернуть этого мерзкого ублюдка, который лишь использует тебя…
— Хааааааааааааа…
С криком, напоминающим боевой клич индейцев, Лиза, словно обезумев, прыгнула вперед с отверткой в руке.
И нанесла ею колющий удар.
Глава 69
— Пожалуйста, я умоляю вас. Возможно, еще не слишком поздно.
Бонхёффер сложил руки, словно Тиаго был богом, которого он просил внять его молитвам.
— Если верно то, что Лиза написала здесь, то это означает, что девушка еще находится на корабле. Чего доброго, именно в эту минуту она занята тем, что приводит в исполнение последнюю часть своего плана.
Тиаго, который вот уже целых двадцать минут не давал капитану себя уговорить, поскреб густую щетину на подбородке и, примирившись с судьбой, покачал головой:
— Один раз я уже чуть было не издох. Мой желудок подсказывает мне, что если я вас сейчас отпущу, то наверняка погибну.
В сердцах капитан хватил кулаком по столу, за которым был вынужден сидеть все это время.
— Но ради всего святого скажите, что вы хотите от меня? Удерживать меня здесь до прибытия в Нью-Йорк?
— Нет. — Тиаго уставился на Бонхёффера с таким видом, словно ему только что пришла в голову хорошая идея. — Позвоните в береговую охрану Соединенных Штатов. В пограничное управление или в ФБР. Мне все равно. Я хочу поговорить с ними и описать им мое положение.
Совершенно ошарашенный Бонхёффер растерянно посмотрел на него:
— Это и есть ваше требование? Которое только что пришло вам в голову?
Тиаго с виноватым видом кивнул:
— Я боюсь. Я не могу ясно мыслить, когда трясусь от страха.
Бонхёффер вздохнул. Во рту у него пересохло. Он так много говорил в последнее время, что теперь чувствовал плохой запах изо рта.
— О’кей, хорошо. Заключим сделку, Тиаго. Вы позволите мне сделать два телефонных звонка. Первым звонком я прикажу остановить корабль. Вторым звонком я постараюсь дозвониться до Юлии Штиллер. Как только это произойдет, мы вместе с вами связываемся с официальными инстанциями и информируем их обо всем. И последнее: отдайте же мне, наконец, ваш проклятый револьвер. Ну как, устраивают вас такие условия?
— Хуже и быть не может, — сказал Тиаго и показал дулом револьвера на телефон Бонхёффера. — Но один раз я и так уже слишком долго колебался.
Бонхёффер кивнул и поспешно схватил свой мобильник.
— Молите Бога, чтобы это не произошло с вами во второй раз.
Глава 70
Мартин буквально вломился в дверь. Во время своего бега из «Адской кухни» по палубе для служебного персонала и вверх по шести лестничным пролетам от палубы А до пятой пассажирской палубы океанского лайнера он оставил Елену далеко позади себя.
Он толкал женщин, перескакивал через маленьких детей, выбил поднос из рук официанта, доставлявшего заказ в номер, и заставил его отдать ему свой универсальный ключ. И тем не менее прибыл слишком поздно.
Так подумал он, когда увидел, как Лиза с отверткой в руке бросилась на свою мать, которая почему-то была голой или очень скудно одетой. Однако, к счастью, Лиза споткнулась, зацепившись шнурками своих высоких ботинок за ножку кровати. Это позволило Юлии выскочить на балкон, куда устремилась и ее дочь.
— Эй, Лиза! — задыхаясь от сумасшедшего бега, крикнул Мартин.
Лиза не слышала, как распахнулась дверь ее каюты. Однако на свое имя она прореагировала. Она медленно повернулась к нему.
В этот момент зазвонил телефон на ночном столике, но никто не обратил на него внимания.
— Кто вы такой? — спросила Лиза, не выпуская свою мать из вида. Порыв ветра разметал ее волосы, и они словно капюшоном закрыли ее лицо.
Мартин сразу обратил внимание на ее остекленевший взгляд и мгновенно оценил ситуацию. Лиза Штиллер пребывала в своего рода «альфа-модусе», в таком состоянии, находясь в котором она была способна реагировать только на самые сильные внешние раздражители. Голос ее разума был отключен, так же как и ее способность различать правоту и неправоту.
По всей вероятности, она страдала от диссоциативного расстройства психики. Если Дизель прав и ее учитель, пользуясь своим служебным положением, склонил ее к сексу, этот негативный опыт, подобно тлеющей спичке, разжег огромный пожар в ее чувствительной душе.
Очевидно, она винила свою мать в тех психических муках, которые, несомненно, испытывала. В течение недель, а может быть, и месяцев Юлия превратилась для дочери в главного врага. Мартин знал, что никакими аргументами не сможет вот так сразу удержать Лизу от задуманного. И никакой правдой. Поэтому он решил применить хитрость и сказал:
— Я друг Кверки.
В яблочко!
В самую последнюю секунду он вспомнил имя, под которым Шахла поддерживала контакт со своими потенциальными клиентами на форуме Easyexit. Предположение Елены подтвердилось. Между Лизой и Шахлой действительно существовала связь. Выдав себя за сообщника Кверки, он привлек внимание Лизы. Правда, и внимание ее матери, которая уставилась на него, широко раскрыв глаза, и уже хотела открыть рот, но потом, к счастью, поймала его быстрый взгляд и правильно истолковала его, поняв, что ей лучше не вмешиваться.
— У Кверки нет друзей, — сказала Лиза, несколько сбитая с толку.
— Нет, есть. Я ее ассистент.
— Вы лжете.
— Нет, не лгу. Я пришел по ее поручению. Она говорит, что ты должна остановиться.
— Бред собачий.
— Нет, правда. Выполнение плана остановлено.
— Ах так? А почему же она сама не пришла сюда, чтобы сказать мне это?