– Уверен, мистер Брайтон.
– А где сейчас Кристэл?
– Под моей опекой.
– Еще раз напомните, кто вы такой?
– Я лицензированный частный детектив, мистер Брайтон. Если нужны какие-то подтверждения или ссылки, могу предоставить вам…
– Нет, нет, не надо. Так, значит, она с вами.
– Именно так.
– И она в порядке.
– Да.
– Видите ли, дело в том, что цены на авиабилеты задрали просто до небес. И я слегка превысил лимит своих кредитных карт. То есть я хотел сказать, я мечтал бы быть рядом со своей дочуркой. Честное слово. И хочу позаботиться о Кристэл. Но просто не знаю пока, как скоро смогу до вас добраться. Понимаете, о чем я?
– Уж как-нибудь постарайтесь, – произнес Кэл.
– Придется поискать, у кого можно одолжить. Тогда, может, и наскребу на перелет. Но ведь Кристэл пока в полном порядке, верно? То есть, я хотел сказать, ей пока не грозит никакая опасность?
Кэл запустил пальцы свободной руки за воротничок рубашки. Шея горячая, он вспотел.
– Знаете, мистер Брайтон, вы уж простите меня за то, что сую свой нос в чужие дела. Но ваша дочь только что потеряла маму, и еще она не совсем обычная маленькая девочка, а потому очень нуждается в поддержке, причем именно сейчас, в такой момент. И если вы поленитесь поместить свою задницу в чертов самолет, вылететь сюда и взять на себя хоть какую-то ответственность, тогда я не поленюсь прилететь к вам и сбросить вас с моста Золотые Ворота. Вы меня поняли?
– Да, – ответил Джеральд Брайтон. – Я вас услышал. Позвольте мне сообразить, что тут можно сделать, и я вам тут же перезвоню.
– Жду вашего звонка, – сказал Кэл и сунул телефон обратно в карман.
Откуда-то справа послышался шум. Дуэйн выходил из двери гаража на две машины, стоявшего на отшибе, в самом дальнем конце двора. Достал из кармана связку ключей, вставил один в замочную скважину, повернул, затем убрал ключи.
Обернулся и увидел стоящего чуть в отдалении Кэла.
– Ты чего, следил за мной? – спросил он.
– Просто вышел на улицу позвонить, – отозвался Кэл.
– Тогда готов побиться об заклад, – заметил Дуэйн, – ты приглашаешь еще каких-то людей пожить у нас в доме. А почему бы и нет, черт возьми?
И он двинулся к Кэлу.
– Я тебе не враг, – сказал Кэл.
– Кто говорит, что враг?
– Селеста и ты мне не безразличны. И если между вами что-то происходит, я всегда помогу, вы только скажите.
Дуэйн продолжал топать, прошел мимо Кэла, направился к своему грузовику.
– Большое спасибо, – пробормотал Дуэйн, – но у меня все под контролем. – Затем распахнул дверцу, забрался на сиденье. Дал задний ход, вывел грузовик на улицу и укатил.
– Я к нему не прикасался, – сказал Гарви Оттман. – То есть все же пришлось вытащить его оттуда и положить здесь. Так что в строго техническом смысле все же прикасался.
Мы стояли на краю резервуара с водой, который находился прямо за водоочистительной станцией, в тени водонапорной башни. То был огромный искусственный пруд с бетонным дном – этакая купальня для детей гигантов. Питался он водами подземных источников и близлежащих рек и ручейков; и уже отсюда вода поступала на очистку и обработку. А затем, уже в самом конце, закачивалась в водонапорную башню и под воздействием силы тяжести расходилась по трубам, попадая в жилые дома и учреждения Промис-Фоллз.
На выложенном из бетонных плит парапете, что тянулся вдоль резервуара, распростерлось тело Тейта Уайтхеда. Лежал он на спине, мертвые глаза широко раскрыты. Одежда до сих пор мокрая. Если верить Оттману, вытащил он его из воды примерно полчаса назад.
– Я даже и не пытался сделать искусственное дыхание, – говорил Оттман. – С первого взгляда было ясно, что он мертв. Если б счел, что в нем еще теплятся какие-то остатки жизни, то предпринял бы меры или вызвал «скорую». Правда, в последнем случае он все равно бы помер, потому как «скорой» теперь в городе у нас не дождаться. Но я все равно бы вызвал, если бы заметил, что человека еще можно спасти.
– Все нормально, – сказал я. – Вы правильно поступили. Он мертв, причем давно, возможно, вот уже несколько часов. А теперь расскажите, как вы его нашли.
– Значит, дело было так. Я пришел сюда взять несколько проб. Я беру пробы на каждом этапе процесса, чтобы знать, где может возникнуть неприятность. Вы меня понимаете?
– Да.
– Потому как если вода в резервуаре в порядке, тогда, значит, заражение произошло где-то в другом месте.
– Ясненько.
– Но если где-то на ферме выше по течению спустили в реку отходы, то тогда я нахожу их следы в резервуаре.
– Тейт, – напомнил я ему и кивком указал на тело на парапете.
– Ах, да. И вот я вышел сюда и увидел под водой что-то темное, вон там, где дно находится под уклоном и немного выше. И тогда я подошел поближе и увидел, что это человек, и еще подумал: ни хрена себе! Подбежал, схватил шест, подтянул немного к берегу, потом шагнул в воду и вытащил его. – Он кивком указал на резиновые сапоги. – Я был в них.
Приятно было узнать, что Оттман поберег свои туфли.
– А знаете, что я думаю? – спросил Оттман.
– Что вы думаете?
– Думаю, он, должно быть, вышел сюда поразмяться немного, потерял равновесие, упал, ударился головой о бордюрный камень. Ну и потерял сознание и утонул.
– Возможно, – произнес я, опускаясь на колени перед телом. – Помогите мне перевернуть его.
Он опустился на колени рядом со мной, и вот мы осторожно перекатили тело Тейта Уайтхеда на бок – так, чтобы был виден затылок. Он являл собой ужасающее зрелище – сплошная кровавая масса. Череп был расколот.
– Полагаю, все произошло не совсем так, как вы описали, – заметил я Оттману.
– Господи, – пробормотал он. – Нет, вы это видели? Как это можно умудриться так разбить голову при падении? Надобно свалиться с высоченного дерева головой вниз, чтобы череп раскололся, как яйцо…
Я поднялся и сказал ему:
– Оставайтесь здесь.
И принялся медленно обходить резервуар по периметру против часовой стрелки. К нему вели выложенные бетонными плитами дорожки с полосками ухоженного газона между ними, чуть поодаль высились деревья. Но это была не та лесополоса, которую мы обследовали раньше. Та находилась по другую сторону от здания, неподалеку от автостоянки. Тогда я еще подумал, что там Тейту было удобнее хранить спиртное в старенькой своей машине.
Я внимательно осматривал каждый клочок земли и каждую плиту парапета. Прошло уже минут пять, и я проделал примерно три четверти пути, обходя резервуар – заметьте, двигаясь против часовой стрелки, – и вот наконец увидел то, что ожидал.
Несколько капель крови.
Я встал на колени, чтобы получше рассмотреть.
– Что там? – крикнул Оттман.
Всего с полдюжины капель в нескольких дюймах от края. Видимо, нападавший прятался за деревьями. И когда увидел, как прошел Уайтхед, судя по всему, пьяненький – потому он являл собой легкую мишень, – нападавший подкрался к нему сзади, нанес удар по голове и одним быстрым движением столкнул в воду. Иначе на парапете осталось бы больше крови.
Я сошел с бетонного парапета на газон и стал осматривать все вокруг. И вскоре нашел то, что искал.
Крупный камень, размером с мужской кулак. На нем виднелись кровь и прилипшие волосы.
Прикасаться к нему я не стал.
– Ну, что там? Что нашли? – крикнул Оттман.
Я подошел к нему. Он так и остался стоять рядом с телом.
– Так вы что-то нашли или нет? – спросил он.
– Допустим, Тейт подошел к резервуару в самом начале своей смены. Ночью, кроме него, здесь никто не работает?
– Никто. Да и в том нет нужды. Все работает автоматически, в особом надзоре не нуждается.
Покончив с Уайтхедом, его убийца или убийцы получили полную свободу действий. И на протяжении нескольких часов могли вытворять здесь все, что угодно.
– Так что же показали ваши пробы?
Оттман покосился на тело и ответил:
– Нельзя ли поговорить где-нибудь в другом месте? Просто не в силах смотреть… на это. Того и гляди стошнит.
Я отвел его в сторону, поближе к деревьям.
– Пробы, – напомнил я.
– Ах, да. Их проверка займет еще какое-то время, но пока что качество воды вполне хорошее. Когда вы уехали, здесь побывала целая комиссия из министерства здравоохранения, они тоже брали пробы. И резервуар проверяли, проверяли уже обработанную воду перед тем, как она поступает в насосную станцию, а затем закачивается в башню. И по всему городу проверка тоже шла.
– Что же удалось выяснить?
– Пока еще не знаю, – ответил он. – Тест по выявлению E. coli в воде требует времени.
Лично я уже начал думать, что E. coli тут ни при чем. Начал думать, что это скорее имеет какое-то отношение к мертвым белкам, раскрашенным манекенам, объятому пламенем автобусу и студенту из колледжа Теккерея в капюшоне. И самый худший вариант – к взрыву бомбы в кинотеатре под открытым небом.
Уже не говоря об убийствах Оливии Фишер, Розмари Гейнор и вот теперь еще – Лорейн Пламмер.
Я считал, что всех этих трех женщин убил один и тот же человек, однако пока не понимал, как они могут быть связаны с другими инцидентами. И вообще – как все эти инциденты могут быть связаны между собой.
Но что-то подсказывало мне, что все же связаны. Что-то подсказывало, что все, что произошло в Промис-Фоллз за последний месяц и за предшествующие три года, каким-то образом связано между собой.
Мы имеем дело с серийным убийцей и маньяком, сумасшедшим, разгуливающим на свободе. Вполне возможно, что это один и тот же человек.
Или же нет. Может, мы имеем дело с целой группой злоумышленников. С каким-то новым культом. И если Мэйсон Хелт имел к этому какое-то отношение, то теперь он мертв, а все это дерьмо продолжается, а это определенно означает, что мы, скорее всего, имеем дело не с одним преступником.
И Клайв Данкомб тоже мертв. А Билл Гейнор сидит в тюрьме и ждет суда. Их имена тем или иным способом были связаны с событиями прошлого месяца, но уж точно эти люди не имеют никакого отношения ни к убийству Лорейн Пламмер, ни к отравлению водопроводной воды.