Ее поместили в больницу, а Брэндон, которого содержали в тюрьме при старом коррекционном центре в Бриджуотере, направил в администрацию запрос о разрешении выдать пропуск, чтоб он мог навестить свою мать. В тот момент состояние Иоланды расценивалось врачами как критическое, возникли опасения, что, возможно, для Брэндона это последний шанс увидеть свою мать в живых.
И разрешение было выдано.
Перед тем как войти в палату интенсивной терапии, Брэндон попросил охранников снять с него наручники. Разве это хорошо, твердил он, предстать перед матерью, которая, возможно, видит своего сына в последний раз, вот так, в наручниках?
И наручники сняли.
Брэндону разрешили войти в отделение реанимации без сопровождающих. Сопровождающие его полицейские решили, что здесь только один вход и выход. Офицер полиции уселся у входа в палату и дал Брэндону десять минут.
Согласно показаниям полицейских, Брэндон находился за шторкой и говорил с матерью, когда в реанимацию вошел мужчина в халате санитара, решив проверить состояние больной. И Брэндон не преминул воспользоваться выпавшим ему шансом. Схватил мужчину мертвой хваткой за горло, и тот потерял сознание.
Позже санитар давал показания перед камерой. «Он был примерно моего роста и телосложения, но, боже, до чего силен! Обхватил рукой за шею, как крюком, и я вырубился».
Брэндон забрал его халат, вышел из двери реанимации и спокойно прошел мимо полицейского.
С тех пор его никто не видел.
Снимок Брэндона показывали по телевизору и печатали в газетах, граждан просили немедленно сообщить в полицию, если они встретят этого человека. Репортеры писали: «Полиция предупреждает: к этому человеку приближаться не стоит. Он очень опасен».
Дэвид просмотрел все эти материалы дважды – на тот случай, если вдруг что-то упустил. К примеру, его очень интересовал один факт: знали ли в полиции, куда мог направиться Брэндон и почему.
Но ничего не нашел.
Однако Дэвид был твердо уверен: они знали. И еще был готов побиться об заклад, что кто-то из бостонской полиции или тюрьмы предупредил Саманту о возможном появлении Брэндона.
Поэтому она и сбежала.
Интересно, подумал Дэвид, уведомили ли об этом происшествии местную полицию. Он достал телефон, нашел номер Барри Дакворта и позвонил ему на мобильный. Он понимал: у главного детектива сегодня полным-полно работы, тот занимается расследованием заражения водопроводной воды. Но попробовать все же стоит.
Дакворт ответил после четвертого гудка.
– Дакворт. Ты, Дэвид?
– Да, я.
– Если речь идет о твоем боссе, на меня не рассчитывай.
– О Рэнди?
– Если хочешь его найти, даю наводку. В настоящий момент он прикован наручниками к железной двери на станции по водоочистке.
– Что?
Дэвину показалось, что кресло под ним покачнулось. Он вспомнил о своем недавнем разговоре с Финли, о том, как тому несказанно повезло, что на его заводе незадолго до катастрофы резко повысили производство продукции.
Но возможно ли такое?
Неужели Рэнди каким-то образом…
– Что-то я не понимаю, – пробормотал Дэвид. – За что его арестовали? Потому как… не знаю, имеет ли это отношение к делу, но он резко повысил выпуск продукции прямо перед…
– Просто путался под ногами, вот и пришлось его приструнить. Так что можешь сходить его поприветствовать. Ну и потолковать заодно, заставить умерить пыл. И не лезть в мои дела.
– Какие именно?
– Да любые, которыми я занимаюсь, но особенно здесь, на станции по водоочистке. Он думает, что вернется в кабинет мэра, а у меня для него новости. Ему этого кабинета не видать как своих ушей.
– Ладно, ладно. Но ведь не поэтому…
– Давай, живо выкладывай, что тебе надобно, Дэвид.
– Что тебе известно о Брэндоне Уортингтоне?
– Кто это, черт побери?
– Слышал про Гарнета и Иоланду Уортингтон? Они наняли одного идиота, чтоб тот похитил ребенка Саманты Уортингтон, и затем в прачечной-автомате…
– А, да, вспомнил. Карлсон, Ангус Карлсон, он занимался этим делом, но я знаю, о чем ты говоришь. Брэндон, который сын, да? Тот, который сидит в тюрьме?
– Уже не сидит.
– Отпустили?
– Он сбежал. – И Дэвид вкратце пересказал Дакворту детали побега. – И сдается мне, он сейчас в Промис-Фоллз.
– Уверен, бостонская полиция уже связалась с нашими. Послушай, Дэвид, если вдруг увидишь его, тут же позвони мне. Правда, я тут по уши завяз во всем этом дерьме.
– Я беспокоюсь о Сэм и Карле. Думаю, они сбежали именно поэтому и…
– Мне пора, Дэвид, – сказал Дакворт и отключился.
– Что ж, и на том спасибо, хрен собачий, – выругался Дэвид.
– А я все слышал, – сообщил Итан из гостиной.
Не выпуская мобильника из рук, Дэвид попробовал еще раз позвонить Сэм. Только бы она ответила! Она ведь видит, кто ей звонит. Если она ответит, Дэвид скажет, что знает, почему она так поспешно уехала из города, знает, что Брэндон бежал из тюрьмы и разыскивает ее. И еще скажет, что поможет ей, чего бы это ему ни стоило.
Телефон звонил, но Сэм не отвечала.
Надо написать, решил он.
И быстро набрал эсэмэску: «Знаю о Брэндоне и почему ты уехала. Позволь мне помочь, пожалуйста. Перезвони как только сможешь».
Он отправил сообщение. Убедился, что текст отправлен. И долго смотрел на экран телефона в надежде увидеть три маленькие точечки, означавшие, что Сэм уже пишет ему ответ, и размышлял над тем, куда она могла уехать.
Дэвид не знал, есть ли у нее другая семья. Потом вспомнил: вроде бы она как-то раз упомянула, что ее родителей уже нет в живых. Так что скрываться у них она не сможет. До тех пор, пока все это не закончится.
До тех пор, пока Брэндона не схватят.
Похоже на то, что Сэм не собиралась отвечать или возвращаться к нему, и Дэвид отложил телефон на столик.
Наверное, сказал он себе, беспокоиться о ней незачем. Вполне возможно, что Сэм контролирует ситуацию и неплохо справляется с этим. И когда кто-то предупредил ее, что Брэндон на свободе, она быстро собрала все необходимое, схватила Карла, они уселись в машину и укатили прочь. С учетом того, через что ей пришлось пройти и сколько неприятностей ей доставили родители Брэндона и этот придурок Эд Нобл, это, возможно, было мудрым решением.
«И я в ее решениях и планах приоритетного места не занимал», – подумал Дэвид.
Да и с какой стати?
Как только Брэндона схватят, Сэм вернется, и отношения между ними продолжатся.
В том нет сомнений.
Но неужели ей так трудно ответить на его телефонный звонок? Или на эсэмэску?
Разве что…
Разве что Сэм подозревает какую-то западню. Ведь в прошлом клан Уортингтонов не раз надувал ее, причем довольно успешно.
А может, она считает, что Брэндон добрался до него, до Дэвида? Что в руках у него оказался его телефон, вот он и звонит с него и шлет эсэмэски в надежде выяснить, где находятся Сэм и Карл?
Может, они уже в пределах досягаемости?
И тут вдруг в голову Дэвиду пришла новая страшная мысль.
Может, Сэм не отвечает, потому что Брэндон уже нашел их?
Такое ощущение, будто я попал на лекцию по химии где-то в колледже.
Тело Тейта Уайтхеда по-прежнему лежало на парапете у резервуара в ожидании, когда приедет медэксперт со своей командой – а когда это будет, одному богу известно; Рэндал Финли был по-прежнему прикован наручниками к двери у входа в здание водоочистительной станции. А Гарви Оттман проводил для меня обзорную экскурсию и читал краткий курс под названием «Очистка воды 101». Его прервал звонок от Дэвида Харвуда, но когда я закончил разговор с ним, Оттман продолжил:
– Процесс очистки водопроводной воды насчитывает лишь около восьмидесяти лет, закон о нем был принят конгрессом в 1974 году. Он называется «Акт о безопасной питьевой воде», и общий смысл этого закона сводится к тому, что вода, вытекающая из-под крана, должна быть на сто процентов безопасной и пригодной для питья.
Оттман проводил меня через те участки предприятия, где я прежде ни разу не бывал. Огромные наполненные водой бассейны были поделены на секции, каждая размером со школьный зал для занятий физкультурой.
– Перед тем как поступить к потребителю, вода проходит шесть стадий очистки, – продолжал вещать он. – Здесь и предварительная обработка, и скрининг, и, как правило, эти процессы проходят в резервуаре. Но вот вода начинает поступать на станцию, и уже здесь применяются коагуляция и флоккуляция, затем…
– Флок что?
– Флоккуляция. В процессе коагуляции и флоккуляции из воды удаляются взвешенные частицы, сохранившиеся после скрининга. Эти частицы слипаются в более крупные комки, мы называем их флоками. И комки эти на стадии осаждения попадают на дно, где их можно собрать и удалить из воды и…
– Так, значит, все эти твердые вещества, вся эта дрянь, находящаяся в воде, оседает? Ну там, сигаретные окурки и прочая гадость, так?
– И не только это. Более крупные частицы, типа сигаретных окурков, отсеиваются еще на стадии скрининга, но в воде всегда присутствует огромная масса гораздо более мелких твердых частиц, которые невозможно увидеть невооруженным глазом. Вот от всего этого мы и должны избавиться. На следующем этапе начинается процесс фильтрации, где все оставшиеся загрязнения удаляются.
Оттман так и жонглировал всеми этими словами. Аэрация. Хлорирование. Фторирование.
– Фторирование?
– Да, добавление фтора, – сказал он. – Для зубов. Фтор добавляют на одной из последних стадий. Затем воду закачивают в башню, и она готова поступать к потребителю. Заметьте, насосам вовсе не обязательно работать непрерывно. Основная нагрузка приходится на них по ночам, они пополняют запасы воды в башне, взамен израсходованных за день. Когда люди просыпаются по утрам, расходы воды достигают своего пика, со всеми этими душами и ваннами, готовкой, ну и прочим, но воды в башне вполне хватает на все эти нужды, и система ее подачи в дома проста и надежна.