– Да, – кивнул Рон. – Я видел, как пару дней назад они собрали вещи и уехали.
– А Сэм не сообщила, куда они направились?
Рон покачал головой:
– Я с ними не говорил.
– Я говорила, – встряла Тереза. – Но недолго, всего несколько секунд. Сэм только и сказала, что они уезжают. Что оказалось очень разумно с ее стороны, особенно если учесть, во что сейчас превратился наш город. Может, у нее есть знакомые за городом, с коттеджем, где можно провести уик-энд.
– Скорее всего, так оно и есть. Что ж, еще раз прошу прощения за беспокойство.
– Нет, похоже на то, что они решили разбить в лесу лагерь… – заговорил Рон.
Тереза тотчас перебила мужа:
– Может, хотите оставить карточку или записку? Ну, на тот случай, если она вернется? Ну и попросить, чтобы она связалась с вами?
– Нет, спасибо, не надо, – сказал Дэвид. – Желаю вам приятного дня.
Тереза захлопнула дверь, привалилась к ней спиной, приложила кончики пальцев в груди, прямо под шеей. И сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.
– Ты в порядке? – спросил ее муж.
– К чему тебе понадобилось это говорить?
– Что говорить?
– Слава богу, не до конца. Ну, что они могли уехать в лес и разбить там лагерь.
– Но ведь ты сама так говорила, разве нет? Что они захватили с собой палатку и спальные мешки. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться – эти люди собираются пожить где-то на природе.
– А ведь он мог тебя услышать. Наверняка услышал.
– И что с того? – осведомился Рон.
– Да то, что он может поехать и начать проверять все кемпинги и подходящие места.
– Пусть себе проверяет, нам-то какое дело? Он же сказал, что они встречаются. Он и Сэм.
– Да, – кивнула Тереза. – Наша Сэм и правда встречалась с парнем по имени Дэвид Харвуд. Сама видела, как он заезжал к ней вроде бы на прошлой неделе.
– Ладно. И что с того?
– Да только сегодня это был совсем другой человек, вот что.
Как только прибыл коронер – женщина по имени Ванда Террёль, – Джойс Пилгрим вернулась в свой кабинет.
Этот детектив просил ее просмотреть пленки с видеокамер слежения, установленных на территории колледжа, за несколько часов до и после того, когда, по его мнению, была убита Лорейн Пламмер. В одном из помещений отдела безопасности находилась комната технического обслуживания, здесь стояли несколько мониторов, подсоединенных к видеокамерам.
Джойс планировала направиться прямо туда, но понимала: прежде следует заняться одним неотложным делом.
Она должна позвонить родителям Лорейн Пламмер, Лестеру и Альме. Ведь именно после их звонка она отправилась на поиски студентки. А они наверняка сидят у телефона, ждут, когда она им перезвонит.
Нет, погоди-ка. Разве это входит в сферу ее обязанностей? Почему именно она должна сообщить им эту ужасную новость? Может, это прерогатива полиции? Если произошло убийство – а в том, что это именно убийство, нет никаких сомнений, – разве не копы обязаны уведомлять об этом близких? Нет, это точно должен сделать Дакворт.
А ей и без того есть чем заняться. Джойс просто искала себе оправдание. Ей страшно не хотелось звонить родителям Лорейн. И ей нужен вполне обоснованный предлог не набирать этот номер.
Может, позвонить Дакворту и попросить его сделать это? Но записал ли он контактные телефоны Пламмеров? Вроде бы нет, не записывал. Видно, просто забыл. Сколько еще семей в Промис-Фоллз ожидают сегодня самые плохие новости?
Джойс понимала: она должна заняться этим сама.
Она сняла трубку и набрала домашний номер Пламмеров. Трубку сняли после первого же гудка.
– Да? – Это была мать, Альма.
– Миссис Пламмер?
– Да, это я. Лестер, возьми вторую трубку!
Послышался щелчок, затем второй голос произнес:
– Алло?
– Вы оба слушаете? – уточнила Джойс.
– Да, – отозвался Лестер.
– С вами кто-нибудь уже связался?
– Нет, – ответил Лестер. – Вы хотите сказать, насчет воды? Но мы уж смотрели новости. Ну, о том, что вода отравлена. Когда это случилось? Неужели люди пили плохую воду целую неделю? А Лорейн, она не заболела?
– Она в больнице, да? – спросила Альма.
– Господи боже, неужели она пила отравленную воду? – всполошился Лестер Пламмер.
– Нет, – ответила Джойс. – Эту воду она не пила. В колледже отдельная система водоснабжения. Так что на нас это никак не повлияло.
Она услышала, как родители Лорейн с облегчением выдохнули.
– Мне очень жаль, – произнесла Джойс Пилгрим. – Но новости у меня плохие.
Опустив телефонную трубку, она не сразу пошла в комнату технического обслуживания. Вместо этого сидела, словно окаменев, в кресле перед компьютерным столиком, а затем вдруг ее начала бить дрожь. Джойс судорожно вцепилась в подлокотники.
Не могу себе этого позволить.
Она сделала несколько глубоких вдохов, подавила слезы. Она как-то умудрялась держаться во время разговора с родителями. Если уж она смогла выслушать двух человек, раздавленных горем, и не заплакать при этом, она выдержит все.
Ведь так?
Джойс подумала, что надо бы позвонить мужу. Ей так хотелось услышать голос Тэда. Но она боялась, что, как только он ответит на звонок, она тут же сломается.
Ничего, с Тэдом можно поговорить позже.
Джойс надеялась, что, когда в следующий раз будет говорить с Даквортом, тот не поинтересуется, расспрашивала ли она родителей Лорейн Пламмер о том, упоминала ли их дочь в разговоре женатого мужчину.
Она никогда не пошла бы на такое. Родители были поглощены горем. Она сообщила им трагическую новость. А уж вопросы пусть задает сам Дакворт.
Джойс перешла в другое помещение и уселась в кресло перед монитором. Задвигала мышкой, нашла нужный временной отрезок. Ей необходимо было просмотреть изображение с 11.20 вечера до 1.20 ночи. По мнению Дакворта, Лорейн была убита примерно в двадцать минут первого ночи.
Камеры были установлены вдоль дороги у библиотеки и спортивного зала. Были и другие камеры, но все они располагались гораздо дальше от корпуса общежития, где жила Лорейн.
Первым делом она просмотрела пленку с камеры, установленной возле спортивного зала. И начала с 11.20 вечера.
Смотреть было особенно не на что. Слишком мало студентов осталось в кампусе, машин на дорожке не было, прошло всего лишь несколько человек. В 11.45, держась за руки, прошли молодой человек и девушка.
В 11.51 на дорожке появился бегун. Белый мужчина лет двадцати с небольшим в шортах и светлой футболке. Из ушей свисали тонкие проводки. На экране он промелькнул секунд за семь. Она записала себе в блокнот: «Бегун, 11.51».
В 12.02 ночи он появился снова, на этот раз двигался уже в обратном направлении. Джойс и это записала в блокнот.
Затем она «пролистала» кадры, на которых не наблюдалось никакого движения. После возвращения бегуна, после его пробежки мимо спортзала, никто в поле зрения камеры не попал. В какой-то момент показалось, что там все же что-то промелькнуло. Она отмотала пленку назад и просмотрела повторно.
Да, наблюдалось движение вдоль дороги, прямо у стенки здания. Очень близко к земле. Но кто это, человек? Он что, полз? Может, кто-то был ранен или же пытался подкрасться незаметно?..
Она еще раз перемотала пленку, просмотрела. Да это не один движущийся объект, а целых три или, может, даже четыре.
Еноты!
Джойс рассмеялась. Впервые за долгое время.
Что ж, пора переключить внимание на другую камеру, установленную возле библиотеки. Один угол библиотечного здания попадал в верхний правый квадрат экрана. Дорога делила экран по горизонтали. В верхнем левом углу виднелся лес, ниже – улица, тротуар. Камера была закреплена в верхней части корпуса студенческого общежития – не того, где проживала Лорейн, а того, что находился напротив библиотеки. Здания, где жила Лорейн, видно не было, оно находилось правее, наверное, ярдах в ста.
Ночью библиотека была, разумеется, закрыта и освещалась раз в пять слабее, чем обычно. А большая часть дороги была освещена уличными фонарями.
Джойс начала просмотр с 11.20, и вскоре ее внимание привлекло нечто быстро двигающееся.
Слева на экране возник автомобиль и остановился ровно посередине. Джойс отметила время – 11.41. Водительская дверца отворилась, тут же вспыхнул свет в салоне. И из машины вышел мужчина. В руках он держал что-то квадратное и белое.
Коробку с пиццей. То был доставщик пиццы.
Он двинулся к нижней части экрана и вскоре исчез из виду. Стало быть, направлялся к общежитию, не попавшему в поле зрения камеры? С другой стороны, оказавшись невидимым для камеры, он мог резко свернуть и направиться к зданию, где находилась Лорейн.
Заказывала ли она пиццу? Дакворт просматривал ее телефон. Если б он видел звонок в доставку пиццы, то наверняка бы обратил на это внимание. Но, с другой стороны, она могла заказать пиццу и через свой ноутбук. Или, что тоже вполне возможно…
Так, погоди-ка. Паренек, доставивший пиццу, вернулся. Прошло лишь три минуты. На экране 11.44. Он уселся за руль, резко развернулся на улице и двинулся в том направлении, откуда появился.
Но Джойс записала и это.
В 11.45 – ничего.
В 11.49 – ничего.
В 11.55 – ничего.
В 12.01 – ни… Нет, погодите. А это что такое?
Слева на экран всунулся автомобиль. Всунулся в буквальном смысле этого слова. Были видны бампер и примерно шесть дюймов капота. Автомобиль продвинулся еще немного и остановился.
Трудно было сказать, что это за машина, внедорожник или пикап. Что угодно, только не фургон, это определенно. У фургона капот поднимается вертикально, до заднего стекла.
Джойс нажала на «паузу», смотрела на экран, чуть ли не носом в него уперлась в попытке разобрать, что же это за машина. Но изображение было нечетким, зернистым, да и освещение слабоватым.
И она продолжила просматривать пленку.
Задние фары погасли. На протяжении нескольких секунд не происходило ровным счетом ничего.