– Говорит, что видел его всего лишь секунду. Причем видел не возле машины. Немного дальше. Рядом со зданием, где была убита Лорейн Пламмер. Но он решил, что это тот самый парень из машины, потому как никого больше поблизости не было.
– Просто поразительно, Джойс. Отличная работа. – Я шагнул из душа и потянулся за полотенцем. Протер намыленные волосы одной рукой, по-прежнему не выпуская из другой телефон. – Имя свидетеля записали?
– Да, погодите секунду. Конечно, записала. И номер телефона тоже. Вот…
– Постойте, я сейчас не могу записать. Перезвоню вам через пару минут. Так как его там? – Я вылез из душа, опустил ноги на белый и пушистый банный коврик.
– Руни, – сказала она.
– Что?!
– Руни. Виктор Руни.
Я выронил полотенце.
И ничего не сказал. Пытался осмыслить услышанное. Жених Оливии Фишер пробегал мимо здания, где была убита Лорейн Пламмер, как раз во время ее убийства.
Может, поэтому он так подробно описал того таинственного мужчину, даже надпись на бейсболке якобы заметил. Хотел нас направить по ложному следу.
А может, и вовсе никого там не видел.
– Спасибо, Джойс, – поблагодарил я. – Перезвоню вам попозже.
В дверях снова возникла Морин. Окинула меня взглядом – я по-прежнему стоял голый, полотенце валялось на полу, к уху прижат телефон.
– Кофе готов, – сообщила она.
Накануне вечером было еще немало яростных криков и оскорблений, прежде чем все страсти понемногу улеглись. Селеста кричала на Дуэйна, требовала объяснений, почему Кэл оказался связанным в сарае. Дуэйн в ответ орал, что понятия не имеет. Кэл кричал: «Вот дерьмо! Врет он все!» Тогда Селеста обратила свой гнев против брата, кричала, что тот сломал мужу ногу, врезав ему доской.
А потом Кристэл разразилась истерическими воплями, никому конкретно не адресованными.
Кэл не выдержал и постарался успокоить девочку. Он пытался крепко обнять ее, но она отбивалась, потом застыла, точно изваяние, плотно прижав руки к телу. Он опустился перед ней на колени, заговорил мягким успокаивающим тоном, но прежде попросил Селесту и Дуэйна уйти в дом.
– И не вздумай смотаться отсюда куда-нибудь, – предупредил Кэл своего зятя. – Потому что я все равно найду, а когда найду, мало тебе не покажется.
Дуэйн промолчал и вышел из гаража. А потом вместе с женой зашел в дом, где они снова принялись громко выяснять отношения.
– Я в порядке, – заверил Кэл Кристэл. – Нет, правда. Только шишка на голове, а в остальном все нормально.
– Если ты умрешь, – пробормотала она, – то некому будет заботиться обо мне, пока не приедет папа…
– Как видишь, я еще не умер. – Он положил ей руку на плечо, нежно сжал. – Мне очень жаль, что ты видела эту сцену. Тебе и без того здорово досталось.
– Зато я услышала твой телефон.
Кэл улыбнулся:
– И спасла меня!
– Селеста тебе звонила, но услышала я. Дуэйн сказал, что ничего не слышал, но этого быть не может. Он врал!
– Да, он врал.
– Теперь ты его убьешь?
Кэл покачал головой.
– Нет, думаю, что не стоит.
– Но ведь ты можешь:
Он напомнил себе, что Кристэл плохо различает иронию и сарказм.
– Я убивать его не стану, точно тебе говорю.
– Потому что тогда он больше тебя не тронет. И мне будет хорошо.
– Вот только Селеста на меня рассердится. – Он снова сжал ее узкое плечико. – Ты очень вовремя здесь оказалась. Не знаю, что бы произошло, если б ты меня не нашла.
И тут Кристэл крепко обняла его обеими руками.
– Я люблю тебя, – сказала она.
Все в доме, кроме Кристэл, не спали до самого рассвета.
Дуэйн наконец-то решил сознаться во всем. Его дружок Гарри из конторы по изготовлению визиток и прочей печатной продукции – оказалось, что они учились вместе в старших классах школы, – входил в банду, которая грабила магазины по продаже электроники. Мало того, они воровали электронные приспособления из припаркованных фургонов, обчистили за последние года полтора несколько магазинов, и у них накопилась уйма товара.
Гарри опасался, что полиция может напасть на их след, и тогда они решили попрятать свою добычу в нескольких разных местах. Гарри знал, что Дуэйн последнее время на мели, что городские власти расторгли с ним несколько контрактов по дорожным работам, вот и решил подключить его к делу.
– Припрячь этот товар у себя, – предложил он, – и мы заплатим тебе тысячу баксов.
Какое-то время Дуэйн колебался. Потом все же убедил себя, что не делает ничего противозаконного. Ведь не он же своровал все это добро. Он не имеет к этому никакого отношения. Он не планировал никаких ограблений, не совершал налетов ни на фургоны, перевозившие товар, ни на магазины. Просто товарищ попросил его подержать у себя кое-какие вещи, вот он и согласился. Он пытался убедить самого себя, что понятия не имеет, откуда взялись все эти предметы. И еще: этот Гарри просто набивает себе цену, придумывает разные небылицы о каких-то налетах и ограблениях.
Конечно. А как же иначе.
Вот он и начал прятать краденый товар для Гарри. Занимался этим почти целый месяц. Селеста не понимала – радоваться ей или ужасаться. По крайней мере, теперь она знала, где пропадает муж чуть ли не целыми днями. Ясно, что не у любовницы.
Впрочем, если даже мужчину застукают спящим с другой женщиной, в тюрьму за это не посадят.
Когда Кэл догадался, что в гараже происходит что-то подозрительное, Дуэйн запаниковал. Он напал на него, вырубил, затащил в гараж, связал и запер там. Но никак не мог решить, что же делать с родственником дальше.
Он как раз обсуждал это по телефону с Гарри, пытался выработать хоть какой-то план, когда появилась во дворе Кристэл с твердым намерением разыскать Кэла.
– Ну и какой план предложил Гарри? – спросил его Кэл.
Дуэйн замялся.
– Мы так толком ничего не решили.
– Может, план Гарри был в том, чтобы прикончить меня?
Дуэйн сидел за кухонным столом напротив Кэла, прикладывал к бедру пакетик со льдом и избегал смотреть ему в глаза. – Нет, этого бы я не допустил. Ни в коем случае.
– Но ведь Гарри предлагал именно это?
– А я категорически отказался.
– О господи, – пробормотала Селеста. Она нервно расхаживала по комнате. – Как могло такое случиться? Как это вообще возможно? О чем ты только думал, старый дурак?
– Знаю, – согласился с ней Дуэйн. – Я облажался.
– Облажался? – взвизгнула Селеста. – Теперь это так называется? Облажаться – это значит въехать задом фургона в почтовый ящик у ворот. А это – просто даже слов сразу не подобрать, – это же катастрофа! Как только ты мог вляпаться в такое дерьмо? Ведь он мой брат! И ты всерьез обсуждал с этим выродком, как убить моего брата!
– Я же сказал, этого бы не случилось. Я бы не допустил.
– Но тогда Гарри решил бы, что ты выходишь из дела, верно? И что бы он с тобой сделал, а?
Дуэйн тупо смотрел на жену.
Кэл спросил:
– А если Гарри решил, что ты переметнулся на мою сторону?
Дуэйн растерянно заморгал.
– Нет. Тогда бы мы с ним расстались. Точно вам говорю. Мы бы с Гарри расстались.
Кэл вздохнул. Селеста собиралась снова наброситься на мужа, но он вскинул руку, делая ей знак помолчать.
– Мы должны обсудить и решить этот вопрос.
– Решить вопрос? – воскликнула она. – Но как? Выдвинуть обвинения против моего мужа? Потому как на твоем месте я бы поступила именно так. Я бы первым делом захотела отправить этого сукиного сына за решетку. И никак иначе. – Тут лицо ее исказилось, на глазах выступили слезы. – Но обещай мне, что не сделаешь этого.
Кэл задумчиво покачал головой.
– Да не собираюсь я этого делать. – Он взглянул на Дуэйна. – Что, впрочем, вовсе не означает, что он рано или поздно не попадет за решетку. У нас тут гараж, набитый краденым добром. И ты должен немедленно от него избавиться.
– Но я не могу!
– Почему не можешь? – спросила Селеста.
– Шутишь, что ли? Гарри со своими дружками рассчитывают прийти за ним, когда решат, что это безопасно. И еще это вопрос денег. Они же заплатили мне за работу.
– Сколько? – осведомилась Селеста.
– Ну, на данный момент тысячу девятьсот долларов.
– Так верни им эти деньги.
Дуэйн уставился в стол.
– Не могу. Я все потратил.
Кэл сидел молча и размышлял.
– Что же нам делать, Кэл? – спросила Селеста. – Что же, черт возьми, нам делать?
Кэл сказал Дуэйну:
– Звони этому своему Гарри. Назначь встречу. Скажи, что мы хотим все вернуть.
Саманте Уортингтон позвонили в четверг днем, когда она была на работе в прачечной. Позвонили из офиса прокурора в Бостоне, которая представляла сторону обвинения на судебном процессе против Брэндона.
– Он сбежал, – сообщила женщина. – Ему разрешили навестить мать в больнице. Оттуда он и сбежал. Просто я подумала, вам нужно это знать.
Сэм зашла в туалет, где ее вырвало, а сразу же после этого позвонила владельцу прачечной и сказала, что увольняется. Да, именно, прямо сейчас. Она уходит сию же секунду и не знает, когда вернется.
Она даже не заперла дверь. В прачечной находились клиенты, машины стирали их белье. Барабаны крутились, тряпки мелькали в пенной воде. Сэм вышла через заднюю дверь, села в машину и поехала к школе, где учился ее сын.
Занятия должны были закончиться через десять минут, но Сэм ждать не стала. Ее бывший муж сбежал накануне днем. И времени у него было достаточно, чтобы добраться до Промис-Фоллз. Это при условии, что никто и ничто ему не помешает. Он должен найти себе машину. И убраться из Бостона незамеченным.
А вдруг ему кто-то помогает, что тогда? Эд Нобл сидит в тюрьме, но вполне возможно, что побег Брэндону помог осуществить какой-нибудь из его дружков-идиотов. Возможно, он уже в Промис-Фоллз. Может, даже дожидается ее с Карлом у дома.
Саманта припарковалась у главного входа в здание школы, что запрещалось, прошла в кабинет директора и сказала, что ей немедленно надо забрать Карла.