— Именно так, — сказал Консейль.
— Так как «Наутилус» вмещает полторы тысячи тонн, а в каждой тонне тысяча литров, значит, разделив на две тысячи четыреста, — я взял карандаш, — получим шестьсот двадцать пять. Таким образом, на «Наутилусе» воздуха достаточно примерно для шестисот двадцати пяти человек в течение суток.
— Шестисот двадцати пяти! — повторил Нед Ленд. — Это, пожалуй, много на троих!
— Да, много, Нед! Хотя нас здесь, вместе взятых, гораздо меньше, я могу вам только дать один совет: запаситесь терпением.
— И даже, с позволения их чести, не только терпением, но и смирением, — сказал Консейль. — Покоритесь судьбе, Нед!
— Впрочем, — сказал я, — капитан Немо не может же все время плыть на юг. Когда-нибудь он остановится! Его могут задержать льды, и он должен будет возвратиться… Тогда можно будет попытать счастья, Нед…
Канадец покачал головой, потер лоб рукой и удалился, не сказав ни слова.
— Этот бедный Нед, с позволения их чести, все думает о том, чего не может иметь, — сказал Консейль. — Он все вспоминает, что было в прошлой жизни, и обо всем жалеет. Каждую минуту он думает о разных таких вещах, и сердце у него надрывается каждый раз. Надо войти в его положение. Ему невесело здесь. Что ему тут делать? Нечего! Он не ученый, как их честь, и никогда не сможет увлечься, как мы, морскими чудесами. Он теперь только и думает, как бы убежать на родину и посидеть вечерком в какой-нибудь своей любимой таверне.
— Твоя правда, Консейль, твоя правда, — отвечал я.
В самом деле, однообразная жизнь на «Наутилусе», должно быть, была невыносима для канадца, который привык к жизни деятельной и свободной. Развлечения, доступные ему, были редки.
Впрочем, в этот день случилось происшествие, которое напомнило ему счастливые дни.
Около одиннадцати часов утра «Наутилус» выплыл на поверхность океана и очутился среди целого стада китов.
Киты играли очень значительную роль и оказали немалые услуги мореплавателям в эпоху географических открытий. Увлекая за собой сначала басков, потом астурийцев, англичан и голландцев, киты научили их пренебрегать опасностями и провели с одного конца земли до другого.
Старинные легенды уверяют, что они заводили китоловов почти до самого Северного полюса.
Мы сидели на палубе. Море было спокойно. Под этими широтами октябрь не похож на нашу осень — погода была великолепная.
Вдруг Нед преобразился.
— Что такое, Нед? — спросил я.
— Вон там, на востоке, вон там! Кит!
Присмотревшись внимательно, можно было различить вдали черноватый предмет, который то приподнимался, то опускался на волнах.
— Он далеко? — спросил Консейль.
— Милях в пяти, — отвечал я.
— Эх, если бы я был на китоловном судне, — вскрикнул Нед Ленд, — отвел бы я свою душу! Кит здоровенный. Смотрите, какие столбы воды он выбрасывает! Тысяча чертей с чертенятами! За что я тут, как какая-нибудь каналья, прикован!
— Неужто вы все еще не выбросили из головы китоловство, Нед? — спросил я.
— Что? Да какой же китолов может забыть свое ремесло?
После этого он не китолов, а скот…
— Вы никогда не охотились в этих морях, Нед?
— Никогда, профессор. Я охотился только в северных морях, от Берингова пролива до Девисова.
— Значит, с китами Южного полушария вы еще не знакомы. Вы до сих пор ловили ненастоящих китов — настоящие киты не переходят теплых вод экватора.
— Вы не шутите? — спросил Ленд, глядя недоверчиво мне в лицо.
— Нисколько не шучу, Нед.
— Чудно! А я вам доложу, профессор, что в шестьдесят пятом году, два с половиною года назад, я подцепил около Гренландии кита, и у этого кита в боку был гарпун с клеймом судна из Берингова пролива! Значит, это животное ранили на западе Америки, так или нет? А убито было на востоке. Как же оно там очутилось? Значит, обогнуло мыс Горн или мыс Доброй Надежды и перешло экватор.
— Я, с позволения их чести, придерживаюсь того же мнения, — сказал Консейль. — Что же их честь ответят на это?
— Их честь ответят, что разные виды китов живут в различных морях и никогда свои моря не покидают. И если какой-нибудь кит пожаловал из Берингова пролива в Девисов, так это потому, что, вероятно, существует проход из одних вод в другие.
— Где же этот проход?
— Или где-нибудь у берегов Америки, или у берегов Азии.
— Уж, право, не знаю, верить ли, — сказал Ленд, прищурившись.
— Надо верить их чести, — сказал Консейль.
— Так, значит, если я никогда в здешних морях не охотился, так здешних китов и не знаю?
— Как я уже вам говорил, Нед.
— Тем резоннее завести знакомство! — сказал Консейль.
— Смотрите! Смотрите! — вскричал канадец. — Он приближается! Прямо на нас идет, точно насмехается, бестия! Точно знает, что я ничего не могу сделать!
Нед Ленд гневно топнул ногой. Рука его поднялась, словно он хотел запустить гарпун.
— Эти киты такие же большие, как в северных морях, профессор? — спросил он меня.
— Почти одной величины, Нед.
— Я, надо вам сказать, видел здоровенных китов, профессор, в сто футов длиной. И я слышал даже, что у Алеутских островов попадаются киты в полтораста футов!
— Ну это, я полагаю, явное преувеличение, — отвечал я. — Ведь эти животные, снабженные спинными плавниками, как и кашалоты, меньше настоящих китов.
— А! — вскрикнул канадец. — Приближается! Совсем близко! — Затем он снова продолжил: — Вы говорите, что кашалоты маленькие? Да ведь есть кашалоты громадные! Послушали бы, что про них рассказывают! Эти животные умные. Говорят, они укрываются водорослями, и все принимают их за острова!
— За острова, Нед?
— Да, да, за небольшие острова! И пристают к ним, и располагаются на них, разводят огонь…
— Строят дома, — подхватил Консейль.
— А ты шутник! — ответил Нед Ленд. — Ну да, строят дома! А потом кашалот переворачивается — и фьють! Дома и жители — все в воде!
— Это как в «Путешествиях Синбада-морехода»! — засмеялся я. — Вы, Нед, очень любите необыкновенные истории, признаюсь, ваши кашалоты — молодцы хоть куда! Неужели вы верите, что…
— Профессор, — серьезно ответил Ленд, — когда дело касается китов, так всему надо верить… Нет, вы только поглядите! Совсем уже близко!.. Говорят, киты могут совершить кругосветное путешествие за пятнадцать дней!
— Не буду спорить, Нед.
— А вы знаете, профессор, что в старые времена, после сотворения мира, киты плавали еще проворнее?
— В самом деле? Почему же, Нед?
— А потому, что тогда хвосты у них были поперечными, как у рыб, и они виляли ими справа налево и слева направо. Ну, Бог увидел, что они очень быстро плавают, взял да и открутил им хвост. И с тех пор они хлопают хвостом по воде сверху вниз и плавают потише.
— Чудно! — улыбнулся я. — Надо ли этому верить?
— Я вам отвечу: не очень надо верить! Вот я еще слышал, что есть киты длиной триста футов, а весом сто тысяч фунтов, — и вы тоже поверите этому?
— Триста футов! — отвечал я. — Это уже чересчур! Правда, некоторые китообразные достигают значительной величины: есть такие, которые, говорят, дают около ста двадцати тонн жира.
— Это правда, я таких сам видал, — сказал Ленд.
— Верю, Нед, — ответил я. — Я также верю, что некоторые киты равны по величине сотне слонов. Представьте себе, что это такое, когда подобная махина пускается во всю прыть!
— Правда, что кит может потопить корабль? — спросил Консейль.
— Не думаю, — ответил я. — Впрочем, рассказывают, что в 1820 году именно в этих южных морях кит атаковал судно «Эссекс» и оно потонуло.
Нед лукаво на меня поглядел.
— Меня вот тоже однажды хватил кит хвостом в самую… в самую шлюпку. И меня, и товарищей подкинуло метров на шесть. Что ж, бывает! Если у профессора кит опрокидывает корабли, так шлюпку они могут хоть под облака подкинуть!
— А долго живут киты, с позволения их чести? — спросил Консейль.
— Тысячу лет! — ответил канадец без малейшего колебания.
— Откуда вы это знаете, Нед? — спросил я. — Почему?
— Говорят, — отвечал Нед Ленд.
— А почему говорят?
— Потому что знают.
— Нет, Нед, не знают, а только предполагают и вот на что в этом случае опираются. Примерно четыреста лет назад, когда китобои начали ловить китов, киты были гораздо больше теперешних. Из этого сделали вывод, что современные киты еще не достигли полного развития, что это только подростки. Поэтому Бюффон и сказал, что китообразные могут и даже должны жить тысячу лет. Поняли?
Нед Ленд меня уже не слушал. Кит все приближался, и канадец пожирал его глазами.
— А, — вскрикнул он, — да он не один! Два, три, десять!.. Двадцать! Это целое стадо! Господи! А я ничего не могу сделать! Я связан по рукам и ногам!
— Послушайте, Нед, — сказал Консейль, — отчего вы не попросите у капитана разрешения поохотиться?
Консейль еще не окончил фразы, а канадец уже побежал к трапу и исчез из виду. Через несколько минут он вернулся вместе с капитаном.
Капитан Немо стал рассматривать китов, которые резвились в миле от «Наутилуса».
— Это южные киты, — сказал он после наблюдения. — Целое стадо, и такое стадо, что могло бы обогатить флотилию китобоев.
— Ну вот я с этим стадом и справлюсь, капитан, — сказал Нед Ленд. — Я еще не совсем забыл, как метать гарпун!
— Странная охота! — ответил капитан Немо. — Нам китовый жир не нужен, значит, придется истреблять животных напрасно.
— Да ведь вы же разрешили в Красном море охотиться за тюленем, капитан! — возразил канадец.
— Тогда надо было достать свежего мяса для экипажа. Я не понимаю, что приятного убивать только для того, чтобы убивать. Человек очень часто присваивает себе это право, но… но я не желал бы допускать подобного варварского времяпровождения. Истребляя китов, безвредных и добрых животных, китобои поступают отвратительно, мистер Ленд. Они уже опустошили весь Баффинов залив и скоро истребят эту породу полезных животных. Оставьте лучше в покое несчастных китов. У них и без вас много врагов: пусть сражаются с кашалотами, с меч-рыбой, с рыбой-пилой.