«Фюрер счастлив, ибо произошло событие, которого он с нетерпением ждал. Он столь долго был угнетен ожиданием, что теперь спокоен и не обнаруживает никаких признаков слабости… Немецкий народ почти что лихорадит от счастья… Заключаются пари, что война закончится в три дня, в четыре дня или за неделю…».
Теперь все надежды рухнули. Русские начали мощное, судьбоносное наступление. Фюрер находится там, практически рядом с линией фронта. По слухам, ибо точных данных ему не докладывают, линия фронта проходит в каких-то ста километрах от бункера фюрера. Бомбардировщик покрывает такое расстояние в считанные минуты.
А если это судьба? Что, если фюрер погибнет там, в Восточной Пруссии? Нет. Так думать нельзя. Правда, это шанс стать его преемником. Разве он не достоин поста лидера партии? Только он и «Боров» (так называли за глаза министра авиации Геринга) были рядом с фюрером с самого основания НСДАП. Но Геринг не способен повести партию, а значит, и всю Германию за собой. Достаточно увидеть его хоромы. Он же все партийные деньги спустит! Если, конечно, найдет их после Бормана…
Геббельс досадливо тряхнул головой: нет, таким мыслям нельзя давать жизнь! Гитлер меж тем продолжал монотонно рассуждать о личных проблемах. С трудом оторвавшись от неприятных дум, Геббельс постепенно втянулся в разговор. Фюрера следовало подбодрить, даже если он не прав. Таков удел фаворитов.
Ален Даллес вскрыл конверт. Письмо пришло от старшего брата. Джона Фостера Даллеса, пребывавшего сейчас в Штатах и державшего руку на пульсе политики Белого дома.
«…Мое настроение поднимается вместе с нашими акциями, — читал Даллес. — Правительство вновь решило увеличить заказ на продукт «С». Так что в ближайшем будущем можно будет рассчитывать на солидные дивиденды. Впрочем, наши «кошельковые парни» сильно обеспокоены событиями в Европе. Расчет на то, что Россия истечет кровью и обессилит, не оправдался. Как нам только что сообщили, они, то есть русские, вышли к европейским границам. Это может достаточно весомо отразиться на твоем бизнесе. Ламот Дюпон энд компани просят выяснить и проинформировать, нельзя ли предпринять что-то реальное для защиты их интересов в Европе».
«Точнее, предпринять действия для защиты континента от надвигающейся Советской армии», — перевел для себя Даллес. Он отложил письмо, вынул из коробки курительную трубку, набил ее табаком. Из распахнутого окна доносились голоса птиц, обитающих на озере, близ которого находилась швейцарская резиденция Управления стратегических служб. А ценитель хорошего трубочного табака являлся руководителем швейцарского отделения УСС.
Даллес сел в кресло, пыхнул дымком и задумался. Два дня назад ему передали копию одного из важнейших документов германского Генерального штаба. Обзор военных действий на Восточном фронте. Исходя из его содержания, Даллес сделал вывод, что дела немецкой армии край как плохи. По бронетехнике на начало лета сорок четвертого года у русских было превосходство в семь раз. В пехоте — в одиннадцать. На каждое германское орудие у русских приходилось двадцать артиллерийских стволов. Открытие так называемого «второго фронта» положения для американских бизнесменов не спасало: произошло слишком поздно. После 6 июня русские, наоборот, увеличили обороты своего наступления. Мировая революция — вот что, видимо, двигало Сталиным. И теперь у него появился шанс покорить всю Европу.
Будучи по натуре человеком скрытным, Даллес делился информацией только с самыми близкими людьми. Да и то лишь в силу необходимости. О личных просчетах в работе он и вовсе предпочитал умалчивать. Но как специалист анализировал все, что поступало к нему из различных источников, и к собственным действиям старался относиться критически. Сейчас, например, Даллес полностью отдавал себе отчет в том, что данной летней ситуации могло бы не случиться, если б год назад он не сделал грубейшего просчета.
…Ранней весной 1943 года Даллес впервые встретился с Гансом Гизевиусом, сотрудником абвера и… Интеллидженс Сервис, британской разведки. Англичане легко передали «Валета» американцам. Как понял Даллес, по той причине, что антигерманские настроения на острове были значительно сильнее, нежели в Штатах, и замараться в связях с фашистами никто не хотел. Впрочем, Гизевиуса такой вариант устраивал. В начале марта, сразу же после первой встречи с американским разведчиком в его штаб-квартире на Херренгассе, «Валет» понял, что, в отличие от британцев, эти заокеанские парни рассусоливать не станут. Деловитость и основательность — основные черты новых партнеров.
Гизевиуса встретил сам Даллес. Потом они сидели в низких удобных креслах, а рядом на венском столике стояли два бокала с прекрасным французским коньяком. Нет, англичане так радушно его не принимали. И потому, естественно, он начал с претензий к старым хозяевам:
— Я информировал Британское правительство не только обо всем, что происходило в Берлине и на фронтах, но и о намерениях Гитлера. Однако события продолжали происходить таким образом, словно в Лондоне ничего не знали…
Даллес отметил мысленно, что Гизевиус тактично умолчал о том, как некогда предоставлял информацию и Соединенным Штатам. А ведь в Цюрихе, в 1940 году, он передал письмо бывшего имперского министра экономики Ялмара Шахта американцу — президенту Банка международных расчетов Фрейзеру. Конечно же, содержимое конверта перекочевало тогда в Белый дом. Там с ним ознакомились и… «положили в стол». Ответ на свое послание Шахт так и не получил. Ведь в том далеком сороковом году Штаты рассчитывали на совместную компанию западных государств против Советской России.
— Если говорить откровенно, — продолжал Гизевиус, — то многие события произошли с ведома британских спецслужб. К примеру, английская разведка прекрасно знала, что в Штральзунде на рыбачьи суда грузили немецких солдат. Наши, то есть немецкие, специалисты в те дни были уверены, что английский флот перережет дорогу германскому флоту. Тогда мы, члены гитлеровской оппозиции, решали вопрос, каким путем переправить информацию в Лондон. И, несмотря на разные осложнения, все-таки нашли такую возможность. Потому как были уверены, что Англия выступит в поддержку Норвегии. Однако, как вам известно, все произошло совсем наоборот. Довольно странно, не правда ли? Вот после тех событий многие из нас и разуверились в поддержке западных государств.
Даллес промолчал. Его не интересовали старые дела. Тем более что он знал о них значительно больше, нежели Гизевиус. Скандинавская, чешская, польская операции имели одно направление — Советский Союз. И своей цели они достигли.
— Каковы сейчас настроения в вашей «антигитлеровской коалиции»?
— Ну, сегодня совсем иное дело! — воскликнул Гизевиус. — Круг людей, недовольных политикой Гитлера, увеличился и количественно, и качественно. Нам удалось привлечь на свою сторону генералов Ольбрехта, фон Клюге, Геппнера, Роммеля, Хасе, Хаммерштейна… — «Валет» назвал еще несколько имен представителей германского генералитета. — Помимо них с нами поддерживают контакт представители промышленных кругов и министерства иностранных дел. Мы все едины в одном мнении: Германия должна сохраниться как Великая Германия! Любым путем. Это мнение разделяют все. В том числе и генерал-полковник Людвиг фон Бек. Когда мы с ним встречались в последний раз…
«Сколько пафоса) — подумал Даллес. Хороший физиономист и психолог, он смог четко распознать словесную игру своего нового агента. — Актер. А ведь наверняка всего лишь пешка в их игре. Впрочем, как говорят русские, за неимением гербовой…»
— У вас имеется конкретный план действий? — перебил Даллес поток воспоминаний Гизевиуса.
— Да, конечно. — «Валет» нервно сжал пальцы рук. В беседе наступил переломный момент. — Генералы на Западном фронте, по общей договоренности, откажутся выполнять приказы фюрера. Мы, находящиеся в Берлине, воспользуемся этим моментом и сместим фюрера. На его место Верховным главнокомандующим будет назначен генерал Бек.
— А что станет с Гитлером?
— Партия Гитлера давно сыграна. Я бы на его месте подал в отставку. Впрочем, он в нынешней игре фигура лишняя. В прямом, физическом смысле. — Заметив на лице Даллеса недоверие, Гизевиус продолжил: — Мы располагаем достаточными силами у себя в Германии, чтобы провести подобную операцию. Единственное осложнение заключается в том, что мы пока не в состоянии отследить дислокацию эсэсовских частей, на которые в случае чего может опереться Гитлер. Эти части находятся в полном подчинении Гиммлера. Но мы ведем переговоры с полицией, с президент-полицаем Гельдорфом. И, думаю, в скором времени нам будет известно все о передвижении подчиненных рейхсфюрера.
Даллес поднял бокал и скептически посмотрел на его содержимое.
— Это не просто затруднительное положение. — Глава американской разведки несколько секунд раздумывал, однако коньяк все же пригубил. — В случае, если вы не наведете мосты с представителями СС, все ваши действия закончатся катастрофой. И я не уверен, что Гельдорф — та фигура, на которую следует делать ставку. — Даллес сделал еще один глоток. — Ну хорошо, предположим, что вам удалось провести в жизнь свой замысел. Однако меня интересует вопрос: кто после переворота встанет у власти? Пока вы назвали мне только генерала Бека в качестве Главнокомандующего. А остальные посты? Пост рейхсканцлера, например, кому достанется?
Гизевиус замялся:
— Дело в том, что мы пока не решили данный вопрос окончательно. Здесь мнения разошлись: промышленные круги предпочитают Герделера, а военные хотят вернуть на трон крон-принца, сына покойного Вильгельма Второго.
— То есть… воскресить монархию?)
— Можно сказать и так. — Вспомнив вдруг, из какой страны прибыл сам Даллес, Гизевиус всполошился: — Но детального обсуждения этого вопроса еще не было.
«Врет», — сделал вывод Даллес. Вслух же спросил:
— А какой пост хотели бы занять лично вы, господин Гизевиус?
— Не знаю, — уклончиво ответил «Валет». — Возможно, пост министра внутренних дел…