И мы после невероятных трудов все же раскололи три пня.
Но и такие дрова не всегда удавалось доставать. Тогда воду из системы спускали, и студенты мерзли в неотапливаемом здании.
В один из таких дней из нашей семерки все разбрелись по городу в поисках тепла. Кое-кто ушел к знакомым в другие общежития, кто ночевал в отапливаемых лабораториях академии.
Мы с Фадеевым остались вдвоем.
– Я обнаружил какой-то архив, – сказал он мне, входя в комнату. – Огромное количество папок с документами Продамета. Их ценность, насколько я могу судить, в том, что они могут служить топливом. Мы можем здесь устроиться с большим комфортом. Одним одеялом заткнем щель у двери, чтобы сохранить в комнате тепло, которое мы будем производить, сжигая документы Продамета. Для того чтобы сохранить девственную чистоту комнаты, мы сжигание будем производить вот над этой кастрюлей.
Саша поставил единственную нашу кастрюлю посередине комнаты на пол, и мы с ним, стоя на коленях, сжигали лист за листом архивные документы Продамета. Температура в комнате стала заметно повышаться.
– Для того чтобы поднять в комнате температуру на один градус, нужно сжечь сорок листов калькуляций, – смеясь, сказал Саша».
Читая воспоминания о жизни в общежитии, часто думаешь – какие же они все-таки мальчишки! Взять хотя бы известную историю с внуком подпоручика Киже.
В рассказе Александра Фадеева «Рождение Амгуньского полка» есть забавный персонаж - «хозяйственный человек» по фамилии Кныш: «Более странного и подозрительного типа Селезнев не видел никогда в жизни. Его лицо, волосы, шея, кисти рук с неимоверно длинными пальцами были ярко-рыжего, огненного цвета. Веснушчатый нос чуть вздернулся кверху и совсем не вязался с горестной и немного ядовитой складкой тонких обветренных губ. При всем том «хозяйственный человек» имел очень жуликоватый вид, усиливавшийся потрепанным клетчатым пиджаком с воротником, загнутым кверху, указывавшим на знакомство с последней модой амурских налетчиков».
А знаете ли вы, что этот никогда не существовавший человек жил в общежитии на Старомонетном?
Вот как эту историю рассказывает Василий Емельянов:
«Наша комната была большой. И вот как-то комендант общежития студент Борис Некрасов, зайдя к нам, сказал: «У вас так просторно, что еще один вполне поместится». Создалась опасность, что к нам вселят пятого. Живший с нами в комнате Феликс Зильбер был мастером находить выходы из самых запутанных положений и создавать не менее сложные и запутанные ситуации. Быстро оценив опасность вселения в нашу комнату пятого студента, Зильбер начал действовать. На двери нашей комнаты появилась надпись, выполненная строгой готикой:
«Список проживающих: И.С. Апряткин, В.С. Емельянов, Ф.Э. Зильбер, И.Ф. Тевосян, Ф.Г. Кныш».
Когда через пару дней к нам вновь пришел Борис Некрасов договариваться о кандидате на вселение, Зильбер встретил его радостным возгласом:
– Вот хорошо, что ты зашел! А я к тебе собирался. – и, не давая возможности Некрасову слова вымолвить, продолжал: – Послушай, Борис, у тебя лишней кровати нет?
Нам было прекрасно известно, что у него нет ни одной свободной кровати. Жесткие, неизвестно чем набитые матрацы были, а кроватей не было. В двух комнатах на нашем же этаже вновь прибывшие студенты спали на ящиках. На два разных по размерам ящика клались четыре доски, а на покатую плоскость – матрац. Это сооружение называлось кроватью.
– У вас же у всех есть кровати. Зачем вам лишняя кровать?
Этого вопроса только и ждал Зильбер. Дальнейший разговор вошел в то русло, которое было им подготовлено.
– У Кныша нет, – не моргнув глазом, ответил Зильбер.
– Сколько вас в комнате?
– Пять, – прозвучал твердый ответ.
– А где же спит пятый? – неосторожно спросил комендант.
– Вот в том-то и дело, что уже две недели вертится на полу. Мы тебя щадили, Борис, зная, что к тебе те двое пристают с кроватями. Но ведь ты уже получил новые кровати – вот я и хотел одну прихватить для Кныша. Он человек скромный, сам не решится попросить.
Некрасов поспешно ретировался и больше к нам не заходил, а Кныш «поселился» в нашей комнате. Мы жили коммуной с соседней комнатой, где обитал Фадеев, и когда каждый вечер собиралась вместе ужинать, Зильбер, толкая в бок Сашу Фадеева, говорил:
– Подвинься немного, дай место Фоме Гордеевичу.
Фамилия Кныш очень понравилась Фадееву. В это время он работал над рассказом». Саша сказал нам, что ему нужен «хозяйственный человек» и он определит на его место Кныша».
Вот так вот студент-призрак попал в книгу классика советской литературы.
В общежитии на Старомонетном происходило много интересного, и мы сюда еще не раз вернемся. Вот только с комендантом общежития, опасающимся безкроватных студентов, студентом геологоразведочного факультета Борисом Некрасовым не факт, что встретимся.
Отец и сын
Комендант, как и все мои герои, был ровесником века.
Борис Петрович Некрасов родился в 1902 году в селе Боголепова Пустынь Круговской волости Клинского уезда Московской губернии. Русский.
Как и практически все мои герои - участник Гражданской войны, красный партизан. Как и все эти «волчата Революции» - член ВКП(б).
Как и многие из них, по окончанию Гражданской пошел учиться, попал в Московскую Горную академию. Учился хорошо, как и все партийные, активно занимался общественной работой, в 1924 году, будучи еще студентом, стал членом правления геологоразведочного факультета.
В академии отец нашел не только свое призвание, но и свою судьбу. В том самом общежитии МГА, находящемся в доме № 33 по Старомонетному переулку, познакомился со своей будущей женой Лидией. Она поступила в академию в мае 1922 года, приехав из Донбасса по командировке Союза горнорабочих. А уже в сентябре Лидия и Борис вступили в законный брак, став одной из первых семейных пар в общежитии.
Собственно, так Борис и стал комендантом – эта должность имела не только минусы в виде головной боли по содержанию всего этого беспокойного хозяйства, но и плюсы в виде отдельной комнаты. Наличие изолированного жилья способствовало тому, что 23 июля 1923 года у них родился сын Леопольд, а вскоре и второй сын — Лев.
Несмотря на всю суету с добыванием дров, кроватей и наволочек, академию Борис закончил с отличием, к тому же в совершенстве освоив английский язык. Активно занимался геологическим поиском, в начале 20-х годов он искал в Подмосковье необходимую для развития промышленности глину, позже — в Казахстане и на Алтае — редкие металлы, в Сибири — золото, в Хибинах — апатиты.
Некрасов Б.П и Некрасова Л.А Экспедиция в Туруханском крае на Енисее 1925 – 1927 гг.
Сделал впечатляющую карьеру, став начальником Главного управления редких металлов Наркомата тяжелой промышленности СССР и членом Совета при Наркомтяже. Дважды – летом 1934 и зимой 1935 года – был в Кремле на докладе у Сталина.
Из-за знания иностранных языков много ездил в зарубежные командировки — был в Англии, Франции, Америке, Италии. Делал доклад о проблемах поиска полезных ископаемых в СССР на Всемирном геологическом конгрессе в Вашингтоне в 1933 году.
Это обстоятельство, очевидно, и определило его судьбу, и на следующий Всемирный геологический конгресс, который проходил в июле 1937 года в Москве, Борис Петрович Некрасов уже не попал.
Он был арестован 3 мая 1937 г., обвинен во вредительстве и участии в антисоветской террористической организации. Осужден ВКВС СССР 25 ноября 1937 г. к высшей мере наказания, приговор приведен в исполнение 26 ноября 1937 г. Похоронен в Москве, на территории Донского кладбища. Реабилитирован 14 марта 1956 г.
Вот табличка «Последнего адреса» на доме по адресу: 1-й Спасоналивковский переулок, д. 19, где он с семьей жил перед арестом. Все та же Якиманка, от общежития в Старомонетном – минут десять пешком.
Сын Леопольд, как вы уже знаете, родился в Москве и с рождения жил в общежитии в Старомонетном переулке.
А родился он, напомню, в 1923 году.
Это то поколение, которому к началу войны было восемнадцать. Которых выкосило почти всех.
Леопольд, или Ляпа, как его звали во дворе, рос обычным советским пионером. Был хорошим спортсменом, профессионально занимался лыжами и академической греблей. Греб на «восьмерке» седьмым номером, баковым. Их «восьмерку» посчитали одной из самых перспективных на юношеском чемпионате Москвы и тренеры прочили им успешную спортивную карьеру как минимум на союзном уровне.
Учился в знаменитой 7 школе в Казанском переулке, основанной еще в 1909 году – сейчас в ней располагается Посольство Франции в Москве.
Когда расстреляли отца, Ляпе было четырнадцать – уже не ребенок и все понимал.
Выпускной вечер в их седьмой школе был 17 июня 1941 года. По давней традиции уже ночью натанцевавшиеся выпускники гурьбой высыпали на крыльцо школы, прошли по знакомому до последнего камешка Казанскому переулку, пересекли Замоскворечье и по Каменным мостам вышли к Красной площади. Молча постояли у Мавзолея, ежась от ночной свежести, погуляли немного в центре, попрощались и разошлись.
А через пять дней началась война и отменила карьеру спортсмена.
Пятеро из восьми не вернутся с фронта, и только один - Игорь Демьянов - действительно станет пятикратным чемпионом страны, заслуженным мастером спорта и заслуженным тренером СССР, воспитавшим целую плеяду великолепных спортсменов, принесших стране множество олимпийских медалей. Но выступать Игорь Янович будет уже «одиночником».
Игорь Янович Демьянов.
Несмотря на случившееся с отцом, Леопольд не затаил зла. Или просто родители вовремя объяснили ему разницу между Родиной и людьми – очень разными - ее населяющими.
Так или иначе, но через два месяца после начала войны, в сентябре 1941 года он ушел на фронт добровольцем.