Вскоре Владимир Абрамович Дыховничный поступил в театральную студию А.Д. Дикого, известного, в основном, исполнением роли Сталина в кинофильмах, и стал эстрадным чтецом.
А.Д. Дикий в роли в Сталина в фильме «Сталинградская битва» 1949 года.
В те суровые годы работа даже эстрадного артиста была, во-первых, нелегкой, а во-вторых часто весьма – максимально далекой от светской тусни. Во время советско-финской войны Владимир Дыховничный был артистом 1-го фронтового эстрадного ансамбля ВГКО и выступал перед бойцами, исполняя как собственные фельетоны, так и стихи советских поэтов. Тогда-то он и подружился с поэтом Константином Симоновым, с которым они приятельствовали всю жизнь. Работа на благо Родины продолжилось и в годы Великой Отечественной войны, во время которой Дыховничный служил в блокадном Ленинграде, а после работал во фронтовой бригаде Л.Б. Мирова на Северном флоте. За что и был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Советского Заполярья».
В.А. Дыховничный на фронте
Во время войны он начал сочинять сам – сначала писал скетчи для других эстрадных артистов, а потом и полноценные пьесы, которые ставились во фронтовом филиале Театра имени Е. Б. Вахтангова и Ленинградском театре комедии.
С 1945-го и до самой смерти в 1963 году он работает в соавторстве с Морисом Романовичем Слободским. Сейчас это имя прочно забыто, но я назову только один факт – именно Морис Слободской в соавторстве с Яковом Костюковским и Леонидом Гайдаем написал сценарии главных мега-хитов советского проката, вечноживых и сегодня: «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница» и «Бриллиантовая рука».
Сценарист Морис Слободской в роли доминошника в фильме «Кавказская пленница».
Авторский дуэт Дыховничный-Слободской работал очень интенсивно и оставил после себя большое творческое наследство, но я ограничусь только песнями. Именно инженер-расстрига как соло, так и в соавторстве с бывшим журналистом Слободским написал тексты таких шлягеров, как «Ты одессит, Мишка», «Присядем, друзья, перед дальней дорогой…», «Так, так, так — говорит пулеметчик; так-так-так — говорит пулемет…» и многих других.
В общем, Владимир Абрамович был, бесспорно, талантливым человеком, но вот надежды отца на инженерную династию он обманул. В итоге убежденный технарь Абрам Ионович Дыховничный наверняка неожиданно для себя стал основателем сразу двух медиа-династий. Среди его потомков значится не только внук Иван Владимирович Дыховичный, известный режиссер, актер и главный режиссер телеканала «Россия», но и правнук Алексей Алексеевич Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы».
Младшие. Тектонист
В противовес студенческому другу Юрий Александрович Косыгин не только оправдал надежды отца, но и превзошел его.
Это была совершенно другая семья и совершенно другой слой бывших жителей Российской империи. Преподаватели в МГА были очень разные, и преподаватель курса «Разведка полезных ископаемых» Александр Иванович Косыгин, несмотря на дружбу детей, мало походил на своего коллегу Абрама Ионовича Дыховничного.
А.И. Косыгин.
Он родился в семье сибирского купца, торговавшего чаем через Кяхту и убежденной «народницы». Несходство жизненных принципов супругов вылилось в развод, после которого Елена Михайловна вышла замуж за известного народника Сотникова и вскоре сама оказалась в Петропавловской крепости. Поэтому мальчика большей частью воспитывала тетка Екатерина Михайловна, которая, как и сестра, была замужем за известным революционером, одним из основателей партии эсеров Александром Гедеоновским. Несмотря на неблагонадежность родственников, учился гимназист Косыгин превосходно, и обучение закончил с серебряной медалью.
Выпускник гимназии Саша Косыгин, 1901 г.
Потом было математическое отделение физмата Императорского Московского университета, где Александру Косыгину пришлось несколько раз брать «академку» из-за материальных проблем. Закончил обучение в МГУ он исключительно благодаря стипендии имени Кочубея, полученной от властей родной Черниговской губернии. Но, несмотря на благополучный финал, юноша твердо решил получить более практичную профессию, чем математик – к тому времени он уже был женат, и свести концы с концами в семейном бюджете никак не получалось. В итоге глава семьи поступает в Горный институт, учеба в котором из-за нехватки средств растянулась на шесть лет.
По окончании Александр Иванович быстро становится одним из самых успешных геологов-нефтяников и в семье наконец-то появились деньги. Причем немалые – на оплате знающих специалистов «нефтяные короли России» не экономили, и заработная плата Александра Косыгина доходила до 800 руб. в месяц.
Тем не менее, Октябрьскую революцию воспитанник народников встретил с восторгом: Александр Иванович Косыгин стал одним из первых геологов, начавших сотрудничать с Советской властью. Именно Косыгин возглавлял ту легендарную экспедицию 1919 года по поиску ухтинской нефти, которую я уже упоминал.
«Бюллетень Главного нефтяного комитета» сообщал по итогам: «Выехавшая в конец июня месяца на Ухту разведочная экспедиция Главконефти, к сожалению, по военным условиям местности не была пропущена на Ухту. Таким образом, цель поездки – окончательное определение путем разведочного бурения степени нефтеносности Ухтинского района, оказалась недостигнутой и работы отложены до весны. Тем не менее, путешествие экспедиции явилось не совсем бесплодным: готовый разведочный аппарат был использован для разведок на сланец, которые и произведены экспедицией в районе Усть-Выма». В телеграмме Косыгина уточнялось, что ими разведаны два сланцевых месторождения и из одного «добыто и будет доставлено в Москву для соответствующих исследований около 400 пудов сланцев».
Сотрудники легендарной ухтинской экспедиции 1919 года на р. Вычегда. Александр Иванович – во втором ряду в центре, слева от своего зама А.А. Стоянова (в кепке и с трубкой).
Разумеется, в коридорах Главного нефтяного комитета Александр Косыгин никак не мог разминуться со своим однокашником по Горному институту, таким же великовозрастным студентом Иваном Губкиным. В итоге возглавивший комитет Губкин не только нагружал бывшего однокурсника все более ответственными поручениями, но и пригласил в 1920 году Косыгина на открытую в Московской горной академии нефтяную кафедру.
В стране отчаянно не хватало знающих геологов, поэтому быстро установилось своеобразное «разделение труда» - с мая по сентябрь Александр Иванович скитался по советской земле во главе геологических экспедиций, а с октября по апрель занимался преподаванием и наукой.
Геологический стаж его сына Юрия начался с 13 лет, когда школьник отправился с отцом в свою первую экспедицию. Тогда Александр Иванович искал нефть в Западном Казахстане, на Эмбе. Но по-настоящему Юрий Косыгин заболел геологией в 15-летнем возрасте, когда отца в экстренном порядке отправили на Сахалин.
Дело в том, что 20 января 1925 г. СССР и Япония наконец-то заключили соглашение, по которому японцы выводили свои войска из Северного Сахалина, оккупированного ими после «Николаевского инцидента», о котором я вам уже рассказывал. Одним из условий этого соглашения было предоставление японцам концессии на часть сахалинских месторождений угля и нефти. Но поскольку, как отмечалось в документе, «о ценности сахалинских месторождений не имеется твердого мнения», на самый большой остров недавно созданного Советского Союза был отправлен массовый геологический десант. Одну из партий возглавил А.И. Косыгин.
Там, в сахалинской тайге с ее диковинными растениями – папоротником в человеческий рост и лопухами, посрамлявшими размерами зонтик, 15-летний Юра Косыгин подружился с третьекурсником МГА Михаилом Варенцовым. Тем самым Варенцовым, одним из любимых учеников Губкина, о котором сам академик немного позже писал: «Миша Варенцов — мой зам и пом, уже почти настоящий геолог. Великолепный наблюдатель. Фауну отроет и там, где ее десять человек не сыщут…».
Именно Михаил Варенцов, а не родной отец, как признавался позже сам Юрий, заразил его страстью к геологии, показал ему подлинную красоту этой науки. Такое бывает с мальчишками, когда взрослый парень, которому завидуешь, становится большим авторитетом, чем родной отец.
Член-корреспондент АН СССР М.И. Варенцов (справа) в президиуме V Губкинских чтений, посвященных 100-летию ученого.
В итоге сразу же после окончания школы Юра Косыгин поступил на геологический факультет МГА, чтобы с блеском в 1931 году закончить уже один из осколков Академии - Московский нефтяной институт.
Чтобы было понятно, какой тогда была ситуация с подготовленными геологами, буквально в двух словах – как складывалась карьера Косыгина-младшего после выпуска.
По распределению Юрия Косыгина отправили в трест «Туркменнефть», где он перед этим был на практике. По приезду выяснилось, что 20-летний молодой специалист – единственный геолог в тресте.
Проконсультироваться не у кого. Спросить не у кого. Литература – только те книги, что привез с собой. А задач перед тобой поставлено – море. И их требуется решать. Причем срочно. Причем решать сразу правильно, иначе может прозвучать очень неприятное, но популярное тогда слово «вредительство» И никого не интересует твоя неопытность. Тебя государство учило? Деньги на тебя тратило? Работай!
Представьте, если бы вам пришлось сразу после выпуска работать по специальности абсолютно самостоятельно? Да еще при тогдашней ответственности? Вот-вот, и меня в холодный пот бросает.
Ю.А. Косыгин (в центре) во время разведки на Сихотэ-Алине.
Но Юрий Косыгин не только выжил, но даже втянулся в работу. Бурил скважины на Челекене и в Небитдаге. Через год после приезда, в 1932 году из скважины №2 в Небитдаге ударил фонтан нефти, за что к тому времени уже старший геолог Косыгин получил благодарность от руководства треста.
Потом старший геолог стал главным геологом, а в январе 1935 года 24-летнего нефтяника Юрия Александровича (уже строго с отчеством) Косыгина назначают директором нефтепромысла «Небитдаг».