– Не люблю рекламу юристов.
– Да ты любую рекламу терпеть не можешь, пап, – поправил я. – Потому и звук убираешь.
Он кивнул, в комнате повисло молчание, только слышно было, как на кухне напевает мама. Попробовав оторвать уголок этикетки на бутылке, он счел своим долгом из вежливости спросить:
– Как Вивиан?
– У нее все в порядке, – ответил я.
– Хорошо.
В этот момент снова начался матч, и отец вгляделся в табло со счетом, судя по которому, «Брейвс» отставали на три очка за четыре иннинга[9] до финала.
– Надо будет как-нибудь сходить на матч «Брейвс». Нам вдвоем.
Он нахмурился.
– Так и будешь болтать весь день или дашь мне все-таки спокойно посмотреть игру?
– По-моему, ты его напугал, папа, – заявила Мардж, плюхаясь на диван рядом с отцом. Они с Лиз вернулись с прогулки.
– Ты о чем?
Мардж указала на меня.
– Он пристроился на краешке так, будто шевельнуться боится.
Отец пожал плечами.
– Да он все болтал и болтал как заведенный.
– Это он умеет, – согласилась Мардж и кивнула в сторону таблицы.
– Какой счет?
– На конец восьмого иннинга – четыре-четыре. «Брейвс» отыгрываются.
– Запасной питчер уже выходил?
– В седьмом иннинге.
– Кто?
Отец назвал незнакомую мне фамилию.
– Удачный выбор, – отметила Мардж. – Скользящие подачи у него хорошие и броски с переменой скорости тоже. Ну и как он?
– Уже много бросков сделал. Справляется.
– А помнишь времена, когда у нас были Мэддокс, Смольц и Глэвин?
– Разве их забудешь? Комбинация была что надо, а в этом году…
– Ага, паршивый год. Но им еще повезло, не то что «Кабс».
– Нет, ты только представь! Чуть больше ста лет прошло с тех пор, как они были чемпионами. Теперь о «проклятии Бамбино»[10] даже вспоминать смешно.
– Как думаешь, кто выиграет?
– Да какая разница! Лишь бы не «Янки».
– А по-моему, «Метс».
– А что, очень даже может быть, – согласился он. – У них точные броски. У «Ройялс» тоже, и в этом году уже есть важные победы.
Пока он рассуждал, Мардж подмигнула мне.
Наконец мы с сестрой вышли к Лиз на веранду. Из гостиной доносился шум матча.
– Никогда не любил бейсбол, – сказал я сестре. – В старших классах занимался легкой атлетикой.
– Потому теперь и бегаешь вместе с мамочками. Смотри, как бы кто-нибудь не заметил, как деградировала твоя примитивная атлетика.
Я повернулся к Лиз:
– Она с тобой так же общается?
– Нет, – ответила Лиз. – Она ведь заранее знает, что ужина ей не видать. Но ты-то легкая мишень.
– Я просто хотел сказать, что отец вряд ли стал бы болтать со мной, даже если бы я разбирался в бейсболе, как ты.
– Зря ты расстраиваешься. – Мардж пожала плечами. – Да, в бейсболе ты ничего не смыслишь, зато отец ни одного аксессуара для Барби не назовет, так что тебе есть чем гордиться.
– Ну вот, мне сразу полегчало.
– Да не обижайся ты! Когда отец в гараже, он со мной и словом не перебросится. Гараж – твоя территория.
– Правда?
– А зачем, по-твоему, я выясняла, что там и как у команды «Брейвс»? Иначе он и не разговаривал бы со мной, разве что попросил бы за ужином передать ему пюре.
– Как думаешь, с мамой они общаются как раньше?
– После почти пятидесяти лет в браке? Вряд ли. Нечего им уже обсуждать. Но знаешь, им и так неплохо.
– Папочка! – послышалось из кухни, и на веранду вприпрыжку выбежала Лондон. На ней было новое платье, достойное красной ковровой дорожки, в руках она держала коробку для школьных завтраков, украшенную изображением Барби.
– Смотри, что у меня есть! – объявила Лондон, показывая мне коробку. – Как раз для рюкзака, он тоже с Барби!
– Замечательно, детка. Очень красиво.
Она обняла нас троих по очереди, мы дружно выразили восхищение ее обновками.
– В школу уже хочется? – спросила Мардж.
Лондон кивнула.
– Во вторник пойду.
– Знаю, – подтвердила Мардж. – Твой папа мне сказал. А еще – что ты уже познакомилась с учительницей.
– Ее зовут миссис Бринсон, – сообщила Лондон. – Она очень хорошая. Даже разрешила мне принести Мистера и Миссис Крапинку, когда у нас будет урок «покажи и расскажи».
– Вот здорово! – откликнулась Мардж. – Твоим одноклассникам наверняка понравится. А сейчас твои хомячки где? Ты их привезла?
– Нет, они дома. Мама сказала, что сейчас слишком жарко, оставлять их в машине нельзя, пока мы ходим по магазинам.
– Мама права. Жарища страшная.
– Есть хочешь? – спросил я Лондон.
– Мы с мамой недавно обедали.
Так вот где вы пропадали.
– К бабушке на кухню заходила?
– Она говорит, скоро мы будем готовить «пудинг в облаках». Только легкий, чтобы не перебить аппетит. А потом пойдем сажать цветы.
– Интересно. А у дедушки была?
– Посидела у него на коленках. У него борода колется, он меня в щеку уколол, когда поцеловал. Ему моя коробочка тоже понравилась.
– Еще бы! Игру с ним смотрела?
– Вообще-то нет. Мы говорили про хомячков – он тоже по ним соскучился. Потом про школу и мой велосипед, и он сказал, что хочет посмотреть, как я катаюсь. Он рассказывал, что когда был маленький, то все время катался на велосипеде. Однажды, говорит, даже доехал до озера Норман и обратно.
– Это далеко, – заметил я, но не усомнился в отцовских словах ни на минуту. Он на такое способен. На веранду вышла Вивиан.
Я поднялся и поцеловал жену, Мардж и Лиз обнялись с ней, все вернулись на свои места. И Вивиан тоже присела.
Она оправила платье на Лондон.
– Дорогая, бабушка ждет, когда ты поможешь ей на кухне.
– Ага. – Лондон убежала в дом. Когда за ней закрылась дверь, я повернулся к Вивиан, все еще обеспокоенный ее отдельным счетом в банке. Но я прекрасно понимал, что сейчас не время и не место объяснять, что я чувствую. И я заставил себя улыбнуться как ни в чем не бывало.
– Как съездила?
– Ты себе не представляешь, какая это морока. – Вивиан вздохнула. – Мы целую вечность искали такой рюкзак! Они продаются повсюду, но подходящий нам повезло найти только в последнем из магазинов. И конечно, там было не протолкнуться. Как будто все население Шарлотта осенила идея закупить все необходимое к школе в последнюю минуту! Ну и пришлось вести Лондон обедать, потому что она успела проголодаться.
– Шопинг – занятие не для слабонервных, – вставила Мардж.
– По крайней мере, с ним покончено. – Вивиан взглянула на Мардж и Лиз. – А у вас как дела? Никуда не собираетесь?
Мардж и Лиз обожают путешествовать: за годы совместной жизни они успели побывать в пятнадцати странах.
– В следующие выходные едем в Хьюстон к моим родителям, – ответила Лиз. – А в октябре – в Коста-Рику. Сразу после дня рождения Лондон.
– Ого… и что там, в Коста-Рике?
– Это скорее туристический маршрут с приключениями: переправы по канатным мостам, сплав по рекам, прогулки по высокогорным джунглям и, наконец, вулкан Ареналь.
– Звучит заманчиво.
– Надеюсь. А в начале декабря поедем в Нью-Йорк. Хотим побывать на нескольких шоу. К тому же я слышала, что мемориальный музей одиннадцатого сентября – что-то потрясающее.
– Люблю Нью-Йорк в сезон праздников. Ни за что бы ни подумала, что буду скучать по нему. А теперь все чаще жалею, что уехала оттуда.
«Мы уехали потому, что поженились». Но я промолчал, а Лиз, по всей видимости, почувствовала мое беспокойство и решила разрядить атмосферу.
– Другого такого города нет, верно? – сказала она. – Каждый приезд – радость.
– Если понадобится забронировать столик где-нибудь, позвоните мне. Я свяжусь со своим прежним боссом и попрошу его поднять давние связи.
– Спасибо, будем иметь в виду. Как идет переезд офиса в Атланту?
– Потихоньку. Почему-то вопросы логистики взвалили на меня, и работы оказалось гораздо больше. В конце недели придется съездить в Атланту на пару дней.
– Но ты ведь отведешь Лондон в школу в первый учебный день?
– Его я ни в коем случае не пропущу.
– Лондон будет счастлива. Официальная дата переезда уже назначена? Я про Атланту.
– Видимо, середина сентября. Офис будет изумительный – прямо на улице Пичтри, с прекрасным видом. Уолтер организовал для некоторых руководителей временные служебные квартиры, чтобы облегчить им существование.
– У тебя тоже будет служебная квартира?
– Это зависит от того, сколько времени мне придется проводить в Атланте.
Сколько времени?
Прежде чем я сообразил, что это может означать, Лиз продолжила:
– Но ведь ты будешь работать в основном в Шарлотте, верно?
– Надеюсь, да, но утверждать не берусь – кто знает? На этой неделе я проведу в Атланте три дня. Уолтер вынашивает идею баллотироваться в губернаторы. Не в следующем году, а в две тысячи двадцатом. С масштабами его проектов застройки, общественным каналом, а теперь еще и предвыборной кампанией – не удивляйтесь, если я буду пропадать на работе.
– Это же все равно, что жить в отеле.
– Если до этого дойдет, я, наверное, приму предложение Уолтера пожить в служебной квартире.
– Ты серьезно? – наконец вмешался я.
– А что мне остается? Насчет жизни в отеле Лиз права.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты жила в Атланте, – признался я, недоумевая, почему узнаю об этом лишь сейчас, в общей беседе, а не в разговоре с глазу на глаз.
– Знаю, – ответила она. – Думаешь, мне самой этого хочется?
Я промолчал.
– Зачем ему в губернаторы? – спросила Мардж, прервав мои мысли. – У него и так есть и деньги, и власть.
– А почему бы и нет? Уолтеру удается все, за что он берется. Из него наверняка получится отличный губернатор.
Слушая Вивиан, я продолжал думать о банковском счете и служебной квартире. И, судя по лицу Мардж, она размышляла о том же. А Лиз тем временем пыталась перевести разговор на нейтральные темы.