— Возьмите эти тоже, они примерно той же зрелости.
Аристократка величественно кивнула и, держа голову высоко поднятой, произнесла:
— Благодарю вас за помощь. Теперь я буду знать, как правильно выбирать авокадо.
— Не стоит благодарности, — тепло ответил я. — Такой обворожительной даме, как вы, я готов помочь с чем угодно.
Она смерила меня тяжёлым взглядом выразительных карих глаз, но ответить что-либо не успела.
— Анна! Вот вы где! — Встревоженный женский голос, прозвучавший слева от нас, заставил меня обернуться.
К нам едва ли не летела девушка с чёрными волосами, подстриженными под каре. В отличие от Анны, она была мелковата во всех смыслах — эдакая злобная болонка.
Однако двигалась болонка с грацией охотящейся рыси. Она одарила меня взглядом убийцы и подлетела к Анне.
— Идёмте, — схватила она девушку за запястье.
Позади черноволосой уже стояли трое хмурых ратников в классических костюмах.
— Одну минутку, ваше благородие, нужно оплатить, — вежливо ответила ей Анна и достала из сумочки кошелёк.
Чёрненькая аристократка закатила глаза, терпеливо ожидая, пока Анна расплатится и заберёт покупки.
— Хорошего дня вам, сударь, — равнодушно кивнула мне Анна напоследок.
— И вам, сударыня, — улыбнулся я ей. — Если звёзды будут к нам благосклонны, ещё увидимся.
Анна никак не отреагировала на мои слова, а вот вторая аристократка вновь одарила меня убийственным взглядом.
Забавная парочка… Чёрненькая как будто бы старше по статусу, но носится со своей… подругой? Компаньонкой?
Вероятно, всё-таки подругой.
Так вот, носится со своей подругой, как курица с яйцом.
Я с улыбкой смотрел вслед удаляющимся девушкам.
— Господин знаток авокадо, ягоды брать будем? — отвлёк меня недовольный голос продавца из лавки экзотики.
Я окинул взглядом его товар и усмехнулся:
— Нет, дружище. Пожалуй, лучше обычных яблок и апельсинов возьму.
Спустя двадцать минут я таки покинул Драгомиловский рынок и направился восвояси. Настроение у меня было приподнято — не терпелось отведать этого загадочного русского карри. Уверен, Марина не разочарует меня своими кулинарными навыками.
О!
Я остановился, заметив недалеко от крытого рынка на первом этаже многоэтажного дома вывеску:
«Драгомиловское золото».
Ювелирный бутик?
Пожалуй, зайду я туда, прежде чем возвращаться с покупками к Марине.
Село Новосёлово, окрестность города Колпашево, Томская губерния.
Маргарита Юрьевна, добрейшей души женщина, уже двадцать лет трудящаяся в должности секретаря директора интерната, с мороженым в руках не спеша шла по тропинке. Настроение у женщины было хорошее: она ездила в город отвозить письма на главпочтамт — так гораздо быстрее, чем довериться сельскому почтовому отделению с вечно запойной работницей Нинкой. В городе Маргарита заглянула на рынок — удалось, выторговав хорошую цену, купить летнюю обувь для своих детишек.
Поднявшись на крыльцо интерната, она вошла в узкую прихожую и, кивнув сторожу, хотела уж было пройти до лестницы, чтобы подняться на второй этаж в приёмную.
Как вдруг замерла.
Она медленно повернула голову и увидела пустое место на стене почёта.
— А чего… Сашку-то сняли? — спросила Маргарита Юрьевна у сторожа. Настроение её вмиг ухудшилось, едва она вспомнила о мальчике, погибшем во благо Родины.
«Герой нашего интерната» — гласила надпись на стенгазете, висевшей здесь несколько дней подряд. А ниже была фотография Александра Егорова из тех, что удалось отыскать в старых архивах на древних компьютерах интерната. Уголок фотографии огибала чёрная ленточка.
Маргарита Юрьевна невольно вспомнила, как много лет назад однажды утром у ворот интерната ныне покойный дворник Петька Егоров обнаружил малыша, игравшего с упавшими на землю шишками. При мальчике нашли записку с именем «Александр Ярославович» и датой рождения.
— Ха-ха! — усмехнулся сторож и хитро улыбнулся: — Радуйся, Юрьевна! Жив Сашка.
Женщина округлила глаза и изумлённо выпалила:
— Как жив?
— Жив-здоров! А стенгазету переделать Никитична велела. Ей даже сказали, где красивые фотокарточки Сашки найти.
— И где же? Не молчи, Семён Семёныч! Что тут произошло, пока я в город ездила⁈
— Да люди важные из столицы приезжали. Как раз прошлым Сашки интересовались. И их очень удивила наша стенгазета. Баба-то говорит, мол, чего это ленточка чёрная? А Никитична и отвечает: мол, следим за успехами воспитанников. Знаем, что героически погиб, защищая подданых Империи. А эти столичные как уставились на неё, точно волки. Мне аж не по себе стало, да и Никитична побледнела.
— А дальше? — поторопила его женщина, когда сторож замолчал.
— А хай его знает, — махнул он рукой. — Дальше они в кабинет поднялись. Разве что, когда уходили, баба столичная рекомендовала Никитичне научиться этим… как его? Глобалом пользоваться! А мы как им тут пользоваться будем, если у нас даже телек через раз ловит?
Он задумчиво уставился в окно, будто размышляя о проблемах связи в русской глубинке.
Маргарита Юрьевна же начала улыбаться. Жив Сашка… Счастье то какое!
— Слушай, Юрьевна! — отвлёк её голос сторожа. — А я что-то допетрить не могу, с какого лешего вы вообще решили, что он помер?
— Да… — растерялась женщина. — Знали, что его в Проклятые Земли отправили… а оттуда ведь такие… не возвращаются.
— А он, значит, вернулся? — хмыкнул старик.
Криво улыбаясь, сторож уставился на женщину.
Несколько секунд она удивлённо смотрела на него, а затем вспылила:
— Да что ты хочешь от меня, а⁈ Это вообще Машка с кухни нам эту новость принесла! Она как раз в городе была тогда и родственнице своей звонила! Всё она хочет свою Зинку в столицу отправить и постоянно названивает той с разными вопросами!
— Ну? — деловито кивнул сторож. — Это-то не новость. Чай всё село знает о Машкиных хотелках найти себе столичного зятя. Что по делу-то?
— Да ты не перебивай! — возмутилась женщина. — Родственница её уборщицей в кадетском корпусе в Химках работает! Рассказала, что суета у них прямо сейчас — ребят-выпускников из дважды одарённых в Проклятые Земли отправляют. А они там все неполноценные. Ну и… всё.
— Всё, — фыркнул сторож. — Бабьё суеты навело, а Саня помер. На войне, между прочим, за дачу ложных показаний расстреливают. Эй, ты чего побледнела-то? Набрехала кому что ли? Да мы не на войне, не расстреляют. В обычной жизни только власть да высокородных обманывать не стоит. Что, впрочем, одно и то же. Эй! Юрьевна! Ты куда? Понос, что ли⁈
— Передай, что я на почту! — выкрикнула женщина, рванув обратно к двери. — Письмо одно передать забыла!
Глава 17
Когда я постучал в комнату номер «308», открыли мне не сразу, хотя я слышал какие-то шорохи за дверью. Но я заранее списался с Мариной, и девушка сказала заносить ей продукты, когда приду.
Так что постучал ещё раз.
— Иду! Иду! Кто там? — раздался недовольный голос.
— Я.
Щёлкнул замок, и Марина отворила дверь. Она была одета в домашние серые шортики и чёрную футболку с вышитым стразами ушастым мышонком. На шее девушки висели беспроводные наушники.
— У меня сейчас семинар, — быстро сказала она и протянула руку. — Давай пакет, примерно за час, как всё готово будет, позвоню.
На том и порешили: продукты перешли к Марине, а я спустился в свой номер и начал переодеваться.
Молодец, Маринка, даже в выходной день занимается — похоже, нашла себе какие-нибудь дополнительные курсы через глобал.
Когда я снял «парадную» футболку, зацепился взглядом за перстень-печатку, висевший на моей шее на толстой серебряной цепочке. Не удержавшись, я взял перстень в руки и в очередной раз осмотрел его.
Как сказала мне графиня Самоцветова, презентовавшая этот перстень, он был выполнен из сплава платины и «проклятого серебра» — металла, добытого с туши одного монстра. Я ощущал тонкие рунические каналы внутри перстня, и они были почти пусты. По словам графини, этот артефакт постепенно впитывает ману владельца, копит её и усиливает. А в критической ситуации можно «вытянуть» из него ману и быстро восстановить собственные запасы.
В общем, эдакий вариант накопителя.
Но! Накопление маны лишь вспомогательная характеристика перстня. Главная же заключалась в надписи, выгравированной под гербом Самоцветовых.
«Друг рода» — гласила она.
После вычета налогов мой выигрыш на тотализаторе составил около шестидесяти тысяч рублей. Колоссальные деньги по меркам простолюдина…
Но это кольцо, точнее, статус «друга графского рода» стоит гораздо дороже. Если даже род такого уровня признал тебя своим другом, то тебе уже будет проще стать личным дворянином.
Это огромный шаг вперёд!
Осталось теперь увеличить своё состояние и прославить своё имя. Ну и «подружиться» ещё с одним-двумя родами явно будет нелишним.
Несколько секунд я с довольным видом разглядывал подарок Самоцветовой. Уважила бабулька! Лучше подарок от неё сложно было представить. Хотя я и не планирую носить перстень с её гербом на пальце, чтобы не выглядеть в глазах всех встречных-поперечных ставленником Самоцветовых.
Перстень и на цепочке под футболкой отлично смотрится. Не зря я в ювелирный магазин зашёл. Цепочка из платины, конечно, подошла бы этому перстню гораздо лучше. Однако тратить столько денег я не стал.
Сейчас мне нужно приумножить свой капитал, а не слить. Но как это сделать? Тот ещё вопрос… Может, всё-таки в банк под проценты положить на первое время? Любой другой ход требует гораздо большего погружения в тему и знание всех нюансов местной экономики.
Размышляя об этом, я оделся в спортивное и вышел из общаги.
На моей тайной «тренировочной базе» в заброшенном парке медакадемии меня уже ждал Семён. Мы тепло поздоровались друг с другом, а затем я задал традиционный вопрос:
— Ну? Узнал что-нибудь?