— Я уже звоню, — ровным тоном проговорил княжич Пермский, продемонстрировав телефон. Затем, найдя взглядом Медведева, он сказал: — Иван, отправляйся, пожалуйста, в медчасть, лично проконтролируй, чтобы они там время зря не тратили.
— Понял! — решительно кивнул его вассал и друг. От привычной весёлости во взгляде и голосе Медведева не осталось и следа.
Он стремглав бросился к выходу.
Я же уложил Елизавету Петровну на парты у окна и снова пустил волну воздуха.
Не дышит.
Проклятье… Ещё и ощущения какие-то странные. Обычно, когда умирает одарённый, энергия из его тела будто бы вытекает. А у Галкиной сейчас источник словно решил крепко-крепко заснуть. Настолько крепко, что даже позабыл, как дышать.
И сердце уже почти не бьётся в её груди.
Ну уж нет, сердечко, отдыхать я тебе не позволю.
— Парни, отойдите подальше, не жгите кислород, — велел я изумлённым одногруппникам. — Анна, а ты, пожалуйста, подойди поближе.
— Хорошо, — кивнула девушка, сделав шаг вперёд. Её мелкая подружка-неразлучница тут же оказалась рядом.
Я стянул с себя пиджак и укрыл им Елизавету Петровну.
— Смотрите, чтобы не свалился, — проговорил я, сунув руку под пиджак. Создав небольшое металлическое лезвие с помощью Родового Дара, я срезал бретельки и окончательно освободил преподавательницу от бюстгальтера.
Затем положил руки её на грудь — чуть выше мечевидного отростка, и надавил. Делать это под пиджаком было не особо удобно, но что поделать? Нечего радовать моих одногруппников видом на огромную грудь молодой преподавательницы.
— Вы ведь всё правильно делаете? — напряжённо спросила Анна после двадцати надавливаний. Вместе с баронессой она следила за тем, чтобы пиджак не скатился.
— Да, — коротко ответил я.
Объяснять ей, что с моим опытом прошлой жизни я могу оказывать людям первую помощь даже с закрытыми глазами, я не стал.
— Хорошо, — сосредоточенно кивнула она. — Я верю вам.
Мой пиджак уже в третий раз «поехал» в сторону, но Анна успела его подхватить.
Я прислушался к своим ощущениям — сердце преподавательницы не разгонялось. Это минус. Но оно уже и не угасало — а это огромный плюс.
Что ж, продолжаем.
Достав руки из-под пиджака, я открыл Галкиной рот и заглянул внутрь. Чисто — слизи или какой другой дряни нет. Наоборот, всё как-то чересчур сухо.
Ладно, приступим.
Я набрал полный рот воздуха, зажал ей нос и потянулся к её губам.
— Что он… — начала было одна из наших одногруппниц, но замолчала, когда я вдохнул воздух в тело преподавательницы.
На глазах у всех её грудная клетка приподнялась. Отличный результат для первого же вдоха — спасибо стихии воздух, с которой я переродился в этом мире.
Ещё один вдох. Отлично! Теперь тридцать надавливаний над мечевидным отростком.
Сделано…
Повторить…
Я продолжил чередовать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Оба элемента первой помощи я делал так, как не способен обычный неодарённый человек. Я вдыхал в женщину не только свой воздух, но и «магический» совмещая их и делая «пригодными» для её лёгких. А во время каждого надавливания я понемногу вливал чистой маны, будоража её источник. Я не уверен, есть ли вообще в этом мире такая техника — слышать о ней здесь не доводилось. Но вот в прошлой жизни многие сильные одарённые могли её использовать.
В какой-то момент я понял, что в аудитории стало тихо — одногруппники как заворожённые следили за процессом реанимации преподавательницы. В воздухе витало напряжение — ребята были полностью захвачены процессом, будто находились на финале чемпионата мира, в котором наша имперская сборная сошлась с непримиримым соперником — Пруссией.
Лишь изредка звучали тихие и напряжённые фразы моих одногруппников:
— Ну же… Елизавета Петровна…
— Давай же!
— Ну! Дышите!
— Да где эти чёртовы медики?
Я отмечал их поддержку лишь краем сознания, полностью уйдя в работу. Вдох… ещё вдох… Тридцать нажатий.
Снова набрать воздуха в рот, приложиться к её губам, выдохнуть и…
— Кха… — захрипела подо мной Елизавета Петровна и раскрыла глаза.
Я успел приподняться, но наши лица всё равно сейчас разделяло лишь сантиметров двадцать.
— Алек…сандр… Ярославович? — пробормотала она.
Пелена точно спала с её глаз — женщина смотрела изумлённо на меня, а её лицо стремительно краснело.
— Что вы де… — начала было она, но закашлялась и задрожала.
— Елизавета Петровна, — отодвинула меня в сторону Анна и зачастила: — Всё не так, как вам кажется. Вам стало плохо. Александр спас вас. Но вам всё ещё не стоит напрягаться. Отдыхайте, пожалуйста.
— Да… — протянула она как-то обречённо и уставилась в открытое окно. — Точно… плохо…
В коридоре послышался грохот, и несколько секунд спустя в аудиторию ворвались трое медиков, вкатывая перед собой каталку.
— Сюда, пожалуйста! — громко выкрикнула Анна, подзывая их.
— Уважаемые студенты, просьба покинуть аудиторию, — хмуро проговорил старший врач Академии — крепкий мужчина в белом халате и с синей одноразовой маской на лице.
Мои одногруппники расступились, позволяя каталке подъехать к больной, но выходить в коридор никто не спешил.
— Просьба покинуть аудиторию, — хмуро повторил врач.
— Мы очень переживаем за жизнь и здоровье Елизаветы Петровны и хотим убедиться, что с ней всё будет в порядке, — вперёд других ответил княжич Пермский. Голос его звучал ровно, а вот взгляд ничего хорошего не предвещал.
— Да, но…
— Леопольд Игоревич! — обратилась к старшему врачу Анна. — Пока вы добирались сюда, Елизавета Петровна едва не умерла. Не вы оказали ей первую помощь, хотя это именно ваш долг. А теперь вы тянете время дальше, не желая приступать к выполнению своих обязанностей?
Она гордо вскинула подбородок и скрестила руки на груди. В этот момент простая дворянка Анна выглядела даже более величественно, чем «наша главная звезда» — княжич Пермский.
— Кха… кха… — захрипела Галкина.
— Быстрее, чтоб вам! — рявкнул я. — Вы угробить её хотите⁈
Старший врач глянул на меня с явной неприязнью во взгляде, а затем скомандовал остальным:
— Грузим!
Я поймал взгляд Анны и указал на пиджак. Она поняла меня без слов и через секунду уже была рядом с каталкой, придерживая его, чтобы не оголять преподавательницу.
— Я буду сопровождать вас до самой медчасти, — тоном, не терпящим возражений, заявила она.
— Я тоже, — резко произнесла баронесса.
Взглянув на них, старший врач закатил глаза и проговорил:
— Делайте что хотите.
Одногруппники шумно обсуждали произошедшее. То и дело ко мне подходил кто-нибудь, чтобы выразить восхищение моими навыками. Сидя за своей партой, я отвечал с улыбкой, но довольно коротко.
— Да дайте вы уже отдохнуть нашему герою, — заметив это, громко произнёс княжич Пермский, когда ко мне направлялась очередная одногруппница.
Повернувшись в его сторону, я усмехнулся и благодарно кивнул.
Удивительное дело…
Я устал.
Да, комплекс реанимационных мер, особенно его «магическая» часть, требовали от меня максимального сосредоточения, однако этого недостаточно, чтобы так меня утомить.
Сказывалась бессонная ночь и очень насыщенный вечер.
Интересно, как там моя сестра? Пришла ли в себя?
Сейчас я могу уверенно сказать, что вчера очень сильно за неё волновался.
А сейчас меня волнует то, что произошло с Елизаветой Петровной. Что за странный недуг? Жизнь будто бы засыпала внутри неё…
Как это возможно?
И связано ли это с тем, что проректор Киреев уж очень настойчиво искал внимания этой молодой красавицы-преподавательницы?
Погрузившись в свои мысли, я даже не сразу заметил, что в аудиторию вошла тётушка лет пятидесяти с обесцвеченными волосами — преподавательница из тех, что живут в общежитии. Она сбивчиво представилась и начала рассказывать нам о том, почему эмоциональный интеллект руководителя важен для развития его предприятия, и почему он же может мешать планомерному развитию.
А ведь у нас сейчас по расписанию совсем другая пара… Видимо, администрация Академии кем смогла, тем и заменила экстренно ушедшую на больничный Галкину.
Тихонько, словно две мышки, в аудиторию прокрались Анна и баронесса, вернувшиеся из медчасти. Преподавательница понимающе кивнула и ни слова не сказала против. Как ни крути, кроме ныне исчезнувшего Антипова, все преподаватели из общежития довольно милые и добрые.
Примерно на этой мысли меня и застал мощный энергетический удар в грудь.
— Кха… — невольно кашлянул я, привлекая к себе всеобщее внимание. — Простите, — чуть улыбнувшись, поднял я руку, и сделал вид, что вернулся к скрупулёзному конспектированию лекцию.
На деле же я пытался понять, что со мной происходит. Да, возвращение Воздушного Близнеца всегда происходит немного чувствительно, но сейчас организм будто на миг сковал спазм.
Мне как минимум нужно отдохнуть…
Я потерял мысль, когда воспоминания моего призрачного шпиона начали синхронизироваться с моими. Что тут у нас…
Ага, вот Галкину, накрытую простынёй, которая оказалась у медиков, везут в медчасть, Анна и баронесса идут рядом…
Вот они заехали, преподавательницу перекладывают на кровать, просят посетительниц выйти.
Анна ругается со старшим врачом. Хах… Она так мило смотрится, когда отстаивает свою точку зрения.
Хм… Елизавете Петровне вкололи какие-то лекарства и поставили капельницу. Женщина засопела и уснула, а мой двойник, следуя своему заданию, проверил её дыхание. Ровное и глубокое. Всё в порядке.
Но почему он после этого резко вернулся ко мне? Что случилось…
— Аркадий Сергеевич, доброго дня, — услышал шпион встревоженный голос старшего врача.
— Доброго, Леопольд Игоревич, — властно ответил ректор. — Где она?
— Прошу вас за мной, Аркадий Сергеевич, вот в этой палате.
Послышались шаги, дверь отворилась и…