— Поэтому мы должны были его хорошенько допросить, — произнёс я недовольно и тоже снял маску, — и если он переживёт допрос, мы должны были использовать его в дальнейшем либо для торга, либо в качестве свидетеля.
— Да он и мёртвый тоже свидетель, — усмехнулся дед. — Ну или, по крайней мере, ценная улика. Не бойся, фотографии со всех сторон уже сделали. Ну а кто он — я и так уже знаю, вещички с ним были, так что… эй, ты чего так на деда смотришь? Негоже молодёжи такие рожи корчить старшим!
— Мы договорились ценных свидетелей брать живьём! — не выдержал я. — Я захватил троих! Троих из трёх! А ты прикончил самого ценного из всех!
— И что⁈ — вскочил на ноги граф и выпятил грудь. — Думаешь, не имею права⁈ Откуда я знал, что он такой хилый окажется! Вроде Магистр, а слёг с одного удара! И вообще, я давненько не тренировался сдерживать силы, вот и… Короче, Саша, помер он, и хрен с ним! Забудь. Я вон тоже видел, что стало с командиром наёмников после тебя. Он похож не то на фарш, не то на подушечку для иголок. Не факт, что он доживёт до того момента, когда мы запрём его в казематах!
Дед вздёрнул нос и всем своим видом демонстрировал, что не считает себя хоть в чём-то виноватым.
— Я хотя бы информацию с него выбил, — задумчиво произнёс я, глядя на последствия дедовской битвы другим взглядом. — То есть, ты прикончил Магистра всего лишь одной атакой? — уточнил я.
— Что? — мотнул головой граф Резанов и расплылся в самодовольной улыбке: — А то ж! Смотри, какой у тебя сильный и могучий дед! Гордись мной!
— Ага, — отозвался я, поймав себя на крайне неприятной мысли:
«Всегда найдётся рыбка покрупнее».
Каким бы могучим воином ни был граф Резанов, его род практически уничтожен. Вот что бывает, когда сильные противники берутся за тебя всерьёз.
— Саш, — позвал меня граф.
— Чего? — повернулся я в его сторону.
— Лови! — Он кинул мне мужской перстень. Я поймал его и увидел герб Российской Империи.
Именно этот перстень на мизинце носил убитый дедом дворянин.
— Глянь на обратную сторону, — хмуро произнёс он.
Перевернув перстень, я увидел выгравированный знак: мужчину с завязанными глазами и змеями вместо волос.
— Вон оно что… — пробормотал я, припомнив кольценосцев из Академии. Ни у кого из преподавателей, в отличие от студентов, на перстне не было змееволосого мужика.
Что-то подобное я и предполагал.
— Не только они носят перстни на левых мизинцах, — произнёс дед, задумчиво глядя на суетящихся ратников. — Но в том и отличие — они всегда носят на теле символ Змеевидца. Хоть открыто демонстрируют его только в юном возрасте.
— Почему? — коротко спросил я, пытаясь проанализировать энергетические узоры перстня.
Он явно был артефактом, вот только в чём его предназначение, понять я сразу не смог.
Дед поморщился и невольно потёр свой левый мизинец, хотя никакого кольца он на этом пальце не носил.
— Потому что студенческие развлечения для студентов, вот почему, — резко ответил он, поднявшись на ноги. — Нечего взрослым людям в тайные ордена играть. А кольца на мизинцах… кто их только ни носит, Саша.
Он быстро подошёл ко мне и практически в упор посмотрел мне в глаза.
— Тебе не стоило переходить дорогу Кругу Змеевидца, Саша, — твёрдо произнёс граф Резанов.
— Да как-то само получилось, — спокойно ответил я. — Я с первого взгляда не понравился проректору. Сейчас этого уже не изменить, верно?
Я смотрел на деда тем же тяжёлым взглядом. Он выдержал его и медленно кивнул:
— Верно, Саша. Прошлое ни за что не изменить, как бы ни хотелось. Но вот защитить своё настоящее и будущее нам вполне по силам. Я хочу защитить настоящее и будущее Резановых, а потому прошу тебя: вернись в род. Сделай это сам, не вынуждай меня идти против твоей воли.
— Я уже совершеннолетний, — напомнил я ему.
— А я ещё не все связи растерял, — парировал дед. — Хватит упрямиться, Саша. Вместе, втроём мы сможем противостоять любым опасностям и позаботимся друг о друге.
— Мы можем помогать друг другу и с разными фамилиями.
— Так не пойдёт.
— Расскажи про Пожарских! И про Круг Змеевидца. Всё, что тебе известно — тогда подумаю.
Дед распахнул глаза и изумлённо выпалил:
— Что? Это уже наглость, Саша! Что за новое требование?
— А чего ты хотел? — подыграл я деду, решившему в очередной раз соскочить с серьёзного разговора. — Чем дольше отказываешься, тем выше ставки!
— Нет, ну что за наглый юноша! Прям как твой отец в молодости! Всё! Я устал, я ухожу! Нам пора уезжать отсюда! И вообще, с тобой вон Марина поговорить хочет! — Он указал на рыжую управляющую, которая неуверенно стояла рядом с пожилой женщиной у нашего временного внедорожника.
Глава 19
Московская Академия Управленческого Дела. Кабинет ректора.
— Аркадий Сергеевич, к вам Тимофей Денисович, — произнёс селектор уверенным голосом Аллы — рыжей секретарши ректора МАУД.
— Впусти его, — хмуро ответил Скоробогатов, оторвавшись от бумаг, и тяжёлым взглядом уставился на дверь.
Та отворилась, и в кабинет, точно испуганная жирная мышь, юркнул первый проректор Академии — Киреев Тимофей Денисович.
Проректор не поднимал глаз и смотрел лишь в пол.
Ректор скривился. Его всегда забавляло, как Киреев постоянно недовольно косится на его секретаршу, считая себя более значимой фигурой, нежели Алла, возмущённый её высокомерным отношением к себе. Притом вслух проректор после одного, самого первого раза своё возмущение ни Алле, ни ректору не высказывал.
И всё же недовольный взгляд он себе, как правило, позволял.
Но не сейчас.
Сейчас Киреев был настолько запуган и разбит, что даже не посмотрел на самодовольную секретаршу.
— Садись, брат мой, — проговорил Скоробогатов.
Киреев послушно сел на ближайший к ректору стул, но всё так же продолжил пялиться вниз.
— Подними голову, — властно произнёс ректор. — Не хочу смотреть на твою лысину.
Киреев испуганно посмотрел в глаза своему брату по Кругу Змеевидца, но тут же нервно скосил взгляд, уставившись в окно.
— Ты допустил промах, брат мой, — холодно произнёс Скоробогатов. — Опять. Сперва с Елизаветой Петровной. И теперь вот… Хотя нет, брат, первый раз ты просчитался с артефактом Антипова, как же я мог забыть…
— Но артефакт у нас, — пробурчал в сторону Киреев.
— А Антипов? — елейным голоском пропел ректор. — Он привлёк к себе внимание жандармов, а затем сбежал.
— Как мы выяснили, он всего лишь вернулся в родное поместье, — попытался защититься проректор. — Со стороны выглядит так, что он не справился с преподавательской деятельностью. Такое бывает, когда молодые преподаватели переоценивают свои силы. Мы ведь сами так указали на сайте. — С каждым словом смелость постепенно возвращалась к проректору, ему казалось, он может оправдаться, он ускорялся и говорил быстрее: — Верно, брат! Мы его похвалили, указали, что Академия поддерживает его, ждёт, и…
— Ты в курсе, что он умер? — нарочито спокойно спросил Аркадий Сергеевич.
Однако же от этого спокойного тона на висках Тимофея Денисовича прибавилось седых волос.
— Как умер? — выпалил Киреев и мотнул головой. — Это из-за потери артефакта, да? Он не смог найти замену, да?
— Да, — хмуро произнёс Скоробогатов. — Мы ему умереть не помогли. Но подумай, как это выглядит со стороны? Я уверен, жандармы наблюдали за ним и сейчас весьма озадачены. Человек меньше месяца проработал преподавателем, вернулся домой и умер от стресса? Ха!
Киреев открыл было рот, но тут же захлопнул его и опустил голову.
— Не знаешь, что сказать, брат? — ровным тоном спросил Скоробогатов. — Ну тогда скажи мне, как так вышло, что ты снова просчитался сегодня? И на сей раз просчитался ОЧЕНЬ сильно⁈
Скоробогатов не выдержал и поднялся на ноги, нависнув над Киреевым, точно утёс над маленькой лодочкой.
— Я послал туда Игоря, и сейчас он не выходит на связь! — рявкнул ректор. — Мой вассал! Магистр! Ты не только не справился со своим заданием, но из-за тебя я ещё и потерял верного воина! Нашего брата!
Киреев сжался и робко ответил:
— Может быть, ещё выйдет…
— Не выйдет! — громче прежнего выкрикнул ректор и, выйдя из-за стола, направился в сторону огромного глобуса-бара. Остановившись возле него, Скоробогатов откинул крышку и достал початую бутылку пятидесятилетнего коньяка.
Наполнив бокал, ректор качнул янтарную жидкость и сделал несколько глотков.
— Не выйдет, — произнёс он с болью в голосе. — Я дал ему кольцо — отклика больше нет… А ведь у него осталась жена и дети, брат мой. Он мог бы жить да жить, но глупо умер из-за того, что ты не смог нормально организовать эту операцию. И что от тебя требовалось? Всего-то похитить какую-то девчонку, и…
— Я сделал всё, что мог! — взорвался Киреев и стукнул ладонями по столу.
Ректор удивлённо обернулся и уставился на него. Но проректора уже было не остановить.
— Я использовал все ресурсы, которыми ты любезно поделился, брат! Приложил все усилия! Следил за ситуацией! Я даже послал своих ратников, чтобы они встретили этого глупого наёмника и покончили с ним! Чтобы привезли девчонку нам! Но они тоже не выходят на связь! Я тоже потерял верных людей, брат! А всё из-за кого⁈ Из-за этого мерзкого выскочки! Ну конечно, это жалкий Егоров… Кто ещё пришёл бы за никому не нужной безродной уборщицей, а⁈ Наёмник успел доложить, что на базу напали профессионалы! Должно быть, смерд привёл рать Самоцветовых! Или же бояр Мурашовых… Иначе откуда у жалкого простолюдина профессионалы⁈ Мерзкий простолюдин!!! Жалкая букашка! Тварь!!!
Киреев сжал кулаки и с силой ударил по столу. Древесина жалобно заскрипела, но выдержала удар.
— Ты так ничего не понял, Тима? — обречённо покачал головой Скоробогатов, подходя ближе к своему младшему «брату».
— А что я должен был понять? — удивлённо уставился на него Киреев.
— Ты в самом деле считаешь, что «жалкий простолюдин» смог пройти твоё вступительное испытание и оказаться в Академии? Или то, что простолюдин смог дважды выжить в Проклятых Землях? Ты слышал, что вчера группа Агаты Вавиловой закрыла Проклятые Земли, а? Со стажёром в составе, между прочим. А может, ты думаешь, что простолюдин в состоянии путать наши планы? Мешать нам? Выводить нас из себя? Ты правда думаешь, что никчёмный червь из сословия рабов на это способен?