Баронесса закатила глаза и тяжело вздохнула.
А вот преподавательница аж подскочила на месте и впилась в Анну изумлённым взглядом.
— Вы видели? Правда? Простите за это! Студенты не должны такое видеть, и…
Я поднялся с места, и ножки моего стула громко заскрипели о кафель, перебив женщину.
— Вот сейчас вам точно не стоит извиняться, — проговорил я, подходя к изумлённой Галкиной. — То, что господин проректор слишком активно и навязчиво за вами «ухаживает» — не ваша вина. Скорее уж это ваша беда.
— Эм… но… Тимофей Денисович — хороший человек… — пробормотала Галкина.
Мне показалось, она сама не верит своим словам.
— Да… — продолжила женщина. — Он в самом деле лично приносил мне лекарство… Моя болезнь возникла так внезапно… Так бывает с недугами энергетического типа. Результатов обследования толком нет, но благодаря Тимофею Денисовичу и Академии мне легче, и… что вы делаете, Александр Ярославович⁈
Встав Галкиной за спину, я положил ей руки на плечи и чуть надавил всеми пальцами. Женщина попыталась извернуться и заглянуть мне в глаза. Анна и баронесса опешили…
— Что вы себе позволяете, Александр! — первый вспылила, как ни странно, Анна.
— Тише, сударыни, — хмуро произнёс я, снова сжав плечи преподавательницы. — Елизавета Петровна слишком напряжена и измучена. Расслабляющий массаж пойдёт ей лишь на пользу.
— Александр Ярославович, вы не должны… Вы студент, а я препо…
— Александр! То, что вы делаете, недопустимо!
— Тише! — добавив в голос стали, велел я. — Негоже суетиться из-за какого-то массажа. Если вы, сударыни, видите в обычном массаже что-то недопустимое и пошлое, то этим видением вы компрометируете в первую очередь себя и оскорбляете всех массажистов.
Анна явно хотела что-то сказать, но вместо этого закрыла ротик и нахохлилась, искоса поглядывая то на меня, то на Галкину. Баронесса же и вовсе воздержалась от комментариев. Скрестив руки на крохотной груди, она хмурилась. Но не более того. А вот если бы я на её глазах решил размять спинку Анне, тогда да, крику было бы не избежать.
А Елизавета Петровна… эта больше не сопротивлялась и теперь таяла в моих руках.
— Чуть вперёд подвинетесь, пожалуйста, — попросил я, массируя её между лопаток.
— М-м-м… так? Спасибо… в самом деле, будто становится легче… Будто тревоги отпускают… М-м… и на душе становится… теплее…
— Приятно слышать, — сдержанно произнёс я.
Я был полностью сконцентрирован на процессе, так что её слова отмечал лишь краешком сознания. Разумеется, ей сейчас хорошо и тепло — я ведь вливаю в неё чистую ману. Использую технику, которой, вероятно, кроме меня в этом мире никто не владеет. Техника эта бодрящая, сканирующая, в некотором роде восстанавливающая…
Но не исцеляющая. До возможностей полноценных целительских техник ей далеко.
Однако же благодаря этой технике я смог купировать первый приступ энергетической болезни у Галкиной в прошлый четверг. И сейчас могу «отогнать» подальше болезнь и собрать анамнез.
Что ж… как я думал, зараза никуда не делась. Более того, часть источника Галкиной уже недоступна женщине — мана копится в этой части, но не используется телом.
Энергетическая зараза будто бы собирает энергию носителя внутри его же тела. Я бы сказал «ворует», но самого факта извлечения этой энергии из тела нет.
Пока что.
И самое поганое, я понятия не имею, как исцелить Галкину от этого недуга. Если оставить всё как есть, женщина будет слабеть, худеть, увеличенный аппетит не поможет ей восстановить ману. В итоге в её доступе останется меньше энергии, чем необходимо для жизни, и Галкина умрёт.
А внутри неё будет полный источник маны…
Хм… Можно ли записать Галкину в мой персональный список неизлечимо больных?
Пожалуй, да.
— М-м-м… — стон преподавательницы прервал мои размышления.
— Посмотрите, Анна, как хорошо Елизавете Петровне, — услышал я тихий шёпот баронессы. — Будто бы кошке на коленях у хозяина.
— Пф! — недовольно выдала её вассалка.
Слова девушек проникли в расслабившийся мозг преподавательницы, та вздрогнула…
И я перестал массировать ей спину.
— На этом предлагаю сеанс окончить, — буднично произнёс я. — Надеюсь, получилось снять большую часть спазмов.
— А? Да… спасибо вам, Александр Ярославович. Я чувствую себя прекрасно. Энергия переполняет меня! Позвольте, я сама положу десерты! Милана, убери лишнее со стола!
Пока хозяйка и её служанка наводили красоту за столом, я вернулся на своё место. Анна чуть придвинулась ко мне и грозным шёпотом спросила:
— А мастерству массажа вы где обучились? Поведаете?
Я припомнил наш прошлый разговор, когда она интересовалась, где я научился расстёгивать женский лифчик одной рукой. Не сдержавшись, я усмехнулся и ответил:
— Не поверите, но тоже в кадетском корпусе.
Она со скепсисом посмотрела на меня и покачала головой.
— Гляжу, очень насыщенной жизнью живут в кадетских корпусах.
— Вы даже не представляете, насколько, — усмехнулся я.
И ведь технически я даже не соврал. Судя по памяти реципиента, после занятий в тренажёрном зале некоторые парни в самом деле помогали друг другу размять спины. Только делали это не пальцами, а казанками и локтями — давили так мощно, что глаза начинали лезть на лоб от боли.
Елизавета Петровна подала десерты, включая и те, что принёс я. Мы с наслаждением их приговорили, запив чаем. Больше к неприятным темам не возвращались — Галкина спрашивала нас про учёбу, давала всякие жизненные советы. Встреча пролетела быстро, и пришло время прощаться.
— Я тоже приготовила для вас небольшие подарочки, — скромно произнесла женщина. — Не такие роскошные, как вы, но от всего сердца, возьмите, пожалуйста.
Она протянула каждому из нас подарочные пакеты.
Анна сразу же заглянула в свой и выдала:
— Ух ты, мёд с закрытой пасеки вашего рода. Спасибо большое! Очень приятно.
— Да, — смутилась ещё сильнее Галкина. — Мы не продаём его открыто, как мёд с других наших пасек, только через бронирование.
— Благодарю, Елизавета Петровна, — улыбнулся я.
— Очень приятно, — повторила за своей вассалкой баронесса и отправила сообщение охране.
Мы направились в коридор, как вдруг запел дверной звонок.
— Вы кого-то ждёте? — спросила Анна хозяйку. — Мы задержались?
— Нет, что вы, — ошарашенно пробормотала Галкина. — Кроме вас я никого не ждала. Кто же это может быть?
Звонок зазвенел вновь.
— Нужно открыть, — извиняющимся тоном произнесла Галкина. — Кого попало охрана бы не пропустила.
— Да, конечно, откройте, — кивнула Анна и покосилась на меня. — Александр? Что-то не так?
Вероятно, мой взгляд был слишком холоден в этот момент, раз девушка обратила на это внимание.
А всё потому, что благодаря своему поисковому заклинанию я прекрасно знал, кто стоит за дверью.
И внутри меня как-то само собой проснулось жгучее желание.
Убивать.
Глава 24
— Елизавета Петровна, здравствуйте! А я к вам! Рады сюрпризу? — счастливым голосом произнес проректор Киреев, едва входная дверь квартиры отворилась.
Он смотрел на Галкину таким похотливым взглядом, что мне захотелось сломать ему нос. Но и желание тупо убить этого подонка у меня никуда не делось.
И все же сломать нос нужно в первую очередь.
Определенно.
А может что-нибудь пострашнее придумать?
Омерзительный восторг в его поросячьих глазках сменился недоумением, когда Киреев наконец-то заметил меня и Анну с баронессой.
А затем в его взгляде проснулась ненависть. Он пялился на меня, так яростно, будто бы тоже хотел разорвать меня на части прямо здесь — в прихожей квартиры молодой преподавательницы.
— Здравствуйте, Тимофей Денисович, — ошарашенно поздоровалась с ним Галкина. — Что вы тут делаете?
— Говорю же, сюрприз вам сделал! — яростно выпалил он. — А что здесь делают студенты? По-вашему, допустимо встречаться со студентами у себя дома⁈
— Ни закон, ни нормы приличия не запрещают нам проведать хворающего преподавателя, — ледяным тоном произнесла Анна.
Ух ты… А она тоже сейчас смотрит на Киреева так яростно, словно желает его прикончить.
Мне нравится этот взгляд!
Киреев же брезгливо поморщился и бросил в ее сторону:
— Я не с вами разговариваю, Есипова. Вы говорите о нормах приличия, а сами встреваете в разговор старших! Не вмешивайтесь, пожалуйста.
— А вы мне рот не затыкайте, пожалуйста, — процедила Анна. — Мы не в Академии. Здесь и сейчас мы с вами в равных позициях.
— Я старше вас, и я мужчина! — топнул ногой Киреев. — Что за неуважение! Ваше благородие, вам стоило лучше воспитывать своих вассалов! А то ведут себя так, будто недалеко от простолюдинок ушли! Тоже мне!
Спиной я ощутил такую жажду убийства, что у меня волосы на макушке едва не встали дыбом. Более того, я почувствовал, как малышка баронесса раскручивает свой источник.
Но все это я отметил лишь мельком. В тот момент, когда сам рванул вперед мимо охнувшей Галкиной.
Схватив побледневшего Киреева за лацкан пиджака, я навис над ним и заглянул ему в глаза.
— Вы ходите по невероятно тонкому льду, Тимофей Дмитриевич, — прошелестел я.
Проректор затрясся и застучал зубами.
— Невежливо врываться в госте к даме без приглашения и оскорблять ее гостей, — продолжил я.- Но еще более невежливо сравнивать дворянку с простолюдинкой. Какой же вы после этого мужчина, а, Тимофей Денисович?
— Т-т-ты… т-т-ты… — выдавил он из себя. — Ты не смеешь со мной так разговаривать! Сейчас за тобой нет рода⁈
«Сейчас»? — отметил я про себя. Он имеет в виду, что сейчас я не Резанов? То есть даже этот мелкий злыдень в курсе, кто я?
— Ну как же это за мной нет рода? — скривился я. — Дружба двух боярских родов всегда со мной. Да и говорю я с вами вполне нормально. И вам советую нормально извиниться перед дамами.
— Александр не стоит… — отрывисто произнесла Анна.