— Я поняла вас, — после долго молчания проговорила женщина. — Еще раз спасибо.
Я повесил трубку и устало выдохнув, начал разглядывать обивку потолка Васиной машины.
— Мне ей посылку доставлять? — серьезным тоном спросил Таксист, слышавший весь разговор.
— Нет… ты и так уже примелькался рядом со мной.
— Намекаете, что меня могут подкараулить и начать пытать? — еще больше подобрался он.
— Ты знал, на что идешь, — пожал я плечами и внимательно посмотрел на него, отслеживая реакцию.
— Да я понимаю, — мотнул он головой. — Если начнут пытать, буду терпеть изо всех сил.
— Не нужно строить из себя героя, — спокойно произнес я. — Время тянуть — тяни, но не в ущерб своему физическому и ментальному здоровью. Отчасти я потому и веду свои разговоры в машине, чтобы тебе было что рассказать, в критической ситуации.
Василий опешил от такого заявления.
— Эм… отчасти? — выпалил он.
— А отчасти, чтобы продемонстрировать тебе мое доверие, — улыбнулся я.
Он подобрался и поклонился из положения сидя:
— Я не подведу, командир.
— Я знаю. А теперь поехали к общаге ИМТУ. Дело у меня есть к Коптеру. А ты найди нам курьера, а лучше нескольких — неприметных и исполнительных. Ну ты сам говорил, что есть на примете ребятишки.
— Да, все сделаю, — серьезно кивнул он.
Я оставил у Прозорова пилюли и для ускорения, и для замедления эффекта отвара душекрада. Из последних велел сохранить только одну штучку для изучения, а остальные три через курьера отправить Галкиной. Также Сема сообщил, что аудиозапись допроса уже дошла до преподавательницы, более того, она ее уже прослушала.
Разумеется, отправили мы ей не полную запись, а лишь ту ее часть, которая касалась непосредственно «подчинения» Елизаветы Петровны.
Разумеется, голос мой мы подредактировали.
А далее перед нами встал весьма щекотливый вопрос — как обезопасить Галкину, от Круга Змеевидца. Что, если Круг не только решит побеседовать с ней, но и забрать её себе силой? Ну а дальше добить ее и захватить ее источник?
— Я сомневаюсь в таком исходе, — хмуро произнес Прозоров, когда мы стояли с ним под деревом, недалеко от КПП ИМТУ. — Этот твой Круг стараниями Киреева и так в последнее время нашумел. Я — барон, но даже я с названием «Круг Змеевидца» раньше не сталкивался, а о людях с кольцами на мизинце, ничего не слышал. Да, до меня доходили слухи, что в МАУД свои порядки, что есть там те, кто топит за чистоту аристократской крови и за полнейшее, чуть ли не видовое, превосходства нашего сословия над простолюдинами. Но с деталями я раньше не сталкивался. Понимаешь, к чему я веду?
— К тому, что им проще оставить ее помирать дома, а потом как-нибудь забрать источник. Да хоть во время похорон. Я согласен с тобой, Сёма. Круг изначально тайная организация, и действовать прямо — не их метод. Но исключать худший вариант нельзя.
— Хочешь попросить Резановых приставить ратников к Елизавете Галкиной? — чуть прищурившись, спросил барон.
— Нет, — мотнул я головой. — Ратники Резановых сейчас тоже на виду. Да и мало их.
— Хочешь, чтобы я отца попросил? — Сёма напрягся еще сильнее.
Я хмуро уставился на него, невольно вспомнив наш вчерашний разговор. Когда я попросил Прозорова создать мне закрытый канал связи, он сказал, что сделает, что может. А потом поколебался, помучался и выдал, мол, времени много уйдет на то, чтобы в полной мере создать хороший канал. Типа первичную защиту он настроит едва ли не за полдня, а вот дальше сложнее. Плюс деньги ему потребуются немалые, чтобы с нуля создать подобное.
После этого он снова начал колебаться и мучиться, а затем сказал, что мог бы подсоединить меня и моих немногочисленных людей к родовой защите Прозоровых, но делать это без разрешения отца не будет.
— Я понимаю, что для высшего аристократа такие слова прозвучат странно, но я разграничиваю личное и родовое, — серьезно произнес он.
— Почему же странно? — хмыкнул я.
— Потому что в широком смысле, у аристократа нет ничего личного, только родовое. Но все же я верю в свои силы, и в то, что случайно не подставлю себя, а значит, и род, когда помогаю тебе. Но подключать тебя к защите рода — значит использовать имущество рода, считай обкрадывать родню. Я не пойду на это за спиной отца. Но… я могу попробовать договориться с ним, чтобы он встретился с тобой. Ну а ты лично познакомишься с ним, обсудишь все вопросы. Уверен, он не откажет. Знал бы ты, как он радуется, что у меня есть Алина, и мы с ней можем пожениться. Но без тебя… Алины бы уже не было в живых, — барон замолчал и напряженно уставился на меня.
Я поблагодарил Семена за откровенность и сказал, что не стоит использовать имущество рода.
И вот сейчас он опять поднял эту тему.
— Нет, Сёма, — твердо произнес я. — Не нужно обращаться к твоему отцу. Я не хочу лишний раз беспокоить его благородие и обременять твой род.
— Но… — начал было он, а затем поджал губы и благодарно кивнул.
На самом деле Семен тоже не хочет этого. Иначе, когда его задирали те зажравшиеся мажоры, призвал бы на свою защиту нескольких ратников.
— У меня к тебе другая просьба, Сема. Собери больше информации о роде Галкиных. Если получится убедиться в их порядочности, лучше отправить главе рода ту же запись, что и самой Елизавете Петровне.
— Хочешь развязать войну между Галкиными и Киреевыми? — опешил он.
Я тяжело вздохнул и покачал головой:
— Я хочу, чтобы они могли сами защитить свою родственницу, если потребуется. Но это только на крайний случай, дружище. Ты ведь уже взломал систему защиты её жилого комплекса, так что по умолчанию, обходимся своими силами.
Сёма молча смотрел на меня, а затем громко усмехнулся и выдал:
— С тех пор как мы познакомились, моя жизнь стала гораздо интереснее — это факт. Но и тяжелее тоже. Хорошо, что Алину с ребятами хоть теперь можно напрячь работой.
Мы пообщались еще немного, а затем разошлись. На территорию МАУД я вошел буквально за десять минут до начала комендантского часа и быстрым шагом направился к общежитию.
Подходя к красивому зданию, я увидел силуэт сидевшей на подоконнике третьего этажа девушки. Свет в ее комнате был погашен, так что цвет волос разглядеть не представляло возможным. Однако и без этого я знал, что они белые как снег.
Заметив меня, она помахала мне рукой.
Я усмехнулся и ответил ей тем же.
Нужно бы уже переводить эти странные отношения на следующий шаг и идти к ней в номер знакомиться.
Но, позже, не сейчас.
А сейчас пора спать.
Примерно с этой мыслью я открыл дверь своей комнаты и задумчиво хмыкнул.
На полу лежал конверт без опознавательных знаков. Я попробовал считать его энергетическое поле — ничего подозрительного.
Оглядел все вокруг конверта — результат тот же.
Что ж…
Закрыв дверь, я создал над конвертом небольшой купол из воздуха, а затем накрыл его металлом. Отошел к окну и только после этого, с помощью потока ветра поднял конверт внутри купола.
Ничего не произошло.
Я медленно убрал одну защиту, затем другую и притянул конверт ветром.
Я надел себе на голову воздушный пузырь, на случай, если внутри конверта окажется какая-нибудь отравляющая пыльца, и только после этого, создав на ногте лезвие, я вскрыл конверт.
В самом деле, всего лишь листок бумаги, свернутый вдвое. Проверив его на свет, я понял, что на листке что-то написано. Развернул его и увидел выведенные каллиграфическим почерком слова:
'Мы тебе не враги. Тебе не стоит идти против нас.
Ты достоин.
Достоин стоять с нами в одном ряду.
Присоединяйся к нам, Александр Ярославович. Деньги, сила, власть и положение в обществе — с нами ты можешь добиться всего этого. И для себя, и для своих близких.
Мы даем тебе время подумать.
Мы сами придём за ответом'.
А внизу, вместо подписи, печать с изображением мужской головы с закрытыми глазами и волосами-змеями.
Забавно…
Вероятно, письмо мне подбросили несколько часов назад?
Круг зовет меня к себе? Вот только любопытно, отзовут ли они свое приглашение, когда узнают о том, что случилось с Киреевым?
В любом случае присоединяться к этим мерзавцам я не собираюсь.
Войдя в учебную комнату, я поздоровался с одногруппниками.
— Доброе утро, Александр, — вежливо кивнула Анна.
— Егоров? — вслед за ней, покосилась на меня баронесса. — Ну как, встретился со своим другом в торговом центре?
Был в ее голосе легкий скепсис, так что я не удержался и сказал:
— А вы все продолжаете ревновать? Помню, как вы вчера расстроились, когда я попросил высадить меня у «Юсуповских рядов». Надеялись, что вместе с вами вернусь в общежитие, но надеждам вашим, увы, не суждено было сбыться.
Я отвернулся от баронессы и улыбнулся Анне. Она обреченно покачала головой.
— Что⁈ — вспылила опешившая Завьялова. — Мечтай-мечтай, Егоров! Нет мне до тебя дела! Так что не распускай слухи!!!
— М? Что за шум, а драки нет? — вклинился в нашу веселую беседу Ваня Медведев, который вместе с другими присутствующими одногруппниками, с интересом грел уши.
— Слишком много чести для Егорова драку с ним устраивать! — фыркнула баронесса и отвернулась.
— Вы такая милая, когда злитесь, — сообщил ей я.
— Александр… — выдохнула Анна. — Пожалуйста, хватит шутить над ее благородием.
— Ну раз вы просите, не могу отказать, — развел я руками и повернулся к Медведву.
— Так что вчера было-то? — выпалил он. — Вечеринку без меня устроили, что ли?
— Да нет, — махнул я рукой. — Мы втроем ездили проведать Елизавету Петровну.
— Галкину? — удивился парень. — А чего не позвали с вами?
— Тебе к пересдаче готовиться надо было, — напомнил я парню.- А она только-только в себя приходит после болезни, сказала, что физически не сможет принять много гостей.
— Но ей уже лучше? — уточнила Лиза Мазина. Остальные ребята тоже подобрались, желая услышать ответ.