[275], Калугин[276] и Гурьянов.
Спустя короткое время возник вопрос о политической программе организации. В разработке документа главное участие принимал Гиль, поставивший целью борьбу за «новую Россию». В правке документа приняли участие сотрудники СД. В первом пункте Манифеста было заявлено: «Будущая Россия должна быть националистической, народам, населяющим Украину, Белоруссию, Прибалтику и Закавказье, предоставляется право на самоопределение и выделение в самостоятельные государства под протекторатом Великой Германии… У будущей России должен быть новый порядок, основанный по принципу нового порядка в Европе… Колхозы упраздняются, а вся земля, им принадлежащая, передается в частное пользование. В области торговли поощряется частная инициатива». В третьем пункте также подчеркивалось, что «власть в России должна принадлежать правителю, назначенному Гитлером»[277].
На допросе в ЦШПД 26 сентября 1942 г. бывший «дружинник» А.Я. Шашков показал: «“Боевой союз националистов русского народа” должен был вести вооруженную борьбу против Советской власти и после войны установить фашистскую диктатуру в России»[278].
В справке о создании БСРН, подготовленной в конце августа 1943 г. майором Г.Д. Шипатовским на имя начальника ЦШПД П.К. Пономаренко, отмечалось: «Подоплекой была избрана цель — построение новой национальной, независимой, но дружественной Германии России. Основой государственного устройства ее должна служить частная, но ограниченная государством собственность на землю и средства производства, исключение помещичьего землепользования, аренды земли и частной собственности на недра и промышленность государственного значения. Свобода вероисповедания с отделением церкви от государства, частная, но контролируемая государством инициатива в торговле и изгнание евреев»[279].
24 марта 1942 г. первая «партийная» группа (около 30 человек) вместе с немецкими кураторами выехала в концентрационный лагерь Заксенхаузен. К вечеру следующего дня автобус прибыл в Ораниенбург под Берлином. Группу встретил комендант лагеря Службы безопасности, оберштурмфюрер СС Шнайдер[280].
Следует сказать, что лагерь «Цеппелина» в Заксенхаузене (который в публикациях иногда называется «спецшколой СД в Берлине»[281]) находился на отдельной территории. От зоны с заключенными (Häftlingslager), построенной в виде треугольника, его отделял бетонный забор, уходивший потом в сторону, где размещался оружейный склад войск СС (Waffenlager). Далее, забор шел рядом с территорией автопарка, возвращаясь в обратном направлении. В результате получалось, что лагерь СД (в документах — особый лагерь, Sonderlager) был полностью огорожен и спрятан от посторонних глаз[282].
Внутри закрытого пространства располагалось несколько бараков. Часть из них была отведена под казармы, другая часть — под учебную базу. В последующем, когда в Заксенхаузене был отлажен механизм работы с большими группами «активистов», а сама территория лагеря была приспособлена под нужды прибывающих агентов, здесь стало возможным заниматься спортом, просматривать популярные фильмы на родном языке. В 1943 г. руководство РСХА разрешило поставить в блоках игровые автоматы и бильярд[283].
Лагерь СД в Заксенхаузене предназначался для отбора агентов. В учебных классах с личным составом проводились занятия. Так, в группе Гиля и Блажевича читал лекции на русском языке доктор и сотрудник СД, унтерштурмфюрер СС Грубе. Он рассказывал о социальном устройстве Третьего рейха, сущности национал-социализма, войне между Германией и Советским Союзом. Общий надзор за группой осуществлял сотрудник СД, заместитель коменданта лагеря оберштурмфюрер СС и русский эмигрант Аркадий Николаевич Кочубей, выполнявший обязанности переводчика.
Для закрепления теоретических знаний в области нацистской идеологии, а также для «просвещения» агентов обыкновенно устраивались экскурсии. Программа была стандартной: посещение Олимпийского стадиона в Берлине, городского зоопарка, поездка в Потсдам — резиденцию прусской королевской семьи (где показывали дворцы Фридриха II и парк Сан-Суси). Важным атрибутом таких поездок являлось товарищеское застолье в каком-нибудь уютном ресторане или пивной с хорошим уровнем обслуживания[284]. С помощью подобных мероприятий немцы умело формировали лояльных сотрудников, которые позже должны были рассказать людям на Востоке о культуре и достижениях германской нации. И такие приемы действовали. Так, в мемуарах бывшего члена «Дружины» Л.Я. Самутина есть эпизод, когда первая группа БСРН возвратилась в Сувалки. Его знакомый, С.П. Точилов, расхваливал все, что увидел «своими глазами, и говорил, что Советский Союз — варварская, дикая страна по сравнению с Германией»[285].
В начале апреля 1942 г. руководители «Цеппелина» поделили первую группу Гиля пополам. Одна ее часть (Егоров, Глазов, Точилов, Рубанский и др.) была направлена в предварительный лагерь в Освице, где прошла специальный курс; из числа некоторых ее участников были подготовлены инструкторы по разведке и диверсионному делу. Вторая часть (Гиль, Блажевич, Алелеков, Алексеев, Бурмистров[286], Говор[287], Каубрак[288] и др.) осталась в Заксенхаузене, где продолжила занятия и подготовку к приему новых групп «активистов». Одновременно с этим завершалась работа над Манифестом Союза и другими учредительными документами, определявшими суть организации[289].
Нельзя не отметить ярко выраженный антисемитский характер БСРН. Помимо того, что в самом Манифесте прямым текстом говорилось об изгнании евреев из пределов России, членами Союза не могли стать представители избранного народа[290]. В данном случае можно вести речь о сильном влиянии со стороны СД, внутри которой ненависть к евреям поощрялась и культивировалась на всех уровнях[291].
Желающие вступить в БСРН, должны были произнести клятву. Текст ее был такой: «Я (фамилия), вступая в Боевой союз русских националистов, обязуюсь честно и беспрекословно выполнять все поручения и обязанности, возлагаемые на меня Союзом. В случае измены с моей стороны Союзу я подлежу уничтожению. (Подпись)»[292].
В начале апреля 1942 г., по согласованию с СД, была утверждена структура организации, создан главный центр БСРН, включавший в себя четыре отдела: 1) разведки и контрразведки; 2) военных дел; 3) партийных дел и работы с молодежью; 4) агитации и пропаганды. Главному центру должны были подчиняться ячейки организации на местах[293].
Отдельно обсуждался вопрос, как будет строиться работа «Союза» и кто возьмет на себя общее руководство. Гиль, пытаясь удовлетворить свои личные амбиции, стремился сконцентрировать всю власть в своих руках[294]. Но, учитывая различный характер задач, поставленных перед членами организации, он вынужден был несколько умерить свой аппетит, поскольку одновременно вести несколько направлений ему было не под силу. В итоге Гилю непосредственно подчинялась только военная линия Союза, связанная с формированием вооруженных отрядов и борьбой против партизан и Красной армии. Ответственным за политическое направление решено было назначить Рубанского. В обязанности последнего входили отбор, подготовка агентов и переброска их в советский тыл[295]. Тем не менее формально Рубанский подчинялся Гилю, а всей операцией руководило СД. Обе линии Союза, поддерживая тесные контакты, должны были пересекаться и действовать в интересах разведки СС.
Сошлемся на протокол допроса бывшего «дружинника» Самуила Павловича Рабиновича[296]. Только благодаря тому, что он работал осведомителем, ему удалось выжить, а в последующем не только пройти обучение в разведшколе СД, но и оказаться в «Дружине», откуда он перебежал к партизанам в сентябре 1942 г. Рабиновича переправили в Москву, в Центральный штаб партизанского движения, где он подробно рассказал о целях и задачах формирования Гиль-Родионова и о деятельности БСРН. В показаниях Рабиновича (от 24 сентября 1942 г.) встречается весьма интересная оценка относительно настоящего предназначения Союза и механизмов его работы:
«Вопрос: Что это за “Боевой союз”? Расскажите о нем подробно.
Ответ: “Боевой союз русских националистов” является своеобразным прикрытием для германской разведки. Я, например, не вижу никакой разницы между членом “Боевого союза русских националистов” и германским агентом, так как все члены этого союза должны проходить специальную подготовку по разведывательному делу в германских разведывательных школах. После прохождения известного срока обучения члены боевого союза перебрасываются с диверсионными, террористическими и шпионскими заданиями в тыл Советского Союза.
Другая же часть “Боевого союза” направляется на оккупированную немцами территорию и из них комплектуются летучие боевые отряды для борьбы с партизанским движением. Должен сказать, что это дело немцами поставлено широко»