[651]. Этот эпизод нашел свое отражение в письме командира 4-го отряда бригады «Железняк» П.Г. Пивоварова на имя начальника ЦШПД П.К. Пономаренко (от 7 июля 1943 г.): «Госпиталь погиб при экспедиции»[652].
К концу первой декады июня 1943 г. положение партизан стало чрезвычайно тяжелым. Военный руководитель Борисовского межрайонного комитета подполковник Н. Коваленко потребовал немедленного отвода партизанских бригад за Березину — для обороны Домжерицких болот. К тому времени там уже собралось более 10 тыс. бойцов и командиров. Титков, Лопатин и Пустовит просили отменить этот приказ, так как отход в Домжерицкие болота, по их мнению, вполне был на руку немцам, которые изначально планировали загнать туда «народных мстителей» и методично уничтожить, нанося авиационные и артиллерийские удары. Однако спорить было бесполезно. Причина такого приказа состояла в том, что в болотистых местах скопилось много гражданского населения — женщин, стариков и детей. И их нужно было спасать[653].
Как только «народные мстители» отошли за Березину, немцы сразу же замкнули кольцо окружения. В районе Домжерицких болот разгорелись особенно жестокие бои. «Гитлеровцы и бригада Гиль-Родионова вместе наступали на партизан, — вспоминал бывший командир отряда им. С.М. Кирова (одноименной бригады) Василий Шарков. — Они со всех сторон окружили Домжерицкие болота. Стоял сплошной треск автоматов — голову не высунуть. Воздух до того наполнился пороховыми газами, что трудно было дышать»[654].
В отчете подпольного межрайонного комсомольского центра Борисовской зоны от 1 августа 1943 г. отмечалось:
«Со стороны д. Домжерицы на болото нажимали русские СС, народники и немцы, артиллерия била беспрерывно, везде рвались снаряды, по болоту раздавалась пьяная песня народников и русских СС:
Напрасно старушка ждет сына домой.
Ей скажут, она зарыдает,
А волны бегут от винта за кормой
И где-то вдали пропадают.
После спетого куплета мерзавцы открывали методический орудийный огонь по партизанам: выпустят пять снарядов или пять мин и несколько пулеметных очередей и снова начинают петь»[655].
Иван Дедюля, бывший комиссар отряда «Смерть фашизму», также вспоминал: «10 июня после многодневной авиационной обработки лесного массива каратели пошли на штурм. От ударов артиллерии и авиации застонали земля и небо. Пехота и танки противника вскоре подавили сопротивление на востоке партизанской бригады имени Кирова, отрядов “За Родину” и “Гвардеец”, а на юге отбросили к Палику бригаду “Дяди Коли”. Несмотря на ожесточенное сопротивление партизан, карателям удалось выйти непосредственно к границам Паликовского леса. Вражеское кольцо сомкнулось еще плотнее, а зона маневра для партизан катастрофически уменьшалась»[656].
К 18 июня части СС очистили от «народных мстителей» лес в районе озера Палик и рассекли пополам домжерицкий болотистый массив по дороге Моисеевщина — Дубровка — Пострежье — Брод, поставив под удар с тыла оборону бригады «Железняк». Одновременно немцы развернули строительные работы по сооружению дорог через болото. Для переброски батальонов СС и полиции использовалась дорога, идущая из Борисова на Зембин — Мстиж — Бегомль[657].
Командование партизанских бригад, получив приказ военного руководителя Борисовского межрайонного комитета подполковника Н. Коваленко, приняло решение о прорыве из окружения в ночь на 19 июня. Прорыв из окружения обошелся народным мстителям очень дорого. Потери в личном составе, а также среди гражданского населения были значительными. Борисовско-Бегомльская зона на некоторое время прекратила свое существование[658].
Во время операции «Коттбус» совершались преступления против жителей, лояльных советской власти. Принимали участие в этих злодеяниях и члены «Дружины», правда, позже они твердили, что не имели к актам террора никакого отношения. Шипатовский отмечал в своей записке: «По занятию нами Березино и немцами м. Бегомль солдатами нашего полка при поездке в м. Бегомль было обнаружено местечко дотла сожженным, а на пепелище человеческие обгоревшие кости. В колодцах были найдены трупы убитых жителей. Это тягостно сказалось на моральном состоянии бойцов. Усугублялось оно действиями докшицкой русской полиции [отметим, что личный состав докшицкой полиции включался в состав формирования Гиль-Родионова во время операций. — Примеч. авт.] под немецким руководством, не могли наши бойцы безразлично наблюдать угон скота крестьян, и на этой почве произошло столкновение наших бойцов с полицией у д. Глинное, в результате которого часть скота удалось вернуть крестьянам… Бороться с этими безобразиями подполковнику Гилю было чрезвычайно трудно. В этот же период невдалеке от Бегомля у д. Королино партизанами была обстреляна легковая машина. Полк в это время стоял в с. Отрубок, куда явилось несколько женщин с жалобами подполковнику Гилю на предложение немцев населению выйти из ближайших трех деревень, так как они подлежат сожжению. Подполковник Гиль при помощи немецкого капитана Райснера связался по радио с Минском и потребовал отмены этого распоряжения. Сожжение было запрещено»[659].
Слова Шипатовского вызывают сомнение. Сопоставление различных материалов позволяет говорить, что на самом деле ситуация выглядела иначе. Командование СС и полиции Белоруссии в лице Готтберга было весьма высокого мнения о «Дружине» после операции «Коттбус». 13 июня 1943 г. фон Готтберг сообщал в РСХА: «Гауптштурмфюрер СС Ройсснер — немецкий командир соединения “Дружина”, в котором в настоящее время 1200 человек. Вследствие духовной убедительности и укрепления политических позиций ему удалось это соединение, состоящее из русских, превратить в надежную единицу в борьбе с бандами»[660].
Из документов следует, что «Дружина» имеет прямое отношение к уничтожению деревень Дедино, Домжерицы, Речные, Стенка и Тумиловичи. Не исключено также, что на руках коллаборационистов и кровь жителей населенных пунктов Глинище, Горново, Отрубок и Сватки[661].
Согласно партизанским мемуарам, «Дружина» принимала участие в уничтожении лояльного к партизанам населения Бегомльского района. В частности, представитель БШПД А.И. Брюханов вспоминал: «Потерпев в боях с народными мстителями серьезное поражение, эсэсовцы и наиболее преданные фашистским хозяевам солдаты и офицеры бригады [“Дружина”. — Примеч. авт.] вымещали злобу на местном населении. Карательные отряды уничтожили свыше 4 тыс. местных жителей и более 3 тыс. угнали на каторгу в Германию»[662].
Данные А.И. Брюханова совпадают со сведениями, представленными в отчете комиссара бригады «Железняк» С.С. Манковича: «В период с 14 мая по 24 июня немцы в Бегомльском районе провели карательную экспедицию. В результате этой экспедиции немецкие палачи зверски расправились с мирным населением. По неполным данным немцы расстреляли и сожгли 4007 стариков, женщин и детей, угнали на каторгу в Германию 3054 юношей и девушек, сожгли 2071 крестьянское хозяйство и 964 государственных постройки… Много деревень совершенно сожжены — Витуничи, Разлитье, Бегомль, Новоселки, Осиновик, Клинки, Домжерицы, Пострежье, Крайцы, Угольцы, м. Черница и др.»[663].
Обращает на себя внимание то, что в районе перечисленных населенных пунктов вел наступление полк Гиль-Родионова. Нет ни малейших сомнений, что личный состав части принимал участие в истреблении верного советской власти населения. Об этом пишет в своих воспоминаниях и бывший командир бригады «Железняк» И.Ф. Титков: «Предатели из бригады Гиль-Родионова опасны были еще и тем, что провоцировали женщин, детей и стариков на выход из леса, будто этим самым они спасут их от немцев. Многие, кто поверил в это, погибли. Так были уничтожены жители деревень Далекое, Небышино, Витуничи, Осиновик и Трамбин». Далее Титков писал: «Наши товарищи… приводили примеры жестокости родионовцев по отношению к партизанам и местному населению, ссылались на случаи их издевательств над женщинами и детьми»[664].
Касаясь самой тактики выманивания гражданских лиц и партизан из лесов с целью пленения, то указание об использовании таких коварных методов содержалось в целом ряде партизанских документов. Так, в донесении начальника оперативного отдела БШПД А. Бардадына на имя генерал-лейтенанта П.К. Пономаренко от 8 июня 1943 г. говорилось: «… Фашисты не жалеют слов и бумаги, забрасывают своими листовками партизан и население временно оккупированных областей. Особенно много бросают листовок в последнее время. Тон листовок к партизанам резко изменился. Сейчас немецкие фашисты редко называют партизан “бандитами”, “зверями” и т. д., как это было раньше. Не угрожают суровыми расправами… Изменение их тона направлено на обман партизан»[665].
Ниже имеет смысл привести характерные образчики указанных листовок, подготовленных отделом пропаганды «Дружины».
«Партизаны!
Против кого и во имя каких идей вы боритесь? Разве Вы, бывшие командиры, политработники, красноармейцы, рабочие, крестьяне, интеллигенты, были довольны сталинским режимом со всеми его жестокостями?
Разве вы не желаете своей Родине, своему народу и самим себе светлой, счастливой и зажиточной жизни?