- Да-да!
- Может быть, вам помочь? У меня сидит тут один знакомый, я шепну ему, если надо. Он боксер… Только, пожалуйста, не стреляйте! Хорошо?
- Обойдусь без выстрелов,- как можно солиднее произнес Тимур.- Знакомому ничего не говорите.
- Ага.
Выстрелы не потребовались. Вообще ничего не потребовалось. Когда Тимур снова появился в зале, столик, за которым сидел брюнет, был пуст. Тимур выскочил на улицу, уверенный в том, что незнакомец находится где-нибудь рядом, однако ни у кафе, ни на аллеях сквера брюнета не оказалось.
- Где ты пропадал?- удивленно спросила Мила, когда Тимур вернулся из поисков.
- Прости, пожалуйста,- буркнул Тимур.- Мороженое виновато.
- Так где же оно?
- Сейчас принесут.
- В мороженом ли дело?-строго посмотрела на Тимура Мила.- На тебе лица нет. Что-то стряслось?
- Ничего… Так. Пустяки…
- Я смотрю, пустяки дорого тебе обходятся. Глупость, брошенная брюнетом, вывела стража порядка из равновесия, отсутствие мороженого заставило побледнеть.
- Кстати, ты не заметила, куда он делся?
- Кто?
- Да этот брюнет.
- Не заметила. Я просто не интересовалась этим пьяным дураком.
- Понимаю… Случайно все-таки могла увидеть, в какую сторону он пошел.
- Говорю тебе, что не смотрела на него.
- Жаль.
- Странно. Ты заставляешь меня интересоваться другими мужчинами. Вот не ожидала…
- Ты не так поняла меня, Мила.
- Не так? Как же надо понимать тебя?
- Обычно…
- На обычное это не похоже.- Мила тронула руку Тимура.- Что случилось? Объясни же!
Тимур подумал и решил, что теперь, когда они с Милой сошлись так близко, он может кое-что ей доверить. Ей нужно, пожалуй, сказать. В другой раз, при такой же ситуации, Мила поведет себя иначе…
- В общем, этот тип - один из грабителей,- выдохнул Тимур.- Его надо было задержать. Что я теперь скажу Николаю Аркадьевичу?
- Скажи, что не успел.
- Прозевал, значит. Какой же я после этого оперативник?
- Ошибки у каждого могут быть.
- У каждого, только не у работника уголовного розыска.
- Вы что - святые?
- Не святые. Все же нам никак нельзя ошибаться.
- Так ты не ошибся? С чего решил, что пьяный брюнет - преступник?
- Учуял!
- Я серьезно спрашиваю!
- Чудачка ты, ей богу. Ну, зачем тебе это знать? Говорю, преступник, значит преступник. В общем, строгий выговор заработал. Весело же я начинаю свою биографию оперативника. Упустил такого гуся!
- Не беспокойся, ты его еще встретишь,- подбодрила Мила.
- Встречу! Никуда он от меня не денется.
- Никуда,- подтвердила Мила.
Тимур внимательно посмотрел на нее.
- Почему ты уверена, что я его встречу?
Она задорно улыбнулась.
- Вы же оперативники, не ошибаетесь!
Повесть четвертая
КРУТЫЕ СТУПЕНИ
1.
Каримов вошел в кабинет Долгова, приложил руку к козырьку фуражки, доложил:
- Начальник центрального районного отдела милиции подполковник Каримов прибыл по вашему приказанию!
Долгов оторвался от бумаг, жестом указал на кресло, стоявшее у длинного приставного стола.
- Пожалуйста, садитесь.
- Благодарю.
Каримов прошел вперед.
В кабинете хозяйничали солнечные лучи. Они нежились на зеркальной поверхности книжного шкафа, занимавшего почти всю стену у двери, широкими полосами лежали на зеленом сукне, покрывавшем приставной стол.
- Я вас слушаю, товарищ полковник.
- Вы закончили дело о «таксистах»?
- Почти,- сказал Каримов.
- Что значит «почти»?
- Это значит, что еще не все преступники установлены,
- Та-а-ак… Скажите, пожалуйста, почему это дело поручено человеку, слабо представляющему себе, что такое наша служба?
- «Таксистами» занимается один из лучших оперативников отдела,- ответил Каримов.- Это вам должно быть хорошо известно. Вы неоднократно бывали на наших оперативных совещаниях.
- Если все работники вашего отдела такие, как Сорокин, то нам с вами совершенно нечего делать в милиции. Нас просто-напросто надо гнать отсюда! Вы знаете, что он натворил?
- Натворил?-насторожился Каримов.- Думаю… нет, уверен: Сорокин не способен совершить плохой поступок.
- В этом вся ваша беда, Каримов. Вы слишком доверяете людям. Даже тогда, когда они этого не заслуживают. Неужели вы не помните: доверяя - проверяй!
- Что все-таки… натворил Сорокин?
- Оскорбил Боброва. Это - во-первых. Во-вторых, поднял руку на его жену.
Каримов встал, посмотрел удивленно на Долгова, потом рассмеялся.
- Простите, товарищ полковник. Однако вы действительно меня развеселили. Кто вам сказал, что Сорокин поднял руку на жену Боброва?
- По-моему, это не имеет значения. Важны сами факты! Вот, пожалуйста, полюбуйтесь!- Долгов извлек из стола лист бумаги, протянул Каримову.
Каримов с трудом вник в смысл написанного. Некие Семен Абрамович Зельцман и Анна Львовна Куракина сообщали о том, что вчера вечером работник милиции Сорокин на квартире Боброва избил его жену Надежду Михайловну и оскорбил самого Боброва. Такой человек не имел никакого права работать в органах милиции, делали вывод Зельцман и Куракина. Его необходимо немедленно снять с работы и отдать под суд.
«Принципиальные свидетели,- усмехнулся про себя Каримов. Потерпевшие хорошо их проинформировали!» Каримов был убежден, что Сорокин даже пальцем не тронул ни Евгения Константиновича, ни тем более Надежду Михайловну.
- Ну, что вы скажете?
- Я не верю этой бумажке,- сердито проговорил Каримов.- Это ложь. Сплошная ложь.
- Не будем полагаться на чувства,- улыбнулся Долгов.- Поступим так, как повелевает нам долг. Сорокин, насколько мне известно, член партии?
- Коммунист.
- Отсюда вытекает следующее. Немедленно проверьте жалобу, соберите партийное собрание и разберите его поступок. Не хотелось бы, чтобы все, что здесь написано, подтвердилось. Однако… Думаю, вы хорошо понимаете - таким людям у нас не место. Я сам возьму ордер на арест, если вы, по своей мягкости, не сможете это сделать.
- Ордер?- растерянно проговорил Каримов.- Товарищ полковник, прежде всего необходимо установить степень виновности лейтенанта Сорокина. Иначе наломаем дров. Я не верю этому доносу, заявляю еще раз.
- Верю - не верю… Нужно выяснить и принять соответствующие меры. Лично я очень хочу, чтобы вечером вы доложили о выполнении моих распоряжений. Есть еще вопросы?
- Вопросов нет.
- Вы свободны.
Каримов сделал несколько шагов к двери, затем возвратился.
- Товарищ полковник, разрешите обратиться!
- Да.
- Скажите, пожалуйста, Бойко по-прежнему находится в Москве?
- Странный вопрос! Конечно, где же ему быть… Вы так спрашиваете, как будто я обязан перед вами отчитываться.
- Капитан Бойко состоит у нас на партийном учете. Он должен был поставить нас в известность.
- Ну, зачем так усложнять… Он скоро вернется, снимется с учета. Я не вижу причин для беспокойства. Извините, подполковник, у меня срочные дела. Приходите вечером. С докладом!
2 .
«Дела-а-а-а, дела-а-а! Час от часу не легче… Кто же нанес удар? Сам Бобров, что ли?.. Под заявлением закорючки какие-то. Если верить этому заявлению, то Сорокина нужно уволить из милиции. Причем немедленно. У Долгова в руках документ. Этот документ дает ему право решить судьбу Сорокина самым жестоким образом…»
Каримов подошел к окну и, распахнув створки, подставил лицо рвущемуся в кабинет теплому ветру.
«Загадка за загадкой… Загадка за загадкой… Кто же все-таки так старательно очерчивает круг вокруг дела о «таксистах»? Очевидно, на этот вопрос не ответишь, пока не возвратится из Москвы Воронов. Теперь можно с уверенностью сказать, почему Бойко охладел к этому делу. Он так же, как и Сорокин, докопался, что Бобров-младший замешан в грабежах. Потом пришли в действие скрытые пружины. Бобров-старший, естественно, не стал ждать милиционера с ордером на арест сына…»
Каримов вышел из кабинета, сказал секретарю, сидевшей за машинкой:
- Пригласите, пожалуйста, лейтенанта Сорокина.
Сорокин появился минут через десять. Он прошел к столу и посмотрел вопросительно на подполковника.
- Рассказывайте!-потребовал Каримов.
Сорокин решил, что начальник отдела интересуется «таксистами», поэтому подробно изложил ход дела.
Каримов выслушал лейтенанта, не отходя от окна, закрыл створки и неторопливо вернулся к столу.
- Все?
- Да.
- Вы ничего не упустили?
- Нет.
- Возможно, что-нибудь упустили?
Сорокин наконец понял, что Каримова интересуют не «таксисты». Он помолчал немного, пытаясь угадать, что волновало начальника отдела, потом сам задал вопрос:
- Вас что-то тревожит?
- Не догадываетесь? Вы были вчера у Бобровых?
- Был.
- Кого видели?
- Евгения Константиновича, Надежду Михайловну, Клару…
- Вот и расскажите: что случилось?- сдвинул брови Каримов.- Впрочем, если у вас не хватит мужества, то я могу сообщить вам, что случилось. Вы избили Надежду Михайловну.
- Кого-кого? Надежду Михайловну? Я не совсем понимаю вас, товарищ подполковник.
- Я тоже многого не понимаю, однако хочу понять… Садись!- внезапно потеплел голос Каримова.
- Спасибо.
Сорокин сел, снова остановил на Каримове вопросительный взгляд.
- Вспомни все, что было вчера у Бобровых. Только, пожалуйста, не скрывай того, о чем нельзя рассказывать… ну, начальству, например.
- Я ничего никогда не скрываю.
Сорокин потер пальцами нахмуренный лоб, потом медленно заговорил, боясь пропустить то, что могло, по его мнению, интересовать начальника отдела. Правда, он умолчал о том, что Клара ударила его, когда рядом были незнакомые люди. Собственно, это не имело никакого отношения к делу.
- Все?
- Да. Что же все-таки случилось?
- На тебя поступила жалоба.
- От кого?
- Не догадываешься?