Относительно неповрежденным выглядел только сам каркас фонаря, его толстые балки из какого-то явно не металлического материала были заметно покорежены только в двух местах, куда, всего скорее, и пришлись попадания ракет. Впереди, уже в окружении прозрачного пола, прямо у эпицентра взрыва, находилось место пилота, от которого остались лишь обугленные ошметки. Ближе ко входу возвышалось особо роскошное капитанское кресло. В нем, свесившись вперед на ремнях, словно в последнем усилии освободиться, неподвижно сидел седовласый мужик лет пятидесяти.
Март и сам не понял сначала, что в этой картине было не так. И только потом сообразил. Пряжка оказалась расстегнута! Видимо, человек был еще жив и пытался выбраться из привязной системы, но сил на большее не хватило. Он, осторожно ступая, подошел к капитану и аккуратно прислонил его к спинке, сразу обратив внимание на несколько сквозных ран на груди и животе. Попробовал нащупать пульс на шее, и в этот момент веки немца открылись, а из горла вырвался надсадный хрип.
— Кха, ин мейнер кабинэ…
Рука рахдонита потянулась, словно пытаясь дотянуться до кармана некогда роскошной форменной куртки, и упала без сил с последним вздохом. Глаза застыли и незряче уткнулись в почерневший потолок. Он был мертв.
— Отъехал. Слишком поздно… Сомневаюсь, что я смог ему помочь. Прощай. А что ты про мейн кабин хотел сказать? Комм, слышишь, что значат на языке немцев эти слова?
«В моей каюте», — молчаливо ответила система.
— Ага. Он хотел показать? Что там у него?
Но прежде чем лезть в чужой карман, Март прочел на нагрудном шевроне: «Luftschiffkapitän Werner Rosenberg».
— Вернер Розенберг…Вот и познакомились, герр капитан.
Быстрый обыск дал три находки. Плоский жетон, который ИИ коммуникатора определил как мастер-ключ, работающий с замками всех устройств и дверей на борту. Наручный комм, правда, деактивировавшийся. Небольшое портмоне с несколькими картами и парой бумажек, с надписями из бессмысленных наборов букв и цифр, напоминающими код или пароль.
— Последним желанием покойного было отправить кого-нибудь в его каюту. Мужик держался геройски, стойко. И умер как воин. Так что выполнить его волю будет правильно. Святое дело… Тем более, что мне и самому до чертиков интересно там побывать…
Глава 16
Плана действий он придумать не успел, потому оставалось играть, как когда-то в детстве, в угадайку «тепло-холодно» за непонятный приз в «черном ящике».
«Доступ к внутренней сети корабля получен», — высветилось сообщение на экранчике комма. Уведомление настигло его на полпути.
Прочитав, Март задумчиво почесал в затылке:
— Неужели прошло семь минут?
Проверил по часам. Все точно. Даже удивительно как много всего произошло за такой малый срок…
— Комм, построй мне маршрут до капитанских апартаментов. И проверь, нет ли там каких сюрпризов вроде автоматической турели или еще каких неприятностей.
— Что за судьба такая? — бурчал он себе под нос, на ходу поневоле ускоряя зачем-то шаг. Неведомая сила или собственная чуйка гнали его вперед со все нарастающей энергией. — Только попал на корабль, и уже местное начальство нагрузило миссией эпического уровня. Прямо как в сказке или армии родной, что по сути одно и то же. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. И никого не волнует, как ты это сделаешь. Ну, хоть с направлением определенность. И то хлеб… но это не точно. А вот что искать… не ясно от слова совсем. Но как всегда очень срочно и прямо бегом…
На двери значилось «Luftschiffkapitän Werner Rosenberg». Она оказалась не заперта, даже мастер-ключ не понадобился. Стоя на пороге жилого блока Вернера Розенберга, Двойдан смог в полной мере оценить простор и роскошь капитанской резиденции.
Начал он изучение с обширного холла. Сразу ощутив, что движется в нужном направлении. Удобные сиденья вдоль стен, пол, застеленный мягким, напоминающим плотный ковер покрытием и зеркалами во всю стену. Приглядевшись, он понял, что это не просто зеркала, а шкафы-купе, их зеркальные створки откатывались в стороны, а не раскрывались наружу. Оставалось быстренько осмотреть, что там внутри.
И сразу же наткнулся на массу всего интересного. Роскошный кожаный чемодан на колесиках стоял внизу. Заглядывать в него не было ни времени, ни смысла. На многочисленных вешалках разместилась форменная и гражданская одежда, внизу обувь на все случаи жизни. Везде идеальный порядок. Все чисто, выглажено, аккуратно разложено по своим местам, разве что бирок не хватало.
Единственная дверь вела из холла в глубину апартаментов. В большой, очень светлый зал. Первое, что бросалось в глаза — занимающее всю стену огромное, зеркальное, то есть непрозрачное снаружи, многосекционное окно, на удивление даже не особо пострадавшее. Отсюда, с высоты, открывался потрясающий вид на бескрайнюю пампу и горы.
Следующим, что привлекло его внимание, стала барная стойка. Зайдя за нее, Март с интересом рассмотрел ее оборудование и «начинку». Многоточечное освещение, собственная и очень дорого выглядящая кофемашина с вполне читаемыми надписями над кнопками и рычагами, здоровенный, выше человеческого роста двустворчатый холодильник и стоящий рядом кулер с бочкой чистой питьевой воды.
На подвесных рельсах и многочисленных полках разместилось много изысканной стеклянной посуды всех мастей и предназначений. От натертых до блеска винных бокалов всех размеров и форм (для белого, красного, шампанского, крепленого, мартини, маргарит) до коньячных баллонов, ликерных рюмок, стопок-шотов, хайболов и еще многих видов, названий которых Март просто не знал.
С почтением отметив богатейший выбор всякого, теперь уже частично разбившегося алкоголя, еще недавно лежавшего на полках и в винном шкафу, не без сожаления прошел мимо. Все это создавало еще тот душный аромат. Налив себе полный стакан холодной, вкусной воды, с наслаждением медленно выцедил.
— Так, что тут еще есть?
Мягкая мебель занимала центр зала. Большой полукруглый диван, пара кресел. Столики, широкая, тускло поблескивающая видео панель метра два в длину, какие-то картины в модных рамах. Здесь, кроме входной, имелись еще четыре двери.
Но все эти подробности просто фиксировались его сознанием. Он искал то, ради чего Розенберг задержался на этом свете и чему отдал последние мгновения жизни. Поочередно обошел слева-направо все помещения. Первая — спальня с широченной кроватью и парой фривольных, художественно исполненных фото с полуобнаженными блондинистыми красотками. Но ничего не грело, чуйка молчала.
— А наш Вернер был еще тот затейник… Впрочем, немудрено, с такими-то возможностями…
Вторая комната оказалась кабинетом. Одна ее стена примыкала к внешней обшивке и тоже была застеклена… еще недавно… Стол, наглухо прикрученный к полу, опрокинутое кресло на колесиках, и полный беспорядок от груды битого стекла вперемешку с посыпавшимися с полок предметами. Среди них взгляд сразу зацепил узнаваемую форму сумки-чехла. Подняв, он расстегнул молнию и хмыкнул удовлетворенно. Внутри находился мощный компактный бинокль.
— А вот это я удачно зашел. Однозначно беру. В кулацком хозяйстве пригодится. Комм, это устройство обладает интерфейсом подключения к тебе?
«Да. Осуществить интеграцию?»
— Делай, — накинув ремень на плечо, распорядился Март, продолжая осмотр.
На стене в кабинете висела большая, в дорогой раме фотография, изображающая летящий над большим городом дас химмелн. Под ним простиралась от края и до края многоэтажная застройка, с высотками, шпилями небоскребов и сеткой асфальтовых дорог. Рядом с ней находилось еще одно изображение, на котором был сам капитан Розенберг во всей красе и при параде.
— Все замечательно и очень интересно. Но не то. Совсем холодно. Ничего особенного не вижу. Оно бы да, не помешало тут еще поковыряться, но времени нет, — не без сожаления заметил Март, переходя на другую сторону.
Третья дверь вела в компактный, но полноценный тренажерный зал. Опять окно во всю стену, ну и всякие интересные аппараты. Очевидно, капитан придавал большое значение поддержанию себя в отличной физической форме. А вот здесь чуйка заметно оживилась, стало ясно, что неведомая цель приближается.
Последним закономерно оказался роскошный санузел, где разом стало бодро и совсем горячо. Заинтересованно и очень внимательно огляделся по сторонам. Большое зеркало от пола до потолка, умывальник, душевая кабина, миниатюрная сауна за толстым стеклом, рассчитанная, самое большее, на двоих, и даже по виду дорогущий, напоминающий трон какой-то мудреный ватерклозет.
У крана не было никаких вентилей, подставил ладони, и вода сама зажурчала. Умывание стало истинным наслаждением. Освежился и даже уходить резко расхотелось. Заметив флакон с туалетной водой, принюхался к аромату, оценив его изысканность, но трогать не стал, не хватало еще выдать себя ярким, стойким запахом.
Зато немного поразмышляв, надумал воспользоваться еще и унитазом, чего добру пропадать и упускать такой шанс, когда еще придется опробовать этакие удобства.
Пока сидел со спущенными штанами, в голову пришла мысль — а что, если сейчас сюда ворвутся какие-нибудь уцелевшие граждане из экипажа корабля, вот будет им потеха. Его даже перекосило. Пистолет сам собой прыгнул в руку. Так он и досидел с оружием до конца процедуры, молча проклиная свои дурацкие фантазии и ломая себе голову, что же он упустил из виду? Не могло быть, чтобы Розенберг просто так отправил его сюда. Ну не ради санузла, это точно! Но ничего путного не надумал.
Закончив дела и приведя себя в порядок, поднялся, и в этот самый момент поблизости послышался пронзительный боевой кошачий мявк, а следом приглушенный стук упавшего предмета. Вот теперь для Вахрамеева настало время быстро соображать. Чтобы не тратить время на поиски тайного рычага или кнопки, способных сдвинуть зеркальное полотно, он, не мудря, одним ударом ботинка, как настоящий вандал, разбил чудом уцелевшее при крушении стекло. Обломки с грохотом обрушились вниз, открыв крепкую даже на вид дверь с кодовым замком. Март физически ощутил, что надо очень спешить, что дорога каждая секунда.