И в подтверждение его слов только что убранный ствол снова оказался перед носом немца. Тот только моргнул, его лицо как-то странно скривилось, и вдруг он… заплакал. Слезы беззвучно потекли по щекам, оставляя светлые дорожки на запачканной копотью и пылью коже.
Март, растерявшись от такого захода, ничего не смог придумать лучше:
— Ты чего… ну прекрати сырость разводить, ты ж мужик, позорище…
От его слов странный тип только сильнее заревел, руками закрыл лицо, плечи затряслись. «Хорошо, хоть молча, без стонов и криков, только еле слышно всхлипывая. Отвесить этому недоразумению пару оплеух для приведения в чувство? Нет, этому уже хватило. Совсем поплыл. Но чего делать теперь?»
Пока он колебался и лихорадочно размышлял, летун взял и просто осел на пол. В странной манере, ну не сидят так мужики… тут Вахрамееву в голову наконец-то пришла мысль, неприятная такая и довольно отвратительная даже…
— Эй, ты случаем не из этих, которые не мужики? Я слышал, вроде есть в ваших немецких краях такая погань, или ты просто психованный?
А вот теперь слезы потекли ручьем и всхлипы превратились в рыдания. Что оставалось делать? Переложив ствол в кобуру, Март ухватил это чудо-юдо за загривок, второй лапой зацепил агрегат, который предположительно оружие, и молча поволок всё это обратно в капитанскую каюту. Дотащив, тихонько прикрыл дверь и легким толчком направил плаксу в ванную комнату.
— Умойся там и прекрати рыдать, или пристрелю, задолбал, урод, — прошипел угрожающе под конец уже в спину, а сколько можно проявлять терпение⁈
Сам взгромоздил железяку на стол, сел в кресло и принялся изучать. То, что это пушка — не вопрос даже, здоровенная труба под два метра длиной, сбоку пульт с кнопками и прицельный комплекс.
— Комм, что скажешь про аппарат?
— Нет информации. Оружейный раздел не доступен.
— Еще лучше. Так, мне нужен этот рыдало. Без него не разобраться.
Поднялся и, распахнув прикрытую дверь, напоролся на взгляд огромных бирюзово-голубых глазищ. Тут его и пронзила простая мысль, от которой он мгновенно ощутил себя одновременно полным ослом и самым удачливым парнем на земле.
— Так ты девчонка что ли? — она, помедлив секунду, с каким-то обреченным вздохом кивнула, опять уронив на лоб длинную челку. — А чего сразу не сказала? По-мужски говорить начала…
— Испугалась.
— Надо же, пугливая какая… Ладно. Выдыхай. Ничего тебе не грозит. В смысле от меня.
Девушка кивнула с какой-то робкой надеждой.
— Вот и молодец. Меня зовут Мартемьян Вахрамеев, можно просто Март. А тебя? Наверно, какое-то хитрое рахдонитское имечко?
— Нет, — на лице девушки мелькнула улыбка, — меня Розой зовут, Роза Баканова.
— Это как? Тебя по-русски зовут? Ты не врешь?
— Нет, я тоже русская. Просто моих родителей еще сорок лет назад вывезли в метрополию, и мы там обосновались. А я решила повидать родину предков и вот завербовалась на «Дас Химмелн», — в ее варианте это звучало с акцентом, миряне не так говорили, переиначивая на свой лад, подстраивая под себя! И почему-то именно это рахдонитское словцо посреди русских убедило его окончательно, получается, она умеет и по-мирянскому и на немецком…
— Интересно девки пляшут… а я и не знал, что наши в тех краях живут… И как оно, в смысле, в неметчине?
— Я все потом тебе расскажу… потом. Слушай, скорее всего, мы в большой опасности, — она снова была готова разреветься.
— О чем ты?
— Дойчи наверняка должны послать контрольную группу для проверки. Это может быть и разведывательный беспилотник, но скорее всего, прилетят боевики в скафах.
— Как ты сказала? Дойчи?
— Есть такой мир-осколок — Аустрайх или Дойчланд, там император у власти. Знамя черное с золотым солнцем и лучами. Форму любят военную, тоже черную. Их так и зовут — импами, черными или дойчами.
— Арийцы? Белая раса?
— Да.
— Понятно. Я то уж думал, афроамериканцы, то есть негры, а тут…
— Там развитая промышленность, технологии, наука. Они давно с Ганзой торговали, а тут, видимо, решили повысить ставки и поиграть в войну…
— Ничего себе развлечения у ребят… столько народа поубивали… Значит говоришь, могут к нам гости скоро пожаловать? Это не есть хорошо. Может сильно помешать моим замечательным планам… К слову, — Март показал на трубу. — Скажи ка мне, что это такое и как его использовать?
Роза почему-то смутилась, даже румянец на щеках появился.
— Понимаешь, Март, я не очень хорошо в этих штуках, — она ткнула пальчиком в агрегат, — разбираюсь.
— Ну, хоть что это такое, сказать можешь?
— Могу, конечно, это тодесштрафен, смертная казнь по-русски, ПЗРК для поражения воздушных целей с низким и средним уровнем бронирования, очень опасное и мощное оружие. Я однажды видела, как группа защиты с ним занималась, и даже смотрела на учебные стрельбы.
— Хм, тодесштрафен, на штраф похоже, да уж, такая дура заштрафует насмерть гарантированно, хе-хе. Подожди, но зачем ты тогда его волокла? Если стрелять не умеешь?
— Я сама не знаю, — смущенно ответила девушка, — как в себя пришла в лазарете на верхней палубе и увидела весь этот разгром… то подумала… — она замолчала, будто собираясь с силами или стараясь тщательно подбирать слова, — подумала, раз мне повезло уцелеть, надо постараться защитить корабль. Попытаться хоть как-то ударить по врагу, если он прибудет. Вот и побежала в арсенал. Понимаешь, это был мой единственный шанс на спасение. Если абордажники прибудут, ни мне, ни всем, кто, может быть, уцелел еще на борту после катастрофы, шансов выжить не будет — нас перебьют во время зачистки. Им лишние свидетели не нужны.
— Комм, постоянно следи за небом, слушай эфир, если получится. При первых признаках появления воздушной цели сразу доклад.
— Выполняю.
— Уже хлеб… — Март кивнул Розе, внимательно слушавшей его разговор, — так, продолжай, я тебя слушаю.
— Пока вниз спускалась, ни о чем не думала, а когда попробовала тащить ПЗРК сама, то поняла, что без лифта мне его наверх ни за что не унести. И решила по центральному проходу в кабину пилотов добраться, попробовать там занять позицию и, если понадобится, произвести пуск.
— Так ты что же, хотела по этим черным шмальнуть? — только и смог выговорить он, даже не пытаясь скрыть одобрения в голосе и взгляде смелостью и решительностью этой изящной девушки. — Да ведь ты и поднять толком не смогла бы. И сама говоришь, что управлять не умеешь.
— Надеялась разобраться. Сеть мне в помощь. А поднимать и не собиралась, пристроила бы где-нибудь, и все…
— Ясно. Ну, так что теперь? Сможем стрельнуть из этого «штрафена»?
— Подожди, давай я попробую сделать одну вещь. Я хочу найти техническое руководство к этому оружию, прочитаем инструкцию и сможем им воспользоваться.
— Можно включить большой экран, с ним работать будет удобнее.
— У тебя есть доступ? — не скрывая удивления, спросила Роза.
— Да, мастер-ключ капитана, — коротко подтвердил Март.
У Вахрамеева все это время в голове крутился один вопрос. А как госпожа Баканова смогла попасть в арсенал? Там наверняка особый режим допуска и просто так не зайти. Но пока он решил его придержать при себе. Лишь сделав мысленную отметку на будущее.
Отдав команду коммуникатору, Вахрамеев уселся на диван, наблюдая за заметно приободрившейся девушкой. Работала она быстро. На экране стремительно мелькали какие-то строчки разноцветные с буквами рахдонитского алфавита, быстро сменяя друг друга. Он, конечно, мог сам запросить информацию, но девушка явно знала, что делать, поэтому он стал рассматривать… тонкий абрис лица Розы. В душе любой военлет — романтик…
— Все, я нашла! — прервал его созерцания торжествующий возглас. — Сейчас распечатаю, и все.
Встряхнувшись, он подумал одну простую мысль и задал вопрос.
— Слушай, а по-русски вывести можешь? Чего-то мне твои познания в оружии внушают сомнения…
— Точно, есть наверняка такая возможность. Подожди, сейчас проверю.
Через несколько секунд каюту огласил торжествующий вопль:
— Есть, есть перевод! Сделала!
— Молодец, давай, показывай.
— Смотри. И еще я послала документ на печать. Принтер должен стоять в кабинете, я за распечаткой схожу сама.
Март принялся разбираться. На первой страничке было черным по белому напечатано: Инструкция по применению переносного зенитного ракетного комплекса «Тодесштрафен». Он погрузился в изучение способов применения нового вида оружия. Роза подошла и встала рядом, положив прошитую, как брошюрка, книжицу на стол, читая вместе с ним.
Спустя несколько минут, долистав материал до конца, сделал вывод.
— Ничего сложного. Есть кнопка включения, вот она, — он коснулся толстой красной клавиши, прикрытой защитным колпачком, но нажимать пока не стал, — само оружие однозарядное, ракета внутри трубы, вот здесь предохранитель. Есть какой-то очень сложный прицел, он после включения ракетомета должен сам захватить цель. А вот гашетка, и в принципе — всё. Дальность здесь написана очень большая — десять километров. Поражает среднебронированные воздушные цели. Написано, что вероятность уничтожения очень высокая, а что еще требуется от оружия? Так что агрегат — просто не реальный. Эх, нам бы его в семью, мы бы стали хозяевами города… только с кем воевать-то такой силищей?
В инструкции он еще вычитал, что ракетомет рекомендуется давать только бойцам в специальных силовых бронескафах. О подобном он не раз читал в фантастических книжках и смотрел в кино. А здесь они реальность. Вопрос только, какой там источник питания?
— Слушай, а еще такие «головорубки» у вас есть?
— Что есть, прости, я не поняла?
— Извини, я пошутил. Эти «Тотшрафены» еще есть?
— А-а-а-а, понятно, да, в арсенале должен еще один быть, это тут не очень далеко, давай, я тебя провожу.
— Счас, только ты скажи, там случайно бронескафов нет? В этой вашей оружейке?
— Есть, наверное. Не знаю, надо посмотреть будет, — чуть не уверенно ответила Роза. — Их могли взять бойцы охраны… но если не успели, то…