Я нахмурилась.
— Также, как твой меч. Помнишь, когда Катчер уколол твои ладони? Закалил лезвие кровью?
Я кивнула. Он сделал это на заднем дворе у моего дедушки на вечеринке в мой двадцать восьмой день рождения. У меня после той ночи появилось чувство стали.
— Да, — сказала я, потирая ладони.
— Твое лезвие имеет потенциал. Когда вы закалили лезвие, вы сделали его потенциал реальным. Теперь, последние два основных Ключа очевидны. Живые существа, которые по своей сути магические. Маги могут это делать. Вампиры вроде "излучают" это. Оборотни и им подобные. И тексты — книги, заклинания, написанные имена. Слова, которые работают как пролитая тобой кровь на лезвие.
— Катализаторы для волшебства?
— Именно так. Вот почему заклинания и чары работают. Слова объединенные, в правильном порядке, с правильной силой.
— Итак, ты узнала все эти вещи, — сказала я, садясь снова. — Можешь ли ты это применить?
— Эх, может быть.
Она скрестила ноги и повернувшись к столешнице, посмотрела на вещи, затем выхватила тонкую стеклянную колбочку с тем, что выглядело как кусочки березовой коры.
— Можешь принести мне кое-что? Там небольшая черная тетрадь на журнальном столике в гостиной. У нее золотые надписи на корешке.
— Собираешься сотворить некое магическое заклинание?
— Если ты оторвешь свою задницу, прежде чем я превращу тебя в жабу, то да.
Я спрыгнула со стула.
— Если ты превратишь меня в жабу, то тебе придется работать над своим имиджем.
— Не будь такой умной для твоего же блага, — сказала она вдогонку, но я уже была в конце коридора.
Дом выглядел примерно так же, как это было в последнее мое посещения пару недель назад, хотя было больше доказательств присутствия мужчины в доме — случайные вещи тут и там; пара потрепанных кроссовок, экземпляр Менс Хелс[35] на обеденном столе, множество аудио-оборудования в углу.
Так как я направлялась в гостиную, то была готова увидеть мужские вещи. Может быть потные носки, или полупустые банки Пабст, или бутылку 312, или любой другой напиток Катчера.
Я не была готова к пустой комнате… которая была обставлена мебелью совсем недавно.
— Святое дерьмо, — взмолилась я, упирая руки в бедра, когда обводила взглядом комнату. — Мэл, — крикнула я. — Иди сюда! Я думаю, что вас ограбили!
Но как они смогли вывезти все из комнаты, полной мебели и безделушками, и без их ведома?
— Посмотри!
— Нет, серьезно, иди сюда! Я не шучу!
— Мерит! — закричала она снова. — Взгляни внутренним зрением.
Я взглянула. Уголки моего рта опустились.
— Святое дерьмо.
По комнате прошел Полтергейст.
Вся мебель, от дивана до консольной развлекательной панели и телевизора, была на потолке. Все было на своих местах, но перевернуто вверх дном. Это было так, как будто стоишь у зеркала — зеркальное отображение того, что было здесь прежде. Это было так, как будто сила тяжести взяла отпуск.
Я увидела маленькую черную тетрадь, необходимую Мэллори, но она прилипла к верхней части кофейного столика, который в настоящее время на несколько футов возвышался над моей головой.
— Думаю, я могла бы допрыгнуть, — пробормотала я с легкой улыбкой, и инстинктивно оглянулась на дверь.
Она стояла в дверях, руки на груди, ноги скрещены на щиколотках, с высшей степени самодовольной улыбкой на лице.
— Ты знаешь, что смотришься точно так же как Катчер, когда так стоишь.
И Мэллори, эта девушка, которая поспорила с силой тяжести, показала мне язык.
— Я думаю, ты узнала кое-что.
Она пожала плечами, потом оттолкнулась от двери.
— Как ты это сделала? — спросила я, проходя, устремив голову вверх, через всю комнату, чтобы осмотреть то, что она сделала.
— Первый ключ, — сказала она. — Сила. Есть энергии во Вселенной, которые действуют на всех нас. Я привела их в движение, немного переплела потоки, и Вселенная сама сдвинулась.
Ну, я думаю, Этан был отчасти прав.
— Так, это и есть Сила?
— Это не плохая аналогия, на самом деле.
Моя лучшая подруга может привести Вселенную к сдвигу. Это слишком много для моего задиристого существа.
— Это просто… отлично.
Она хихикнула, затем скривилась.
— Проблема в том, что у меня не очень хорошо получается возвращать ее обратно.
— Так, что же ты собираешься делать? Оставишь это для Катчера?
— Дорогой Боже, нет. На этой неделе он уже трижды это улаживал. Я просто напомнила ему старый опыт колледжа. — Она откашлялась и подняла руки, затем оглянулась на меня. — Ты можешь отойти в сторону. Это может быть немного грязно.
Я приняла предупреждение близко к сердцу, и когда достигла порога между гостиной и столовой, то обернулась, чтобы посмотреть.
Мэллори закрыла глаза, и ее волосы поднялись, как будто она дотронулось рукой до катушки Тесла[36]. Я чувствовала, что мой собственный конский хвостик поднялся, поскольку энергия циркулировала в воздухе, столь же сильная, как потоки и водовороты в реке.
— Это только материя. — сказала Мэллори, — Токи смещения.
Я посмотрела вверх. Мебель начала вибрировать, затем подскакивать на ножках. Вибрация всей этой марширующей мебели вызвала легкое осыпание штукатурки.
— Это самая сложная часть, — сказала она.
— Ты можешь это сделать.
Как группа, марширующая под оркестр, после первого тайма, части начали собираться в небольшие линии вокруг потолка.
Я смотрела с благоговением, как на любимое место возвращается диван, потом последовал круглый столик, а следом небольшой пуф на боковине.
Сила тяжести была меньше, чем это было на потолке, и мебель начала двигаться, как в Фантастике, по стенам и вниз к плинтусам.
— Ловко, ловко, — сказала она, когда мебель спустилась снова на пол.
Я оглянулась на Мэллори. Ее вытянутые руки, дрожащие от усилия, лоснились от пота. Я видела ее такой раньше, это был не первый случай, когда я видела ее работу с магией.
Тогда мы были на рейве, и она сделала предсказание. Это отняло у нее много сил, и она уснула в машине по дороге домой.
Сейчас выглядело очень похоже, с гораздо более тяжелыми последствиями.
— Мэл? Тебе нужна помощь?
— Я сделаю это, — огрызнулась она, а мебель продолжала плясать, теперь под нами завибрировал пол, все возвращалось на места.
— Ой-ой-ой, — сказала она.
— О-о-о? — вторила я, затем отошла назад. — Мне не нравится звук ой.
— Я думаю, что я подняла пыль.
Мне удалось пробормотать проклятие, прежде чем она чихнула и остальная часть предметов с потолка рухнула на пол. К счастью, электроника уже проделала свой путь вниз. Но остальные вещи, которые я смогла увидеть, когда рукой разогнала поднятую ей пыль, были в беспорядке.
— Мэл?
— Я в порядке, — сказала она, затем показалась сквозь туман пыли и штукатурки, которые ее тетя накопила за двадцать лет, живя на железистом песчанике.
Она встала около меня и обернулась, чтобы оценить ущерб.
Снегопад безделушек — котята, фарфоровые розы и другие вещицы, приобретенные тетей Мэллори на одном из телевизионных каналов осел на пол… Диван успешно завершил свое путешествие лицевой стороной вверх, но любимое сиденье неустойчиво водрузилось на свое место. Книжный шкаф лежал лицом вниз, но книги были сложены в аккуратные стопки рядом с ним.
— Эй, книги смотрятся хорошо.
— Смотри, умник.
Я подавила смешок, который грозил вырваться, и сжала свои губы, чтобы удержаться от смеха.
— Я все еще учусь, — сказала она.
— Даже вампирам нужна практика, — поддержала я ее.
— Базара нет, поскольку Селина шляется вокруг тебя, словно ты Том, а она Джерри.
Я скользнула по ней взглядом, не слишком дружелюбным взглядом.
— Что? — спросила она, пожимая плечами. — Так Селине нравится играть со своей едой.
— По крайней мере, Селина не уничтожила Дом Кадогана в процессе.
— О, да? Это проверено.
Она затопала, буквально, затопала, назад на кухню, обошла столешницу и выдвинула длинный ящик, в котором был мой шоколадный тайник.
Она потянулась, по прежнему не спуская с меня глаз, провела рукой по моему сокровищу, пока не вытащила длинный, обернутый в бумагу, изысканный темный шоколад.
Злобно усмехаясь своей щедрости, она держала его обеими руками перед собой, затем разорвала край упаковки.
— Это один из моих любимых, — предупредила я ее.
— Ах, этот? — спросила она, затем использовала свои зубы, чтобы отхватить громадный кусок.
— Мэллори! Это просто отвратительно.
— Иногда женщине нужно испытывать ненависть, — было тем, что, как я думаю, она сказала с полным ртом, набитым 73 % темного шоколада, который я смогла отыскать только в крошечном магазинчике возле ЧУ.
С другой стороны, я довольно долго без этого обходилась.
— Прекрасно, — сказала я, скрещивая руки на груди. Если мы собираемся драться как сестры-подростки, то надо держаться до конца. — Съешь это. Съешь все это, пока я стою здесь.
— Может быть я, — прервалась она, поднимая оставшуюся часть шоколада в руках и жуя тот, что во рту. — Может и съем, — наконец выдала она.
Словно отвечая на вызов, она выгнула бровь, затем откусила другой кусок, на этот раз поменьше.
— Не ешь при мне мой шоколад.
— Я буду есть что хочу, и когда хочу. Это мой дом.
— Это мой шоколад.
— Тогда ты, вероятно, не должна была оставлять его здесь, — произнес мужской голос в дверях.
Мы обе повернулись к двери. Катчер стоял в дверях, руки на бедрах.
— Кто-нибудь из вас не хочет объяснить, что черт возьми, произошло с моим домом?
— Мы компенсируем, — сказала Мэллори, все еще пытаясь прожевать полный рот шоколада.
— Разрушая гостиную и входя в сахарный шок?
Она пожала плечами и проглотила.
— Это казалось хорошей идеей в то время.
Словно внезапно осознав, что сердитый мальчик, которого она любила, пришел домой, она улыбнулась. Ее лицо озарилось.