— Ну, что же, товарищи, уважим просьбу коменданта, — улыбаясь, сказал военком. — Возможно, у кого-то имеются возражения?
Возражений, естественно, не было
Выйдя вслед за мной в коридор, Жилин сообщил:
-два дня тебе на сборы и чтобы утром пятнадцатого мая ты стоял на КПП Н-ской части с сопроводительными документами. Все понятно?
— Так точно товарищ майор, — уныло сообщил я.
— Ты, что не рад, что дома будешь служить? — удивился майор.
— Да, нет, все путем,- буркнул я. — Конечно, рад.
— Ну, тогда бывай здоров. Отцу передавай привет.- сказал он и удалился.
— Как это в городе остаешься? — возмутился батя. — А как же проводы? Так вот просто, соберешься и пойдешь?
— Ну да, соберусь и пойду, — подтвердил я. — Возьму только мыло одеколон, зубную пасту, щетку, да иголку с ниткой, кстати, пап, у тебя где-то валяется приспособление для чистки пуговиц, да асидола чуть-чуть.
— Возьми лучше брусок ГОИ, — посоветовал батя. — Асидола на пару раз осталось, да и лет ему немало.
— Не, не возьму, меня, наверняка, в карантин с остальным молодняком пихнут, там эту пасту на следующий день украдут или сержанты наедут. — Сообщил я в ответ.
— Ну, да, вполне возможно, — согласился отец.
Маму наш разговор не интересовал, с того момента, как она узнала, что сынок, родная кровиночка, остается служить практически дома, у нее началась почти эйфория.
Лена, узнавшая вечером о моем месте службы, радовалась не меньше. К сожалению, владелец квартиры, Мишка Петров неделю назад вернулся из длительного рейса, и ее пришлось освободить. Поэтому мы прогулялись по вечернему городу, и потом пили чай в кампании Агафьи Тихоновны.
Пятнадцатого мая, я сел в автобус и проехав три остановки, вышел у входа в часть.
Около КПП с деловым видом прохаживался часовой, АКМ без магазина висел у него на плече, на поясе болтался штык-нож.
— Мда, расслабуха полная,- насмешливо подумал я.
Зайдя на КПП, положил сопроводиловку и военный билет на стол кепешника. Грузинистый рядовой недоуменно разглядывал документы.
— Ты, эта кто такой? — наконец, спросил он.
— Там все написано, — пояснил я, показав на бумаги.
Грузин снова уткнулся в мой военный билет, затем взял трубку телефона.
— Товарищ капитан, докладывает дежурный по КПП рядовой Чхеидзе, тут какой-то гражданский хочет пройти, бумажки показывает, а пропуска у него нэт.
— Из трубки послышались громкие маты на голову грузина. Тот положил трубку и сказал:
— Жды, придэт дежурный по полку и все решит.
За окном светило солнышко, дул весенний ветерок, поэтому я вышел на улицу и, усевшись на солнечную сторону, зажмурил глаза от удовольствия.
— Эй, сынок, просыпайся, — раздался над ухом мощный бас. Открыв глаза, я увидел здорового краснорожего капитана с петлицами мотострелка и повязкой «дежурный по полку»
Вскочив, я представился
— Призывник Сапаров Александр Юрьевич, прибыл в в/ч № для прохождения срочной службы.
— Ни х… себе! — громко прокомментировал мой доклад капитан.– Ты чего, от команды отстал? Почему один?
— В сопроводительных документах все написано, товарищ капитан, — бодро отрапортовал я.
Тот прошел на КПП и, взяв документы, вновь вернулся ко мне.
— Ага! –воскликнул он. — Понятное дело, значит, водителем в комендатуре будешь служить. Хм, что мнес тобой сейчас делать? У нас молодежь уже две недели в карантине, отдыхает, хе-хе. Так, пожалуй, я тебя сейчас в свою роту отведу, старшине поручу тобой заняться.Он научит Родину любить.
Капитан широким шагом двинулся по асфальтовой дорожке, с обеих сторон которой росли молодые березки, со стволами, покрашенными известью метра на полтора в высоту.
По дороге я не утерпел и задал вопрос
— Товарищ капитан, так вроде бы в штате мотострелковой роты не предусмотрен водитель коменданта, комендатура вообще самостоятельная структурная единица?
Капитан удивленно глянул на меня и сообщил:
— Для слишком умных и любознательных отвечаю, мы направляется в роту материально- технического обеспечения. В ней имеется хозвзвод в котором ты будешь служить. Комендатура, понимаешь, у нас не доросла до комендантского взвода.
Больше, на всякий случай, я вопросов не задавал, пока мы не зашли на первый этаж стандартного казарменного здания.
В пустынном коридоре на тумбочке сидел дневальный и чистил ногти штык-ножом.
Увидев нас, он спрыгнул с тумбочки, заорал:
— Рота Смирна!- и, типа строевым шагом направился к нам, на ходу пытаясь вставить штык-нож в ножны.
— Рядовой Мамедов, — заорал капитан. — Какого х… ты на тумбочке жопу протираешь, где б… п…. дежурный по роте. Думаете, если у меня дежурство по полку, то можно бардак устраивать.
В этот момент появился дежурный, заспанный сержант, он подбежал и доложил, чем занимается личный состав.
Слегка взгрев сержанта, капитан двинулся дальше, туда, где, как я предполагал, была каптерка старшины.
Старшина крепкий плечистый парень, в отличие от дежурного по роте, вел себя спокойно, при нашем появлении он встал и просто произнес:
— Добрый день Николай Павлович, кого это вы нам доставили?
— Здорово, Петро, — сказал капитан, — привел тебе молодца, будет у нас служить.
Старшина нахмурился.
— Товарищ капитан, так, может его в карантин, пусть там его уму разуму учат, на хер мне с ним возиться. Примет присягу, тогда к нам заберем.
— Понимаешь, Петя, не все так просто, — задумчиво поделился капитан. — Парень будет водителем у подполковника Климова, а тот уже неделю пешком ходит. Так, что придется тебе новобранца в темпе вальса, одеть, обуть, и научить. Чтобы он б… п… на х… послезавтра сидел за рулем у входа в комендатуру. Усек?
— Усек, — хмуро пробормотал старшина.
— Вот и отлично, — резюмировал капитан и хлопнув меня по плечу вышел из каптерки.
Старшина взял у меня военный билет и начал его изучать.
— Сапаров, Сапаров, что-то парень у тебя фамилия не русская, из Чуркестана что ли приехал? — недовольно проворчал он.
А в чем проблема, — хладнокровно осведомился я, демонстративно разглядывая висевшую на стене табличку с надписью ' ответственный, старшина Пузенко Петро Михайлович'. — Мы все единый советский народ, так нас учит Коммунистическая Партия и Правительство.
Старшина заткнулся, поняв, что на этой теме может здорово погореть.
— Однако, как ни странно не обиделся. Одобрительно хмыкнув, он сказал:
— А тебе, я смотрю, палец в рот не клади. Бойкий на язык, наверно активным комсомольцем был.
— Комсоргом,- буркнул я.
— Это хорошо! — оживился старшина, — осенью мы с нашим комсоргом на дембель собираемся, будем иметь тебя в виду.
К словам старшины я отнесся спокойно, до осени еще было время, а про то, что я был комсоргом, на работе, при желании узнали бы все равно.
— Ну, что пойдем на склад, что ли, надо тебя в человеческий вид привести, — сказал Петро и поднялся.
Мы вышли из казармы и извилистой тропкой, сократив путь, прошли к длинному зданию склада. Войдя в неприметную дверь, оказались в маленькой комнатушке, в одной из стен которой имелось окно, закрытое сейчас ставнями.
Старшина забарабанил в него изо всех сил. Через минуту из-за ставен послышался мужской голос.
— Минутку, сейчас открою.
Увидев нас, пожилой старшина сверхсрочник доброжелательно улыбнулся и заговорил с Пузенко на украинской мове. Они говорили так быстро, что я почти ничего понять не мог. Несколько раз в разговоре проскакивала фамилия моего будущего командира.
Поговорив, сверхсрочники исчез в глубине склада, оставив окно открытым. Оттуда несло кожей и лежалой мануфактурой.
Минут через десять он появился, неся на руках целую кипу одежды и сапоги.
Когда он выложил ее на прилавок, теперь уже я в удивлении воскликнул
— Ни х… себе.
Передо мной лежала п/ш — полушерстяная повседневная форма солдата, под ней простая хэбеэшка, а рядом парадная форма. И все нового образца.Кроме того яловые сапоги а не простая кирза!
— Сейчас еще шинелку принесу и зимнюю шапку, сообщил кусок и снова скрылся в глубине склада.
— За какие заслуги мне все это, — спросил я у старшины.
В ответ тот подняв указательный палец вверх сказал:
— Сынок, ты, где будешь служить? В роте материального- технического обеспечения.
Я недоуменно пожал плечами.
— Все равно не понимаю, сапоги яловые, п\ш мне с какой радости выдали?
Пузенко подозрительно глянул на меня.
— Ты что-то слишком много знаешь хлопец, п\ш сразу разглядел. Откуда сведения.
— У меня отец военный, майор, только четыре года, как ушел в запас. — ответил я, — Мы всю дорогу по военным городкам мотались. Так. что про форму я знаю все. Бате сапоги чистил, как только щетку смог в руках держать, тоже самое, и с пуговицами на кителе.
Старшина сдвинул пилотку назад и вытер пот со лба.
— Ну, это радует, слышал же сам, как кэп приказал, чтобы ты послезавтра уже машину подал в комендатуру. А п\ш тебе выдали из-за Климова, тот вечно требует, чтобы у него водитель нормально выглядел.
В это время кусок притащил шинель и зимнюю шапку. Забрав всю амуницию, мы двинулись обратно в казарму.
Там я переоделся в х\б в каптерке у старшины, свою домашнюю одежду запихал в наволочку, рассчитывая при случае отвезти ее домой. Кучку петлиц и погон распихал по карманам, рассчитывая пришить их, как только пристроюсь на табуретку рядом со своей койки. Остальную форму старшина аккуратно повесил на вешалку.
Посмотрев, как я заправился, он опять удивленно покачал головой, затем, щедро оторвав полметра белого материала, спросил:
Может тебя не надо учить, как подшиваться?
— Не надо — ответил я и мечтательно добавил. — Жаль не выдали гимнастерку старой формы, ее можно с проводком подшивать.
— Но, но сынок, — сообщил старшина. — Со стариками себя не ровняй, походишь и так. Ты пока никто и звать тебя, салабон.
Он забрал у меня все документы, сказав, что сам отнесет в строевую часть, после чего мы вышли в расположение. В большом помещении с четырьмя рядами двухъярусных коек почти никого не было. Около вешалки с шинелями топтался дневальный, видимо, на десятый раз,приводя их в нужное состояние. Рядом за столом сидел дежурный по роте и разглядывал свою рожу в зеркале.