— Хм, неплохо, можно слегка гульнуть, в шашлычку заглянуть, — подумал я. — Поболтаю, узнаю новости. А то последние полгода практически не бывал в увольнениях, текучка заедала.
Выйдя на улицу, я направился к остановке. Днем автобусы ходили редко, но пешком идти не хотелось. Подойдя к стендам с расклеенными газетами,я лениво читал заголовки, временами фыркая от смеха. Всем известна старая игра, когда представляешь пару, занимающуюся любовью,и читаешь в это время заголовок типа «Хорошо прошла жатва на полях Кубани».
Неожиданно мои глаза уперлись в строчки — ' Карельский государственный педагогический институт объявляет набор на подготовительные курсы для поступления в ВУЗ. Цена учебы — восемь рублей'.
— А не пойти ли мне учиться на педагога, — всплыла мысль в моей голове. — Ты же в первой жизни всегда хотел выучить два языка, или три. Тебе представляется шанс, сделать это сейчас. Это тебе не технический английский, которым нас потчевали на физмате. Будешь свободно разговаривать на языке Гейне и Диккенса. А учителем быть совсем не обязательно, вполне возможно устроиться переводчиком, если подсуетиться.
Пока я раздумывал, к остановке подъехал автобус, прыгнув в него, я временно выбросил мысли о пединституте из головы.
Когда я зашел в шашлычную, за стойкой бара стоял незнакомый паренек, официантку я тоже видел в первый раз. Слегка расстроившись, я прошел в зал и тут увидел знакомые лица. За столом в кампании подполковника Климова восседал Борис Ефремович Никулин.
— Ба! Какие люди! — закричал он, увидев меня. — Санек, неужели отслужил? Поздравляю. Садись, это дело надо отметить.
— Присаживайся, не робей, — добавил подполковник.– Ты теперь гражданский человек,
И мы отметили. Давненько я так не нажирался. По пьяной лавочке мы перебрали не один десяток тем. Обсудили кучу армейского начальства, Узнав о ранении и ордене, Ефремыч даже прослезился.
— Молоток, парень. Я еще тогда понял, что на тебя можно положиться. Слушай, а чего тебе, работу искать⁈ На хрена тебе этот гадюшник? — В какой то момент воскликнул он, кивнув в сторону бара.
— Брось дурью маяться, приходи ко мне, инструктором в ДОСААФ. Начнешь работать, зарплату сделаем, нормалек, поступишь в автодорожный техникум на вечернее отделение, директор –мой приятель, возьмет без проблем. Два года и ты механик. Я к этому времени, как раз соберусь на пенсию, мое место займешь.
— Не, я наверно пойду учиться в пединститут, — еле шевеля языком, удалось сообщить мне.
Оба собутыльника недоуменно уставились на меня.
— Слышь, Сашок, у тебя же к технике талант, зачем его в землю зарываешь? — наконец, спросил Ефремыч. — Неужели в школу пойдешь учителем работать? Не смеши людей!
— Пойду, и все, — сообщил я и уронил голову на стол.
Дальнейшие события в моей голове не задержались, Вроде бы меня осторожно вывели под руки и загрузили в газик, который я водил два года.
Очнулся я на лежаке в знакомом гараже ДОСААФа, во рту было сухо, в глазах темно. Глянув на часы, я обнаружил, что время около семи вечера.
— Это я хорошо погулял, — подумалось мне. Встав, я пошел к бачку с водой и выпил сразу стакана три.
— Ну, что очухался? — ворвался в гараж Ефремыч. — Ты уж нас стариков прости, не подумали, что доза для тебя многовата. Может, примешь еще грамм пятьдесят. Хоть в себя придешь немного.
— Нет, спасибо, — просипел я пересохшим горлом. — Я лучше так, без водки. Мне домой надо идти и так маман по приходу даст шороху.
Пока шел домой, немного пришел в себя. Поэтому смог вполне связно объяснить, где был и что делал, естественно не сообщая полной правды.
Конечно, мама заметила выхлоп, но, видимо, не решилась портить сегодняшний день скандалом.
Когда я сообщил, что планирую поступать в пединститут, энтузиазма не выразили оба родителя.
— Что-то тебя, Сашкец, в не ту степь прет, — высказался отец. — Не тот ты человек, чтобы детишек уму-разуму учить.
— И зарплата у учителей небольшая, — сказала мама. — Может,
подумаешь насчет промышленного и гражданского строительства.
Но я уже закусил удила.
— Нет, все решено, завтра пойду записываться на подготовительные курсы, — услышали родители мой ответ.
Но, как бы то ни было, мама осталась довольна, единственный сын все же получит высшее образование.
Вечер у нас прошел в доверительной, дружественной обстановке, как сообщили бы наши СМИ.
Мамины истерики по поводу ранения прошли еще в прошлом году, поэтому она только вздохнула, когда я снял рубашку и в майке уселся за стол.
— Не болит, — спросила она, пустив слезу и проведя рукой по хорошо видимому шву.
— Да, нет, не болит, отмахнулся я. — Все в порядке, не переживай.
— Как это не переживай? — взмутилась мама. — Еще как переживаю, убила бы тебя насмерть, паршивца такого!
— И где логика, — хмыкнул я, — в армии не убили, теперь ты сама хочешь это сделать.
Мама собралась поговорить по этому поводу, и по множеству других, но отец вовремя прервал ее фонтан красноречия.
— Марина, ты кого учишь, подумай головой, — укоризненно сказал он. —
Парень ушел в армию никем, а пришел старшиной роты, коммунистом — орденоносцем. Ты же сама недавно благодарственное письмо от командира полка перечитывала. Сашка сам знает, что ему делать и на кого учиться.
Да, кстати, Сашкец, у меня мотоцикл перестал заводиться. Вчера весь вечер катал без толку. Может, завтра глянешь,- просительно добавил он.
— Документы отдам и займусь, — ответил я и отправился к себе. Наконец, то длинный день моего дембеля подошел к концу.
Утром, сбегав на зарядку, я взял аттестат, техпаспорт на квартиру, военный билет, мамино согласие как главного квартиросъемщика и первым делом отправился в милицию. Паспорт и прописку никто у нас еще не отменял. А я хорошо знал, что их не отменят никогда. Правда, после перестройки прописку почему-то назвали регистрацией. Но сути это почти не поменяло.
В милиции все было нормально, от меня приняли заявление на прописку, потом я пошел к паспортистке, ей тоже отдал заявление и фотографии.
Она все молча приняла, только скривилась, когда я обычной перьевой ручкой первоклассника посадил пару небольших клякс на заявлении.
После этого, не меняя брезгливого выражения на лице, сообщила.
— Вам, молодой человек, нужно пройти еще в двадцать пятый кабинет.
Поднявшись на второй этаж, я прошел по гулкому коридору до обтянутой дерматином двери.
Пройдя в кабинет, я обнаружил там полную женщину с майорскими погонами на форменном кителе.
— Что вы хотели, молодой человек, — спросила она с улыбкой.
— Паспортистка попросила зайти, — коротко ответил я.
— Тогда понятно, — кивнула майор и спросила. — Только что из армии?
— Да, вчера демобилизовался, — ответил я.
Женщина удивленно подняла брови, но ничего не спросила и продолжила:
— Не хотели бы вы молодой человек пойти на службу в милицию. В начале рядовым сотрудником, затем мы может отправить вас на учебу в школу милиции. При желании, в дальнейшем вы сможете получить высшее образование.
— А в ГАИ можно будет работать, — спросил я, чтобы хоть, что-то сказать.
— Конечно! — оживилась майор. — Годик другой послужите, направим на учебу, получите права, и переведем в ГАИ.
— Так, я два года водителем служил, права у меня есть.
Энтузиазм на лице собеседницы заметно уменьшился.
— Ну, понимаете, молодой человек, на данный момент вакантных должностей у нас в автоинспекции не имеется. Могу заверить, что после двух лет службы в патрульно-постовой службе, вы стопроцентно сможете перейти туда.
— Понятно, — подумал я. — Как всегда в патрульно-постовой службе кадров не хватает. Но и мне делать там нечего.
— Спасибо за предложение,- сказал я вслух. — Но у меня другие планы, хочу поступать в пединститут, на иньяз.
— Женщина снисходительно улыбнулась.
— Юноша, вы знаете, какой туда конкурс был в прошлом году?
— Понятия не имею,- честно ответит я.
— Восемь человек на место, — сообщила собеседница, — моя дочка чуть-чуть до медали не дотянула, а поступить не смогла. Полбалла не хватило.
Так, что после вступительных экзаменов вспомните, пожалуйста, о моем предложении.
— Хорошо, обязательно вспомню, — сказал я и распрощался с кадровичкой.
От милиции до пединститута я отправился короткой дорогой, через кладбище. Пройдя, его я вышел на берег Неглинки и присел на берегу.
Глядя на текущую воду, неожиданно вспомнил, как три года назад на берегу этой речушки, только пятью километрами выше по течению, осознал себя в молодом теле.
— Три года прошло, как быстро! — думал я. — А собственно ничего еще не сделано. Я все еще на том же уровне, что и был. Хотя нет, не так, время зря не прошло, далеко не у каждого в двадцать лет имеется такой багаж плюшек. Признайся сам себе в том, что подсознательно боялся поступать в ВУЗ после школы, поэтому, и отправился в бармены. Сейчас же если просто сдать экзамены, даже на тройки, скорее всего, примут на учебу без проблем. А если еще зайти к Незванцеву и переговорить с ним, примут обязательно.
Солнце, выглянув из-за деревьев, начало светить в глаза. Упруго вскочив, я направился к мостику, перешел его и, поднявшись по косогору, зашагал в сторону института.
У трехэтажного здания на проспекте Ленина, толпились стайки девчонок. Пока я шел мимо них, пробираясь к дверям, те кидали на меня заинтересованные взгляды.
— Хм, видно скучновато вам здесь девушки без мальчиков, -сочувственно подумал я. — А уж как мне было скучновато два года, вы не представляете.
У меня резко поднялось настроение от вида этого «цветника», хотя умом прекрасно понимал, что если начну, тут учится, на цветник довольно быстро перестану обращать внимание.
После яркого дня в гулком коридоре было темно. Спросив, где находится бухгалтерия у вахтерши, я отправился прямиком туда.
На подготовительные курсы, слава богу, кроме аттестата и паспорта ничего не требовали. Отдав вместо паспорта справку из милиции, я получил ордер на оплату восьми рублей шестидесяти копеек и направился в кассу.