Я же сделал вид, что не понял, в чем она только что призналась.
— Интересно, если бы я сейчас зарабатывал деньги водителем в поликлинике, Женя меня так же защищала? — сам собой возник вопрос в голове. И, несмотря на весь свой накопленный опыт, точного ответа, на него я не знал. Только жизнь могла ответить на этот вопрос.
Вскоре, к разгоревшейся дискуссии присоединился пришедший Гордин, и мы вчетвером еще час мусолили тему почетности все профессий в стране.
Да, странная ситуация, — думал я. — Три коммуниста и одна комсомолка не могут придти к согласию, хотя все согласны с лозунгом, что каждая профессия в Советском Союзе почетна. Но, как показала наша беседа, среди почетных профессий всегда находятся более почетные. И тому достаточные подтверждения, к примеру, бармену никогда не присвоят высокое звание Героя Социалистического Труда. А вот лесорубу или шахтеру без проблем.
— Послушай, Саша, — обратился ко мне Гордин. — у тебя никогда не появлялась мысль стать журналистом, к примеру?
— Хм, да вроде нет, — ответил я. — А почему вы спрашиваете?
— Понимаешь, ты для своего возраста неплохо излагаешь свои мысли, нужные акценты ставишь, владеешь словом. Притом, насколько я понимаю, нигде этому не учился. Прости, но школьная работа комсоргом такого опыта дать не может. А раз так — это талант, и его необходимо развивать.
— Увы. Борис Семенович,никакой это не талант, а просто жизненный опыт, о коем вы даже не подозреваете, — внутренне улыбаясь, думал я.
Вслух же я сказал:
— Спасибо вам за добрые слова, но пока желания стать журналистом не испытываю. Возможно, в дальнейшем, такие мысли у меня появятся, но пока у меня другие планы.
Все дружно пожелали узнать какие именно планы. Поэтому пришлось изворачиваться, и увиливать, пока собеседники не поняли, что ничего конкретного от меня не услышат.
Зато конкретное услышал я. Через два дня Женя вместе с Ирой и мамой уезжает в Геленджик, в какой-то Дом ученых, где будет приводить в порядок организм, измученный переездом и выпускными и вступительными экзаменами.
Честно говоря, я обрадовался этому событию. По крайней мере, можно было всецело посвятить себя восстановлению автомобиля.
Конечно, для вида я опечалился и начал расспрашивать о сроках возвращения в родные пенаты. Думал, что будет в конце августа. Но, как оказалось, справка об освобождении от картошки по причине слабого здоровья у Жени ужеимелась, поэтому приезд в Петрозаводск, планировался не ранее конца сентября.
После беседы родители оставили нас в покое, и мы с Женей еще часа полтора болтали о всякой ерунде. На прощание она, по собственной инициативе заявила, что на юге даже не посмотрит в сторону молодых людей, и не будет ходить на танцы.
Я, естественно, сделал вид, что искренне верю ее словам. Хотя было просто смешно. А вообще,пришел к заключению, что долгого романа у нас, скорее всего не получится, очень уж она не отвечает моим представлениям о спутнице жизни.
В прихожей мы в последний раз поцеловались, и я ушел, пообещав придти проводить ее на вокзал.
Август месяц прошел, как в тумане. Практически целыми днями я копошился в боксе около автомобиля. Понятно, что одному там было не справиться. А помощников было не так много. Зато советчиков и зевак, хватало, выше крыши. Каждый, заходя в бокс, считал своим долгом сообщить, что он думает по тому или этому поводу. Первые дни меня это развлекало, но потом начало раздражать. Правда, после того, как сварщик, с которым я договорился, полез с кулаками на одного такого доброхота- советчика, хождения в бокс стали реже, а я привернув к воротам изнутри мощный засов, вовсе исключил их появление.
В гараже Минздрава Антипыч долго смотрел на раскуроченные мной машины, потом с чувством выругался и сказал:
— Забирай на хрен, все, что снял. С тебя два ящика водки и ящик чешского пива. Больно его Ефремович нахваливает.
Когда все заказанное было мной доставлено, плюс еще ящик пива, как бонус, Антипыч расплывшись в улыбке, сообщил:
— Ты ежели, что нужно, звони, чем могу, помогу. Люди должны помогать друг другу.
Чего не было у Антипыча, так это передних крыльев, и резины. Поэтому, пришлось вновь обратится к Ирине Алексеевне. Директор комиссионного магазина встретила меня довольной улыбкой.
— Проходи, Александр Юрьевич, присаживайся. Рассказывай с чем пожаловал?
— А чего так официально, Ирина Алексеевна?
Женщина усмехнулась.
— Земля слухом полнится. В нашем городе, Сашенька, все новости расходятся быстро. Ты теперь в определенных кругах известный человек. Да, прости, может, кофейку со мной выпьешь?
— Отчего же выпью с удовольствием. Признаться, такого кофе, как у вас я нигде не пробовал.
— Какие твои годы, Саша, есть время все увидеть и попробовать,- сообщила директор, включаяэлектроплитку и ставя на нее массивную турку, явно привезенную с Востока.
Выпив кофе, и обговорив цены на тряпки и обувь, купленные у финнов, я приступил к основной цели своего прихода.
— Ирина Алексеевна, тут по случаю удалось купить потрепанный Москвич, и сейчас ищу выходы на запчасти. Может, присоветуете, куда обратится.
— Никаких проблем, — улыбнулась та. — Сейчас позвоню и решим этот вопрос.
Она сняла трубку телефона, набрала по памяти номер.
— Танюша, привет, — заговорила она, когда в трубке кто-то ответил. — Как ты там в своем складе обитаешь, не скучно?
После выяснения настроения, здоровья мужа и детей, Ирина Алексеевна перешла к делу.
— Слушай Татьяна Николаевна, я к тебе пришлю мальчика одного. Хороший такой парень, работает в баре Интуриста. Ты помоги ему, чем можешь, ладно. Что? Да, да, именно там. Ну, конечно, у меня все схвачено. Ну, давай, пока, целую. Привет Глебу Михайловичу.
Она положила трубку, на листке из блокнота написала адрес и сказала:
— Езжай по этому адресу. Это ремонтно механический завод. Зайдешь в проходную скажешь вахтеру, что на тебя выписан пропуск, не забудь только паспорт взять. Спросишь у него, как попасть на склад.
Там уже найдешь заведующую Татьяну Николаевну Жихареву, вот с ней решай свои трудности. Кстати у вас в баре ликер «Старый Таллин» не появился?
— Появился, Ирина Алексеевна, — сообщил я и подал ей аккуратно завернутый бумажный сверток.
— Ой, ты просто прелесть! — раскрасневшись, воскликнула женщина. — И почему я не на двадцать лет моложе.
— Ну, что вы, говорите Ирина Алексеевна! — галантно сообщил я, — Неужели вы хотите быть пятилетней девочкой?
Та несколько секунд непонимающе смотрела на меня, потом звонко рассмеялась.
— Иди уж, комплиментщик, не придумывай невесть что!- сказала она, отсмеявшись, но глаза у нее застреляли по сторонам, как у семнадцатилетней.
Через час я уже входил на проходную. Пожилой мужчина мельком просмотрел мой паспорт и вручил бумажку, где было указано, куда я иду.
— Не выкидывай, — буркнул он. — Сдашь мне по уходу.
Кивнув, я двинул в сторону склада. Когда зашел в огромное помещение, на многочисленных полках которого громоздились горы запчастей, сердце убыстрило свой ход.
Молодому человеку, живущему во времена, из которых я сюда попал, не понять, то благоговение и восторг при виде всего этого великолепия, вызывающего нервную дрожь и желания забрать отсюда все, что только возможно.
Взяв себя в руки, я перестал вертеть головой и направился к небольшой застекленной будке, из которой на меня подозрительно смотрели две женщины в рабочих халатах.
Зайдя к ним, я поздоровался и сообщил, что ищу Татьяну Николаевну.
Одна из женщин, невысокая, круглолицая толстушка призналась, что это она. И сразу переспросила, не от Ирины ли Алексеевны я пришел.
Когда с реверансами было закончено, я протянул женщине свой список, надеясь, что меня с ним не пошлют в дальнее эротическое путешествие.
Татьяна Николаевна, между тем, читала список и сразу делала себе пометки.
Закончив чтение, она сняла очки и уставилась на меня.
— Все перечисленное,молодой человек, имеется в наличии,- улыбнувшись, изрекла она. — Только придется немного подождать, пока я выпишу накладные. Вы, как будете оплачивать наличкой, или вам счет для оплаты выписать по безналу.
— Наличкой, конечно, — пробормотал я. — Частное лицо, как никак.
Татьяна Николаевна пожала плечами.
— Ну у нас по всякому бывает, так, что я должна была спросить. Наличкой так наличкой.
Взяв огромную амбарную книгу, она начала выписывать оттуда названия запчастей и спецификацию в накладные. Закончив с ними, она выписала ордер на оплату и сообщила.
— Сейчас идете в заводоуправление, касса на первом этаже. Если окошко закрыто, стучите громче — откроют. После оплаты вернетесь обратно.
Глава 5
Глянув в ордер, я обнаружил не такие уж страшные цифры, всего пятьсот двенадцать рублей. Хорошо, что я взял еще двести рублей у отца, иначе моих финансов на это не хватило.
— Послушайте, молодой человек, — обратилась ко мне Жихарева, — Вы бы не хотели купить для двигателя жигулевский карбюратор.
Я от этих слов немного растерялся.
— У вас есть запчасти с Тольятти? — спросил я удивленно.
— Ну, да, — смущенно улыбнулась Татьяна Николаевна, — машин в городе почти нет, а запчасти есть.
— Конечно, куплю, — воскликнул я, мысленно потирая руки. — Надо же, как повезло. Может, у вас есть и расширительный бачок под тосол?
— Имеется, — с оскорбленным видом заявила зав складом.
Когда через полчаса я вернулся на склад, грузчик уже сложил все, что я выбрал, скромной кучкой перед воротами.
Еще через полчаса я ехал на заводском Рафике, в который были погружены все мои покупки. Как ни странно, с меня не взяли ни одной лишней копейки. Татьяна Николаевна только намекнула, что с водителем нужно расплатиться. На мой прямой вопрос, как могу лично ее отблагодарить, она смутилась и даже не знала, что сказать. Из чего я сделал вывод, что с этой дамой надо дружить, ибо она редкий человек, бескорыстно помогающий друзьям своих друзей. Что я и сделал через несколько дней, привезя ей модные венгерские туфли на входящей в моду «платформе». Наверно, при ее специфичной работе, она могла их купить и без меня, но, как говорится, дорог не подарок, дорого внимание.