Внесены были даже поправки в судовые чертежи и схемы – это мероприятие вообще далось на редкость легко: Бакс просто притворился студентом «на дипломе», которого направили в контору Югрыбхолодфлота, а там в архиве оказался такой бардак, что замены никто и не заметил. Тем не менее Бакс тщательно подделал все печати и подписи на штампах соответствующих чертежей, зная, что их копии в свое время будут запрошены таможенной службой для соответствующих проверок.
И вот настало время активной фазы запланированной акции.
Хочешь что-то сделать хорошо – сделай это сам.
И Борюсик сам лично отправился в воскресенье на «Иву». Так называлась городская танцевальная площадка: «Ивушка», «Ива», «Под бревном», «На Пятак», «У Папы Карло», и совсем уж одиозное – «Трухля».
Существовало три отличительных особенности этого легендарного места.
Во-первых – это наличие в центре площадки гигантской древней ивы, крона которой практически полностью накрывала пятачок танцпола и которую раз в месяц аккуратно подстригали на уровень ста семидесяти семи сантиметров от грунта, нижний предел роста русского гренадера.
Во-вторых – тут всегда играли вживую: оркестры, ВИА, группы, джаз-бэнды и тому подобное. Все музыкальные коллективы города, которые хоть что-то да значили, в обязательном порядке прошли через эту кузницу талантов.
И в-третьих – на «Иву» ходили не столько потанцевать, сколько подраться и выяснить друг с другом отношения. Традиционно – из-за прекрасного пола. Из-за самых видных городских красавиц. Соответственно и девчонки туда приходили боевые и бесстрашные.
Этого-то Баксу и нужно было.
Расквасив носы парочке претендентов, он лихим наскоком снял одну из див и, дождавшись закрытия танцевального мероприятия, позвал девчонку прогуляться по Большой Морской. Там, после увлекательного рассказа о том, где он так научился драться, Бакс предложил юной красавице самолично посетить его боксерскую альма-матер – спортзал «Спартак», совершенно случайно оказавшийся на маршруте прогулочного дефиле. И также совершенно случайно у Бакса оказались ключи от черного хода, где, не заходя по коридору очень далеко, он сунул под нос бесстрашной девице тряпку с хлороформом.
Закинув руку девчонки на свое плечо, изображая подвыпившую парочку, он тут же остановил опять же случайно проезжавшую мимо «Победу» модного бежевого цвета и отвез мирно посапывающую подругу в папин медицинский городок, где ее с комфортом разместили в номенклатурном флигеле. Прожить в этом чудесном месте ей предстояло где-то около недели. Поэтому каждое утро девушке аккуратно вкалывали четко отмеренную папой-ученым дозу наркотических средств, прежде списанных по больнице. Так что бо́льшую часть суток кандидатка на соискание звания примы турецкого борделя мирно сопела на коечке, а если и приходила в сознание, то не полностью – до четко рассчитанного уровня осмысленного приема пищи. Потом отрубалась вновь. Собственно, неделя и нужна была – для правильного расчета дозы. Потому что в следующие семь дней медицинского наблюдения за девушкой не планировалось.
Предполагалось морское путешествие в полубессознательном состоянии и регулярные уколы наркоты плохо стерилизованным шприцем, которые производил обученный на скорую руку судовой кок.
Все получилось гладко и ровно.
Девушка была доставлена в Константинополь. Покупатель щедро рассчитался американской валютой и сделал заказ на следующий сезон. Только теперь нужно было доставить двух красавиц. Советские девушки очень высоко ценились, так как были огромной редкостью. Эксклюзивом. Изюминкой для сексуально и политически озабоченных иностранных гурманов.
Ровно через год команда Бакса вновь отработала благополучно и без сбоев.
Сбои начались в Турции.
Баяхмет, невнятно жалуясь на какие-то местные финансово-экономические затруднения, рассчитался не в твердой валюте, а фальшивыми сертификатами Внешпосылторга. Правда, с наценкой в полтора раза по номиналу черного рынка. Сделка состоялась, тем более что следующий заказ обещал быть еще более прибыльным. Раза в два! Но для этого к Баксу в Союз должны были добраться представители нового заказчика, у которых цена за девушек обещала быть гораздо выше. Гости на месте должны были изучить среду обитания претенденток и обозначить свои предпочтения.
Бакс на всякий случай заморозил пока всю свою противоправную деятельность и стал нетерпеливо ждать весны следующего года – оговоренного времени прибытия иностранных гостей. Предприятие выходило на серьезный международный уровень, поэтому требовалась особая осторожность. Тем более что работа с фальшивыми бонами требовала предварительной подготовки, отбора персонала, налаживания каналов и… привлечения к концерну очередного папиного «дружка» – директора Внешпосылторга.
В конце апреля семьдесят четвертого года Борюсик дал команду на отоваривание неудобных фальшивок. Прямо возле магазина «Березка». Внаглую. Как обычно и поступал белобрысый мафиозо.
И тут начались непонятки.
Сначала – с истерики любимого внука Баяхмета, который был избит во дворе соседнего района каким-то левым шкетом. По рассказам – на голову ниже пострадавшего в лучших своих чувствах амбициозного родственника великого Бая! Неожиданно в приличном на вид патриархальном семействе поперли наружу дикие страсти, дремучие и кровожадные эмоции, которые даже видавшего виды Бакса несколько ошарашили. На заклание требовали ни много ни мало – голову обидчика! А это как-то не очень соизмерялось с серьезностью создаваемой Баксом империи. Придворная семья, которая по меркам Борюсика соответствовала в его государстве графскому уровню, неожиданно показала дикий варварский оскал плебея-кочевника в рваном халате, который на взмыленной вонючей лошадке наводил ужас на всю Европу… в свое время, разумеется…
Нужно было срочно купировать возникшую из ниоткуда проблему. Задувать случайную и досадную искорку, внезапно вспыхнувшую на бочке с порохом. И вопрос нужно было решать ему самому, лично. Во избежание огласки и всякого рода сопутствующих накладок, которые, как стал осознавать Бакс, семейство Исаковых запросто может ему организовать на ровном месте.
Шкета быстро в течение полудня вычислили, определили адрес места жительства, а заодно узнали и о его тренировках в секции спортивной гимнастики. Созданные Баксом структуры сработали как швейцарские часы. С боем. Где ударным механизмом для окончательной музыки должен был выступить сам руководитель. По проверенной схеме «если хочешь сделать что-то хорошо…».
Объекта подкараулили на его пути к дому, и байский внучок с неподдельной радостью начистил ему чайник, покуда Бакс собственноручно придерживал жертву. Помог удовлетворить, так сказать, бушующие подростковые гормоны и восстановил гармонию кастовости человеческих существ в мире древневосточной иерархии. По крайней мере, так, как капризному внучку внушали с детства – в смысле его избранности и голубой крови.
Казалось бы, все, вопрос закрыт, однако на следующий день на точке реализации фальшивых сертификатов Борюсик вдруг неожиданно заметил проученного не далее как вчера борзого шкета. Причем в странном прикиде, напоминающем продуманную маскировку.
Это как-то не укладывалось ни в какие рамки. Это было странно и тревожно. А на кону – зародыш империи. Очень много на кону стоит для непозволительной роскоши оставлять за спиной не до конца закрытые вопросы.
На шкета возле «Березки» была оставлена засада, а на квартиру к нему Бакс направил знакомую представительницу цыганской диаспоры, оказывающую время от времени очень ценные услуги в деликатных вопросах. Иными словами, был произведен мощный залп дуплетом – будущий император решил не скупиться на получение нужного результата.
Но результат вновь ошарашил его. Засада была, как выражался Высоцкий, «зафиксирована». С применением насильственных действий, оставивших на работниках травматические последствия разной степени тяжести. А цыганская мошенница попала пальцем в небо, в результате чего шкет вообще пропал из дома!
Что происходит?
Все это начинало очень плохо пахнуть. Нервировать.
И в самый пик напряжения в город зашло иностранное судно.
Почему-то Бакс ожидал продолжения неприятностей во время контакта с французскими заказчиками, но… как раз здесь все прошло на удивление спокойно. Ушлые французы все свои «предпочтения» по поводу женского пола зафиксировали на фотопленке, которую и передали Баксу в помещении городского Аквариума. Об этом была договоренность во время прошлой сделки с Баяхметом.
Единственное, что несколько обеспокоило Борюсика, – это то, что загадочный шкет, которого звали Витек Караваев, стал мерещиться ему в самых неожиданных местах. Например, на Приморском бульваре, прямо перед встречей с французами. Будто бы он следит за Баксом, скрываясь за высокими перилами пешеходного мостика.
Ерунда какая-то.
Надо было срочно закруглять этот вопрос с непонятным пацаном, тем более что на следующий день была проведена одна из активных фаз операции по отбору материала для предстоящей сделки. Взяли одну из студенток-медичек, которую озабоченные французы, между прочим, отсняли на пленку целых шесть раз!
И в этот же день установили, что странный шкет Караваев готовится к выступлениям по гимнастике в пионерлагере. Вроде бы – ничего особенного, но все равно надо было проверить.
И тут – как гром среди ясного неба!
Караваев встречает обоих байских внучков Исаковых и отоваривает старшего! Разница в одиннадцать лет! Потом это мелкое хамло предлагает через посредников ему, Баксу (!), встретиться с ним в «Ласпи». Но самое поразительное – шкет, вырубив между делом этого великовозрастного дебила, называет его ни много ни мало – Рэмбо.
Как бы между прочим…
РЭМБО!
В тысяча девятьсот семьдесят четвертом году!!!
Этот фильм со Сталлоне снят, точнее – будет снят, где-то в восьмидесятых! Борюсик это отлично помнит по прошлой жизни, по своей второй ходке, когда хозяину зоны был подогнан один из первых отечественн