– Так какого же ты…
– У тебя в ушах не звенело, когда я тебе все это рассказывал?
– Да нет вроде… хотя…
– А в глазах червячки такие прозрачные не летали?
– Черт! Далеко отсюда твои спецы?
Куда бы его сплавить? Так, чтобы приняли его там… с распростертыми объятиями.
Я лихорадочно прокручивал в голове варианты. Надо сделать так, чтобы не вспугнуть раньше времени этого зверька. А он, зараза, осторожный, черт! Сейчас, пока моя лапша на ушах тянет его мозг к земле, он, может быть, и не всполошится. Только если тащить его куда-то далеко, высока вероятность того, что он начнет ощущать лажу с моей стороны.
Человек действия. Не аналитик. Но интуиция у него действительно на уровне инстинктов. Нельзя давать ему время на раскачку своих рефлексов.
Есть идея!
Спортзал во Дворце пионеров.
Там всегда есть кто-то из наших. В идеале – Сан-Саныч, хотя он, наверное, сейчас в больничке у Ирины. Да все равно – кто-то там из Конторы будет непременно. Кто-то, кто не будет, как я, изобретать велосипед и мудрить с псевдонаучной терминологией.
– Недалеко. Один доктор совсем рядом – работает в медпункте Дворца пионеров. Помнишь, ты меня туда подвозил? На троллейбусе тут не очень далеко…
– У меня машина.
А! Теперь понятно, почему я до этой квартиры добрался раньше его. Боря, значит, гонял куда-то за своей «Победой». Чтобы потом на ней комфортно «сделать ноги».
А тут я со своей фантастикой. Без малого научной…
– Тогда чего мы расселись? Поехали к доктору, пока не поздно. Наговорил тебе я лишнего тут… Сейчас лучше перебдеть, чем недобдеть… Меня самого чего-то подташнивает…
– Спускайся к машине. Мне тут кое-что захватить надо.
А вот это плохо. Что он тут собирается захватить? Уж не оружие ли!.. Только что поделаешь?
Я с трудом выцарапался из душных объятий безразмерного кресла и побрел в прихожую.
Может быть, тупо дать деру? Пока голова на плечах?
И тут вспомнилось, как совсем недавно я судорожно искал пульс на шее мертвой уже девушки из медицинского училища. На теплой еще шее…
Ну уж фигушки! Никуда я не побегу.
Или пан, или пропал.
Касается, кстати, нас обоих…
Глава 30Финита ля комедия
Глухо взрыкивая на подъемах и широко раскачиваясь на своих танкоподобных рессорах, «Победа» размеренно уписывала под собой метры горячего уже по майским меркам асфальта. В салоне висело напряженное молчание: я рассеянно поглядывал в окошко, а белобрысый водила превратился в сидящую статую Командора.
Что-то меня грызло изнутри. Что – пока непонятно.
Все ли я правильно делаю?
Голову даю или какую-либо иную свою конечность на отсечение – стопудово нет!
Потому как, если быть до конца справедливым, все мои действия в этом времени странным образом пронизаны каким-то авантюризмом, какой-то парадоксальной непоследовательностью и, не побоюсь этого слова, – временами глупостью. Почему так? И почему все это в конечном итоге тем не менее приводит к положительному или хотя бы к удобоваримому результату?
Что это за аномалия?
И что мною движет, если не считать двух личностей, постоянно конфликтующих в моем теле? Может, как раз все дело именно в этом конфликте?
Отцы и дети, блин.
Вот, к примеру, с какой радости меня совсем недавно пробило «поностальгировать» по поводу рюмки коньяку? Это когда я с перепугу не знал, как потянуть время, вынужденно общаясь с белобрысым злодеем. Кто меня дергал за язык? А в результате получилось так, что подспудно я дал понять сопернику, чтобы он не обольщался по поводу моего внешнего облика. Ну да, я выгляжу как несмышленый первоклассник. Но своими алкогольными сентенциями несмышленыш неосознанно напоминал о том, что внутри-то взрослый! Возможно, тем самым приостановив возможность агрессии.
Но ведь в ту секунду я всего этого не просчитывал! А получилось толково…
Кстати, я ненавижу коньяк. Как, собственно, и водку, и пиво, и вообще алкоголь. Вино, правда, люблю. То самое «Седьмое небо…», тут я не соврал. Оно реально… вкусное, что ли. Но в масштабах не больше одного бокала в неделю. Так, посмаковать по капле. Чтобы, не дай бог, не появились первые признаки опьянения. Терпеть не могу, когда контроль над самим собой уплывает куда-то в сторону.
Нет, ну конечно, мы все в той или иной степени «бухали» в молодые годы. И я не исключение. Но каждый раз наутро просыпался с назойливо саднящим чувством, что я вчера что-то не то сделал. Точнее, сделал не то, чего хотел сам, а то, что было навязано мне извне. Водкой ли, чертом ли, вселенским гомеостазом – без разницы. Не мной самим. А это меня бесило с юных лет.
Недавно я узнал страшную вещь.
Оказывается, существует гипотетическая вероятность того, что нашим телом управляют… бактерии! Внутри каждого человека их где-то около двух килограммов. А по количеству – сотни и сотни триллионов. И они не просто нахлебники, как считалось раньше. Они помогают нам усваивать пищу, вырабатывают полезные для нас вещества, участвуют в поддержании иммунитета и – внимание! – влияют на наше настроение, поведение и даже эмоции!
Мама дорогая!
Вы представляете, какой для меня был шок? Хотя это всего-навсего гипотеза, но… до чего правдоподобная, блин! Это что, мною кто-то все-таки управляет? Пусть не извне, пусть изнутри, но…
Не до хрена ли начальников на мою бедную голову?
– А у тебя много начальников? – неожиданно нарушил молчание Борюсик, лихо закладывая очередной крутой вираж. – Я имею в виду – в вашем, как его… управлении? Ну… в этом времени?
В первый миг на меня напал столбняк. В сознании мелькнула картинка – сотни жирных очкастых бактерий важно восседают за массивными письменными столами в разных труднодоступных уголках моего многострадального кишечника, щелкают компами, раскладывают «Косынку», говорят по мобильникам и гоняют секретарш за кофе с ликером.
Я потряс головой, возвращаясь к действительности.
Чур меня.
Начальники?
– Ты имеешь в виду, многие ли из них знают о моей «транспозиции»? В смысле то, что мои мозги из будущего?
– Ну да. Имею. В виду.
– Нет. Знают только… медики-специалисты. К одному из которых мы сейчас и едем. А ребятам из КГБ подброшена грамотно слепленная легенда. О ребенке-вундеркинде, который помогает органам в оперативной работе.
Белобрысый вновь надолго замолк.
Чует недоброе, как пить дать, чует. Логически понять, где подвох, не может, а нутром опасность чует. Эмпирически, если можно так выразиться. Опыт-то у него – о-го-го какой!
– А тебе с нашими волкодавами и не нужно встречаться, – неуклюже попытался я усыпить его бдительность, – «медицина» тебя посмотрит, откорректирует что надо да контакты даст, которых впредь надо держаться. Если не хочешь загнуться молодым…
Борюсик неопределенно хмыкнул, вписываясь в поворот после долгого подъема на Центральный холм.
Да что со мной такое? Зачем я ему лишний раз про «волкодавов» напоминаю?
– Ты это, прямо ко Дворцу пионеров не подъезжай. Не будем светиться лишний раз. Проедем лучше по набережной к Детскому бассейну. Около медучилища который.
Черт!
И про медучилище двусмысленно получилось. Как упрек. Девчонку-то наверняка с его подачи зачищали. Впрочем, внешне не видать того, что Борюсик напрягся больше, чем был до этого. Пулей проскочил по Большой Морской и свернул к Артбухте.
В открытое окно дохнуло соленой морской свежестью. Знакомо гуднул собирающийся отчаливать городской паром. Справа замелькали начинающие зеленеть платаны в сквере у театра Луначарского…
Почему я так волнуюсь?
Машина миновала сквер и вкатилась на территорию Детского бассейна. Последнюю сотню метров мы уже ехали по пешеходной зоне, если честно. Но Борюсика это почему-то особо не тревожило. Привык, наверное, чувствовать себя всюду хозяином жизни. Так и здесь – внаглую припарковал «Победу» прямо на въезде, возле каменных шаров, разукрашенных под глобус Земли. Кажется, даже слегка перегородил выход.
Случайно?
Я выбрался из салона, сочно хлопнув дверью. Белобрысый, вышедший из машины чуть раньше, недовольно зыркнул в мою сторону, но промолчал.
Мы направились вглубь территории, благо по случаю праздничного дня она выглядела пустынной. Сторож, скорей всего, пошел поглазеть на парад – тут совсем рядом. Беззаботное время! А что тут возьмешь в бассейне? Интерес был только у нас.
Здесь внутри одной из подсобных построек находился замаскированный проход в коротенький подземный лаз, ведущий в наш спортзал. Каких-то полсотни метров. Но с кучей изгибов, поворотов, микроскопических спусков и подъемов, и в конце – с шикарной старинной винтовой лестницей, ведущей прямо в санузел спортзала.
– Отсюда что, черный ход есть? – Борюсик на ходу с любопытством рассматривал внутреннюю кухню школы начинающего малолетнего пловца.
Да ты, брат, капитан Очевидность!
– Зачем? Просто телепортируемся. Вон там, прямо из-под уличного душа… да шучу я, шучу. Телепортация у нас еще… не до конца протестирована. Сбоит, зараза. Может частями выбросить…
– Снова шутишь?
– Да ты прямо в корень зришь!
Что-то я развеселился не по делу. Нервячок? Да, похоже.
– Ты не обращай внимания. Шутки – они… нам только на пользу. Помогают, понимаешь, психику стабилизировать. В твоем случае это крайне полезно. Пусть даже и для профилактики. Пришли. Помоги мне «корабли» эти пенопластовые разобрать.
В подсобке – до потолка навалены пенопластовые поплавки, на которых детишки учатся плавать. За штабелем – легкая фанерная шторка, а за нею – тяжеленная бронированная дверь, ведущая в бомбоубежище, я так полагаю. Судя по огромному штурвалу-запору, массивным петлям и толщине самой конструкции.
Кстати, если что-то пойдет не так, Борюсика можно просто оставить в этой микроштольне. Света там нет, поворотов масса, а выхода только два – здесь и уже в самом спортзале. Есть, конечно, ответвления, но они все или заварены, или забетонированы.